— Сержант! — протянул Клейтон. — Ну какого черта?..

— Заткнись! — буркнул я, сделал два шага и остановился перед имперскими офицерами.

Пару секунд назад я намеревался произнести пафосную речь, но после того, как я только что лишил жизни локса, все мысли стерлись из моей головы. Не нужны здесь никакие слова. Ничто уже не поможет. Ни им, ни нам.

Я поднял автомат, направив на них ствол.

— Алекс, одумайся, — заговорил Клейтон тише и вкрадчивей. — У нас есть приказ. Они нужны нам живыми. Не ломай жизнь ни себе, ни нам. Война почти закончилась. Мы победили. Все.

— Ничего не закончилось, — негромко произнес я, сжал зубы и надавил на спусковой крючок, медленно ведя дулом слева направо.

Автоматная очередь прошила сначала первого локса, а потом и оставшихся троих. Через секунду все было кончено.

Вот теперь все.

— Остановите его! Остановите! Сержант нарушил приказ! — заорал Клейтон. Дуло его автомата уже было нацелено на меня. Он нажал спуск, и парализующий снаряд ударил мне в грудь. Меня затрясло с неистовой силой. Кто-то еще выстрелил, и я ощутил скованность в ногах.

Я отбросил автомат, а через миг на меня навалилось сразу три бойца. Я не сопротивлялся. Ноги подкосились, я завалился на бок, а потом распластался на полу. Руки мне выкрутили и сцепили сзади, ноги зажали. Клейтон что-то кричал, солдаты ругались и громко переговаривались. А я улыбался. Все, что я должен был сделать, я сделал. И пошло все к черту!

***

Я сидел на ужасно жестком и неудобном стуле. Вдобавок он еще был и холодным. Раньше я и не задумывался, насколько некомфортным могла быть камера предварительного заключения. Мои руки и ноги были скованы магнитными наручниками и кандалами, наличие которых требовал устав, но не здравый смысл. Куда я смогу деться из зала военного суда, окруженного высокой стеной с вышками, на каждой из которых приютился боевой андроид? Кроме того, зона просматривается десятками камер и патрулируется чуткими дронами. Да и присутствующие на судебном процессе охранники с суровыми лицами восковых фигур тоже не дают и малейшего шанса на побег.

— Итак, подсудимый, все доводы в пользу вашей вины были выдвинуты обвинением. Вы согласны с ними? Признаете свою вину? — произнес военный судья — высокий и широкоплечий мужчина преклонных лет.

Он стоял на помосте на энергоподушке. Смотрел на меня свысока — как и подобает человеку его статуса. За его спиной развевался голографический флаг Альрийской Федерации — синий прямоугольник с желтым кругом посередине в окружении двадцати одной звезды. Совсем недавно и я носил эту эмблему на правом плече своего костюма.

— Своей позиции я не поменял. Как и сказал ранее, я поступил так, как велела мне моя совесть, — уклончиво ответил я.

— А если бы ваша совесть сказала вам, что нужно перестрелять всех ваших боевых товарищей, вы бы тоже ее послушались? — спросил судья. Он не ухмылялся, да и вообще его лицо оставалось беспристрастным, но в голосе ощущались злорадство и упрек.

Это был один из тех вопросов, которые обожали задавать судьи — вопросы, ответить на которые однозначно верно было попросту невозможно. Если скажу «да», то тут же дискредитирую себя не только как верного солдата и командира, но и как здравомыслящего человека. Отвечу «нет» — значит, выдвину противоречащее моему прошлому ответу утверждение и стану выглядеть запутавшимся мальчишкой. После этого столкнуть меня в сторону беспрекословного признания собственной вины будет намного проще.

— Я воздержусь от ответа, ваша честь, — скромно ответил я.

Ни страха, ни вины за содеянное я не ощущал. Да, я нарушил приказ командования, но, черт возьми, я же оказал ему великую услугу, избавив мир от поганых ублюдков, с такой безжалостностью уничтоживших мою планету. Всех, с кем я рос, они спалили в одночасье. Поэтому я не жалел о случившемся. Искренне. Дайте в руки автомат и поставьте передо мной этих уродов снова — и я опять нажму на спусковой крючок. Без колебаний. Да и чем я рисковал? Только своими регалиями и положением. Парней я не подставил, взяв ответственность за расстрел ублюдков на себя. Война почти закончилась, и я внес в ее завершение весомый вклад, кто бы что ни говорил.

Судья дальше мучить меня не стал. Видимо, у него и без меня выдался тяжелый день, и ему поскорее хотелось завершить процесс. Он сказал:

— Право ваше, подсудимый. Не хотите — не отвечайте. Но факт остается фактом — вы совершили преступление: отказались подчиняться приказу вышестоящего командования во время проведения специальных боевых действий. В виду данного обстоятельства вы обвиняетесь по статье сто восемьдесят четвертой пункт первый «Неповиновение вышестоящему руководству» и статье сто девяносто девятой пункт четвертый «Умышленное совершение действий, приведших к смерти людей» военно-полевого кодекса Альрийской Федерации…

Что, черт возьми?.. Что несет этот недоносок?.. Если первая применяемая для моего осуждения статья вполне объяснима, то на счет второй — большой вопрос… Он что, хочет приравнять уничтожение этих локсийских изуверов к убийству обычных людей? Он в своем уме, мать вашу?!

— Беря во внимание ваши боевые заслуги и военный статус, а также положительные отзывы вашего непосредственного руководства и боевых товарищей, — продолжал излагать свое решение судья, — вам вынесен следующий приговор: снятие с должности командира отряда, понижение в звании до рядового, отмена всех военных льгот и пенсии в том числе. Кроме того, вы приговариваетесь к лишению свободы на срок до пятнадцати лет без возможности условно-досрочного освобождения. Отбывать наказание отправитесь в тюрьму Платос на планете Отарис. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Пятнадцать лет?.. Максимум, что они должны были сделать, это лишить меня всех боевых регалий и отправить под домашний арест на год. И все! Какие еще пятнадцать лет?..

Мир вокруг пошатнулся, а перед глазами поплыли круги. Похоже, я на миг потерял сознание, но оно быстро ко мне вернулось. В голове, тем не менее, запульсировало, а в ушах зашумело.

— Какого черта?! — закричал я, резко вскочив на ноги. Магнитные кандалы потянули меня к полу, но я все же устоял.

— Подсудимый, — спокойно произнес судья, опустив на меня взгляд. — Вам слово никто не давал…

— Да плевать я хотел на ваше слово! — еще сильнее повысил голос я, понимая, что уже не могу контролировать эмоции. — Вы осуждаете меня за то, что я должен был сделать как человек, требующий справедливого возмездия!.. — Я рефлекторно приподнял руку, чтобы ударить себя в грудь, но магнитные наручники не дали этого сделать. — Я сделал всю грязную работу — избавил мир от ублюдков. Но