– Хм, – он смотрел мне в глаза и… брезгливость точно исчезала без следа, остался лишь живой интерес. – Я нанялся на «Отважный» сегодня утром. Решил сбежать из дома и отправиться навстречу приключениям. Розы еще не выветрились.

– Недалеко ты сбежал, если у тебя завтра свадьба.

– Мы уже на «ты»?

– Княжна и китобоец?

Он засмеялся.

– Вы правы, ваша светлость! Разрешите поцеловать вас?

– А если нет?

– Я ведь уже заплатил.

Он улыбался, весело и беспечно. Но в голосе скользнуло что-то такое… этот парень не привык, что ему отказывают. Никогда. Он поддержит игру, но не примет отказ. И не забудет напомнить о том, чтобы я не заигрывалась слишком сильно.

Одна его ладонь на моей пояснице, прижимает. Другая – поглаживает спину. Я чувствую, как сквозь тонкую ткань его пальцы прощупывают все мои позвонки, один за другим… я тощая, неуклюжая… лопатки выпирают.

– Пираты плохо кормили тебя? – он наклонился ближе, почти к моему виску. Чуть коснулся кожи губами.

Теплые пальцы и теплые губы.

Я так и не нашла, что сказать. Сердце вдруг ухнуло и отчаянно забилось.

– Я сниму с тебя платье, – сказал он, и это не вопрос, а просто объявление намерений. – Никогда не видел мирокской княжны без одежды.

– А в одежде? – тихо спросила я, голос вдруг сел. Вот сейчас все и будет.

– В одежде – видел, – спокойно сказал он. – Некоторые весьма недурны.

Я даже не усомнилась, он видел, и это действительно так.

Все еще обнимая меня, принялся расстегивать пуговички сзади на моем платье.

– Тогда я тоже с тебя что-нибудь сниму.

Потянула ремень на его брюках. Он не сопротивлялся. Хорошо. У меня, конечно, нет опыта, но я не боюсь. Не его, уж точно. Не сейчас.

Ремень и серую шерстяную фланку – через голову. Но он высокий, я потянула, но не смогла, он снял сам. Я взялась было расстегивать рубашку…

– Подожди, сначала твое, – шепнул он.

Расстегнул, не торопясь стянул платье с моих плеч. Оно упало к ногам. Белья на мне не было.

– Хм… – сказал он, столь многозначительно, что у меня снова залило жаром щеки, и даже как-то заныло в животе….

Я едва было не дернулась прикрыться, хотя бы руками. Но удержалась. Рядом с тем, кто сильнее тебя, не стоит проявлять слабость, иначе конец. Это я усвоила давно. Пока можно – стоит держаться наравне, даже если это равновесие только игра.

– Теперь твоя очередь, – сказала я.

– Хорошо, – согласился он. – Снимай.

Его ладони легли на мои плечи. У него такие нежные, гладкие пальцы… сильные, твердые, но нежные все равно. Он словно рассматривал пальцами, изучая… плечи, руки, потом грудь…

Меня отчетливо била дрожь, и чтобы справиться, я расстегивала на нем рубашку… занять руки. Внезапно поймала себя на том, что мне хочется дотронуться до него, его кожи… Он часто дышал…

Богатый мальчишка и портовая шлюха… Он мог бы сделать со мной что угодно, но он поддержал игру. Не торопил, не давил на меня. И даже на мгновение показалось – мы здесь просто потому, что оба этого хотим…

Нельзя так думать. Он заплатил.

Справиться с застежкой на штанах я не смогла, пальцы не слушались. Он сам.

А потом мы стояли голые посреди комнаты… И я видела его легкое замешательство тоже. Время разговоров прошло.

– Все… – шепнула я.

Даже не знаю…

Он ухмыльнулся чуть неуверенно, действительно неуверенно в этот раз. Потом вдруг подхватил меня на руки и потащил на кровать.

Сложнее всего было потом.

Он был нежен. Так осторожен и нежен со мной, как вряд ли был бы кто-то из тех парней, с которыми я выросла на одной улице. Был милым. Он получал удовольствие, и совершенно честно пытался доставить удовольствие мне. Вряд ли он осознавал, почему делает именно так, скорее просто потому, что привык не только пользоваться, но и отдавать. Удивительно, если разобраться, особенно если знать – кто он. Но тогда он был совсем мальчишкой… Очень благополучным мальчишкой, выросшем в заботе и любви.

Вряд ли там, в постели, он видел шлюху во мне. Просто девушку, которая рядом.

Обнимал меня.

И потом так легко перекатился на спину, увлекая за собой, расслабившись. Я оказалась у него на груди, а он, притянув поближе, задумчиво поглаживал мое бедро… даже приятно. Касаясь губами моего виска. И не хотелось ни о чем думать больше. Хотелось, чтобы это не заканчивалось.

Я лежала, замерев, слушая, как бьется его сердце.

Так удивительно.

Ему было хорошо, и хорошо именно со мной, он не отпускал…

До сих пор не знаю – счастье мое, что все было именно так, или наоборот. Потому что потом, каждый раз, я вспоминала его. Когда клиенты били меня, унижали, вытирали об меня ноги. Когда меня тошнило от их пьяных рож и потных рук. Когда мной грубо пользовались, а, получив свое, мгновенно отбрасывали, словно тряпку.

Но я уже знала, что бывает иначе.

Иногда казалось, если бы не знала – было бы проще. Принять, смириться, решить, что так и должно быть всегда. Что только так.

Безумно завидовала потом его будущей жене… когда не знала кто он, и кто она. Его свадьба… смешно! О его свадьбе говорил весь город, писали все газеты, столько шума вокруг. Но мне даже в голову не могло прийти, что это он, тот самый переодетый мальчишка, китобоец. Рикхард Альберик Вальдбери, наследник престола. Что белобрысый парень – Лангер Лютхард, будущий герцог Давера, будущий хитрый политик и меценат. Что невеста – принцесса… и что принцесса ненамного счастливее меня.

Я не знала, что нечему там завидовать.

Я просто лежала, прижавшись щекой к его груди, боясь даже пошевелиться, даже вздохнуть. Спугнуть мгновение тишины.

Потом я думала много раз, что если бы он и правда был моряком, все могло бы быть иначе. Он мог бы прийти снова. Мог бы влюбиться. Ведь что-то было… мелькнула искра. Я могла бы с ним сбежать. Мы могли бы пожениться и быть счастливы.

Такие глупые девичьи мечты.

Мне просто нужно было за что-то уцепиться, о чем-то мечтать. Мой прекрасный принц… я ведь не знала, что он принц на самом деле.

Я всегда так хотела узнать – затронуло ли тогда хоть что-то его сердце? Или это только я все напридумывала себе? А он был просто мил и вежлив…

Я мечтала, что он вернется. Долгие годы мечтала о нем.

Нет, он ничего мне не обещал.

Он мягко, но так явно дал понять, что игра закончена, и продолжения не будет.