В мае 1945 г. на территории новооткрытой долины: приземлился военно-транспортный планер, что повлекло за собою драматические события, которые могли бы составить канву сенсационной повести. В конечном счете оказалось, что в этой долине проживает около восьмидесяти тысяч человек, которым белые люди представлялись столь же загадочными существами, как нам так называемый «снежный человек».

Новая Гвинея до сих пор остается самым малоизвестным уголком земного шара. Эта полная загадок страна, в которой время словно остановилось, делится в административном отношении на две основные части: Западный Ириан[5], принадлежащий Индонезии, и Территорию Папуа Новая Гвинея, управляемую Австралией. Напомним, что на территории, составлявшей некогда кайзеровскую Новую Гвинею, Австралия осуществляет теперь власть в качестве мандатария ООН[6].

Итак, наш автомобиль мчится к центру главного города Территории. Мелькает под колесами гладь асфальтового шоссе. Одноэтажные домики, лавчонки, курчавые головы аборигенов — как-никак это же Папуа, — базар, расположенный над чудесным заливом, покрытый легкой зеленью… Словом, ничего, что особенно поражало бы. Город, каких немало в Океании.

Первые шаги

Смуглый полицейский на постаменте — символ центра города. Останавливаемся перед каким-то невзрачным зданием.

— Мистер Гилловэй ожидает вас, господа!

Полицейский из Порт-Морсби

Окружной комиссар Р. Т. Голловэй принял нас чисто по-австралийски, совсем как старых друзей. Европейцев поражает непринужденная и непосредственная манера общения высокопоставленных местных чиновников. К тому же они держатся очень естественно.

Несколько вопросов с обеих сторон. Краткое обсуждение программы путешествия. Все это приятно волнует. Ведь нам предстоит не просто небольшая экскурсия!

— Господа, учтите, условия здесь нелегкие. Туда, куда вы направляетесь, туристы не доходят. Смиритесь заранее с отсутствием самых элементарных удобств, — строго напутствовал комиссар.

Но нас трудно было запугать. В душе мы ликовали. Все это казалось пресловутым куском «медвежьего мяса», совсем как у Джека Лондона, но только… в тропическом соусе.

— Да, насчет средств передвижения, — продолжал комиссар. — Только пешком или самолетом. Других способов нет. Там, где это окажется возможным, я и мои коллеги из других округов предоставят вам лодки, проводников, ночлег. Всем остальным займется Гэс, то есть, простите, мистер Энгэс Ботрилл, один из наших наиболее опытных сотрудников. Он зайдет к вам в гостиницу, господа…

Беседа протекала легко. Мистер Голловэй шутил, рассказывал анекдоты и обещал продолжить их у себя дома, куда он не преминул нас пригласить. Тяжко было только слушать, как он страшно коверкал наши фамилии. В конце концов из Януша Вольневича и Станислава Шварц-Брониковского мы превратились в Яна и Стэна. Так, впрочем, нас и продолжали величать все те люди— а их было немало, — с которыми мы познакомились на Территории.

— Итак, Ян и Стэн, до вечера!

Выходили мы через помещение секретариата, сопровождаемые любопытными взглядами темнокожих сотрудниц.

Вернувшись в гостиницу, я первым делом сорвал с себя нейлоновую рубашку, которую необдуманно надел в тот день в Брисбене. Душным, жарким днем я чувствовал в ней себя, с момента приземления самолета, словно тевтонский рыцарь в нагревшихся доспехах на полях Грюнвальда[7].

— Если и другие чудеса цивилизации, — проворчал я, — так же «пригодятся» здесь, как эта рубашка, то я не завидую новогвинейцам.

Стах, как всегда несколько легкомысленный, разглядывал себя тем временем в зеркале, любуясь длинными белыми носками, которые, как мы успели заметить, непременная деталь гардероба местных джентльменов.

Из прохладных номеров гостиницы не хотелось выходить на улицу. А предстоящие странствия в условиях «отсутствия элементарных удобств» наводили на грустные размышления. Утешала лишь мысль, что, согласно «этикету», принятому в тропиках, весь день можно было щеголять в одних шортах и рубашке, и только к ужину в ресторане и на приемы приходилось надевать длинные брюки, сорочку с рукавами и галстук. Разумеется, только в городе.

Гэс Ботрилл явился к нам в тот же день в полдень. Его открытое, приятное лицо сразу же расположило нас к нему. Глядя на округлый животик Гэса, трудно представить, что он совершал когда-либо походы в джунгли, гонялся за убийцами и исходил тысячи миль в глубинных районах Новой Гвинеи. Однако вскоре мы убедились, что судьба ниспослала нам действительно опытного и, главное, доброжелательного попечителя.

Первое, что сделал Гэс, — привел нас, двух еще не оперившихся «новогвинейцев», в дом мистера Голловэя, где в тот день собрались, видимо, все сливки городского общества. Здесь мы познакомились с очаровательной хозяйкой дома, русской по происхождению.

Гости, очевидно, уже давно знали друг друга, и наше появление их очень заинтересовало. Впрочем, мы были объектом всеобщего внимания недолго. Вскоре все вновь принялись обсуждать отдельные факты из жизни своих близких и друзей и делиться последними событиями, значение которых, как всегда, обратно пропорционально величине данного города. Так, выяснилось, например, что Дик покупает новую мебель, миссис Джонс собирается ехать в Сидней, а Мэри наняла нового слугу.

Гости не преминули также сразу рассказать нам старый анекдот, главным действующим лицом которого оказался сам хозяин. Окружного комиссара порой навещают вожди местных племен. Возвращаясь домой, они рассказывают своим соплеменникам, о том, что «маста Голловэй вовсе не великий вождь, так как у него, подумать только, всего одна жена и нет ни одной свиньи!».

Нам сообщили немало сведений о Территории, а также о самом городе.

Так, мы узнали, что, согласно последней переписи, произведенной ценой немалых усилий в 1966 году, население Территории несколько превышает два миллиона и имеет тенденцию к дальнейшему росту. Белых, или, как их здесь официально называют, «людей европейского происхождения», насчитывается около тридцати пяти тысяч, из коих почти треть проживает в Порт-Морсби. Жители Территории, естественно, не расселены равномерно по отдельным районам страны. Плотность населения колеблется от полутора человек на одну квадратную милю в Западном округе Папуа до почти шестидесяти человек в округе Чимбу, находящемся на подопечной территории. Следует отметить, что собственно Папуа, которая почти равна по территории Новой Гвинее, насчитывает лишь немногим более шестисот тысяч жителей, а все остальное население сосредоточено на Новой Гвинее. Здесь проживает несколько сотен племен и родовых общин, не похожих друг на друга, причем подавляющую часть населения составляют жители Нагорья. Этнические группы, обитающие в низинах и на близлежащих островках, более раздроблены, а самая крупная из них, толаи, едва насчитывает тридцать семь тысяч человек. За ней следуют группы орокаива и моту, число которых не превышает восемнадцати тысяч[8].

Источником существования жителей Территории служит главным образом примитивное земледелие, собирательство, реже — рыболовство. Здесь разводят лишь свиней. Свинья необходима в хозяйстве. Она поддерживает престиж хозяина и играет важную роль