Без всяких переходов журналистка перешла в наступление.

— Так что вы можете сказать по этому делу? — Она кивнула туда, где нашли Водягину. — Как вы думаете, кто мог совершить преступление? Маньяк?

— Что можно сказать? — Колодников неуютно почувствовал себя под прицелом черного зрачка телекамеры. — В истории Кривова такого еще не было. Случайное это убийство или серийное — говорить рано.

Очень вовремя подошел один из железногорских оперативников и знаком показал, что пора ехать. Его распоряжение Колодников воспринял с немалым облегчением. Этим заезжим журналистам с их камерой он вообще не хотел ничего говорить, неизвестно, как отреагирует областное начальство даже на общие рассуждения. Трудно предположить, что на уме у людей с большими звездами на погонах, и какая им завтра шлея попадет под эти погоны.

Пока Колодников трясся в своем «уазике» по лесной дороге, в городе произошло еще одно крайне неприятное событие.

— Вот пристал, козел старый, — процедил сквозь зубы Сергей.

— Замочить бы его к-козла, — согласился Толька, глядя вслед уходящему в дальний конец коридора невысокому человечку.

Потом он бросил взгляд в окно и увидел серый «жигуленок» седьмой модели, въезжающий в ворота автопарка.

— Вот он, нак-конец-то! — обрадовался заика.

Машина остановилась около служебного входа, и из нее вышли двое: худенькая женщина в очках и крепкий симпатичный мужик. Он что-то оживленно рассказывал спутнице, судя по ее улыбке, смешное. Но парней в первую очередь интересовала большая брезентовая сумка в руках крепыша. Серый дернул Толяна за руку, и они поспешили к лестнице, ведущей на первый этаж. Строгий начальник, донимавший их расспросами минут десять, уже скрылся в ближайшем кабинете.

— Как не вовремя мы засветились перед этим старым хреном, — с досадой сказал Серый. — Кто это такой, не знаешь?

— Судя по табличке на ка-абинете, главный инженер. Да-авай!

Они встали на лестничной клетке между этажами, напялили черные маски с разрезами для глаз. Из-под халата Серый вытащил короткий, гладкоствольный карабин с магазином на два охотничьих патрона, пистолетной ручкой и складным прикладом. Толян передернул затвор «макарова». Когда временно исполняющая обязанности кассира Инна Владимировна и ее сопровождающий с брезентовой сумкой в руках стали подниматься по лестнице, то почти сразу глазами наткнулись на направленные на них стволы.

— Стой! Давай сумку! — рявкнул Серый.

Женщина тихо охнула и стала оседать на пол, спутник ее, однако, не растерялся. Сергей Сапунов в своей жизни видел многое — прошел Афган — и долго рассуждать не привык. Выставив сумку перед собой, он рванулся вперед. Грабители не ожидали подобного поворота. Серый машинально нажал на спуск, и выстрел оглушающе прогрохотал в лестничном пролете. Заряд попал в сумку, и Сапунов на секунду остановился, но после мгновенной паузы он снова кинулся наверх и свалил Серого на пол прежде, чем тот успел передернуть затвор. После этого «афганец», ловким ударом ноги ударил Тольку, так, что тот спиной врезался в стену, но на ногах удержался. Увидев, что лежащий на полу парень упрямо тянет назад ручку затвора карабина, Сапунов подскочил к нему, хлестким пинком выбил оружие и начал бить ногой по голове, затянутой черной тканью маски. Заика несколько секунд оторопело смотрел на то, как его напарника мордует этот здоровый жлоб, затем оттолкнулся от стенки, выпрямился, вскинул пистолет и с полуметра выстрелил в спину охранника. Выстрел в упор бросил Сапунова вперед, и он медленно сполз вдоль стены, корябая ногтями облупившуюся синюю краску. Серый еще пару секунд производил на полу какие-то непонятные телодвижения, затем, наконец, вскочил на ноги и сорвал маску. В пылу борьбы она перевернулась, и он ничего не видел.

— Бегом! — прохрипел он, сбегая вниз, на ходу подхватывая сумку с деньгами. Про оружие и маску он забыл. Позади хрипел в агонии упрямый охранник, а сверху и снизу уже звучали возбужденные голоса, звук выстрелов переполошил всех находившихся в здании.

Пробежав метров десять по коридору, они выскочили в тамбур, затем на крыльцо. Дожидаться, пока подъедет машина, налетчики не стали, сами побежали навстречу. Запрыгнуть в «девятку» было делом пары секунд, так что выскочившие на крыльцо свидетели увидели лишь стремительно удаляющийся автомобиль темно-зеленого цвета с заляпанными грязью номерами.

Так что, вопреки планам, Колодников не вернулся в благодатные, кислородные и грибные кривовские леса, так, как вынужден, был заняться делом об ограблении автопарка.

— Так сколько, говорите, денег было в сумке? — спросил он Антона Анатольевича Куликова, директора парка, тучного, болезненного человека предпенсионного возраста. Тот трясущимися руками пытался открыть тюбик с нитроглицерином.

— Третья таблетка за час, и не помогает, — пожаловался директор и, наконец, начал отвечать по существу: — Почти шестьсот тысяч рублей. Точнее вы можете узнать у главного бухгалтера, но она, по-моему, сейчас в медпункте, плохо ей.

— Ого, кругленькая сумма, — присвистнул Андрей. — Нехило поживились товарищи!

— У нас же работают более трехсот человек, тут и отпускные, вот что обидно! Народ так этого ждал. Две недели выплату задерживали.

Колодников прищурился. Шестеренки его ментовского мозга сразу сделали невидимую его собеседнику зарубку на память.

— А кто знал, что сегодня будут давать деньги? Узкий круг людей в управлении или весь автопарк? — поинтересовался майор.

Куликов махнул рукой:

— Да все знали, господи! Разве у нас что-то скроешь от этого дошлого народа? Одному шепнешь, предупредишь, чтобы никому ничего, а через час уже весь парк знает. Бесполезно. Вы в курилку не заглядывали? Там человек двадцать сидели с двенадцати часов, отпускники. Вот кто им сказал? Вчера их еще не было. Загадка природы.

— А все-таки, — настаивал майор, — когда точно стало известно, что привезут деньги, вчера или сегодня?

— Позавчера.

— Хорошо, с этим вопросом ясно. Значит, теперь что еще? Насколько я понял, сюда, в это здание, можно зайти как с улицы, так и через проходную автопарка? — продолжал допытываться майор.

— Да. А сторожа у нас дежурят только ночью, — сказал директор. — Работа у нас практически круглосуточная. В час кончают смену, в пять уже начинают выезжать на линию. Слесаря еще позже задерживаются, нужно, например, автобус к утру сделать, они и вкалывают до упора.

Разговор происходил в коридоре первого этажа, метрах в пяти от рокового места. Там еще копошились эксперты, периодически щелкали фотоаппараты.

— Сапунова жалко, такой парень был! — покачал головой директор. — Афганец, весельчак, душа-человек! Ничего не боялся.

— И давно он у вас работал?

— Да уж лет пять.

— Что ж, вы ему даже пистолета не выдали?