Расплатившись с таксистом, я направилась в близлежащий супермаркет, чтобы приобрести романтический провиант, дабы настроить на нужный лад нашего “Пациента”. Вначале сытный ужин, а потом десерт с продолжением... В корзину летели: шампанское, стейки, спаржа, клубника, взбитые сливки … Как говорится: пошло-поехало.

Обвешалась пакетами и счастливая, на крыльях будущих страстей, полетела домой. Приближаясь к дому, я увидела в окнах нашей спальни приглушённый свет. Странно. Игорь же сказал, что до победного в офисе. Да и сегодня не смогла до него дозвониться. Позже, правда, прислал смс “Занят. Всё потом.” Ну и хорошо, что он дома. Даже ещё лучше.

В лифте меня захлестнула еще одна эмоциональная волна, и пришлось сдержать себя и не устроить победный танец бабуина от радости и нетерпения. Эх, как будто уже беременна! Из-за входной двери доносилась музыка. Игорь, обычно включает такую, когда дело доходит до бумаг с бухгалтерией, чтобы не разнести квартиру от ярости. Тихонечко, стараясь не греметь ключами, я открыла дверь.

Первое, что бросилось мне в глаза, это пара обуви. Женские босоножки на огромнейшей шпильке. Потом шло платье. Черный шёлк. И далее по классике: шлюшьи трусы-тифозные чулки. На последнем предмете, напоминающим анальный клапан, моё настроение достигло уровня ядра земли.   

Пакеты выпали из рук. Не разуваясь, я дошла до нашей спальни, откуда и доносилась тягучая музыка. Я уже представляла, что там увижу, но реальность оказалась больнее сожжения на костре… Всё моё тело пронзила адская боль. Как-будто во всех нервных окончаниях произошёл жутчайший спазм и короткое замыкание. Сердце свело. Я не могла вымолвить и слова. Просто стояла и смотрела.

Тем временем, счастливый голый зад Игоря работал словно поршень, ублажая какую-то рыжую профурсетку на нашей кровати. Судя по её стонам — она была  на пике течки.

И тут за место боли меня обуял гнев! Чистый, ничем не разбавленный! Вот сволочь! Да как он мог?! И это после стольких лет брака? В нашем доме? На НАШЕЙ кровати? Я развернулась и пошла на кухню, так и незамеченная этой парочкой трудяг.

По пути свернула в зал, подошла к личному бару Паскуды и выбрала самый дорогущий коньяк. Надо выпить! На кухне решительным движением распахнула створки шкафчика и выбрала себе самый красивый бокал. Поставила его на стол к бутылке и направилась к холодильнику за закуской. Таааак, и что мы имеем? А имеем мы ягоды-фрукты, сыры, коробки, в которых доставляют еду. Ну-ка… Доставка из моего любимого ресторана. Очень дорогого. Мы ходили туда редко: отмечать наши дни рождения и годовщины свадьбы. Вот мразь! Взяла мясную нарезку и захлопнула холодильник.

Я села за стол так, чтобы увидеть его рожу, когда они соизволят посетить клозет: напротив входа на кухню, благо планировка дорогой квартиры не подкачала. Откупорила бутылку и налила себе огненного напитка в винный бокал. Да плевать! Взяла бокал, посмотрела в него и на минуту позволила чувству жалости к себе завладеть мной. Десять лет! Десять, сука, лет я провела с этим гондоном! Холила, лелеяла, готовила, стирала, в моменты неудач выслушивала и успокаивала. Детей просила! И что в итоге? За полторы недели до десятой годовщины нашей свадьбы, до нашего юбилея, он решил сходить налево. А может и не за полторы недели только... Кобелина! Одинокая слеза скатилась по щеке и упала в мой “антидепрессант”. Вздохнула и залпом выпила полбокала. Жёстко. Зашлась в кашле. С непривычки всегда так, ведь алкоголь я позволяю себе только по исключительным случаям. Сегодня, кстати, тоже исключительный случай —  я узнала что за гнусь мой муженёк. Так, всё Ира, успокойся! Вытерла слёзы и съела пару слайсов вяленого мяса. Фух, вроде истерику удалось задавить в зародыше. Надеюсь, глаза не покраснели.

Всё-таки сказывается рабочая кардиохирургическая закалка циника: чувств нет, есть только скальпель в руках. Допила остатки коньяка. 

Интересно как быстро нас могут развести? Надо бы узнать у Аси, нет ли у неё знакомых в местном ЗАГСе. Я даже готова заплатить за пулемётную скорость сожжения наших жизненных мостов. Лишь бы только его не видеть. Пока буду искать себе жильё, поживу у подруги ну или на даче, ибо квартира оформлена на Игоря и пинка ему не выдашь.

Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что музыка стихла. Послышались шаги и смех. Я вскинула голову и увидела приомерзительнейшую картину в своей жизни: мой, уже бывший, голозадый муженёк, обнимая свою любовницу, направлялся в ванную, видимо, очистить свой “вантус” от текстурных помоев шляндры. Господи, да он светиться, как медный рубль! Вот как выглядит счастье опорожнения!  

Я чуть кашлянула. Они застыли. Игорь медленно повернул голову. Ужас отразился на его лице так явно, что я  чуть не рассмеялась. Так, Ира, держи себя в руках! Ты взрослая женщина, да ещё в ближайшее время — разведенная.

— Ну здравствуйте, ёбушки-воробушки, — я посмотрела на обнажённую деву.

— И-Ира? — отмер мой благоверный.

Он отпихнул от себя девицу так, чтобы я её не видела. Уровень мышления: перепёлка.

— А кого ты ожидал увидеть в нашем доме?

— Я … я … — что за блеяние, голозадый? — Это не то, что ты думаешь! — выдал он мне прямо по классике.

— Разве? 

— Конечно!

Похоже, он несколько минут назад спустил все свои мозги в эту мадам. Меня это разозлило. Я что, похожа на дуру? Я улыбнулась той самой улыбкой, которая появляется на моём лице, когда операции идут не по плану. Ухмылка маньяка — так её мило окрестили мои коллеги, работающие со мной в операционных. 

Игорь было дёрнулся ко мне, но посмотрев мне в лицо, сделал шаг назад. Стоять-бояться, я сказала! Молодец. Я любовно провела пальцем по бутылке коньяка. И даже не орёт по этому поводу. Раньше начинал шипеть, как только я приближусь к его бару с тряпкой, чтобы вытереть там пыль. Надо же. Какие ПЕРЕМЕНЫ!

— Ириш, я тебя люблю! - ахахахаха, я заржала цесаркой в голос у себя в голове. Но для публики сдержалась.

Я отвлеклась от созерцания  коньячной этикетки и подняла голову.

— Хоть бы малолетку свою прикрыл, — я перевела взгляд на торчащие рыжие волосы из-под косяка двери, — То же мне, любовничек! Даже следы содеянного не смыл, а уже клянёшься мне в любви, — на сие пируэте я отпустила вожжи: смех в стиле гиены вышел наружу.

Казанова заметался, и тут, со стороны спальни, в него полетели брюки. Эх, давно я так не смеялась! Нервы. Он зло посмотрел на девушку.

— А что ты на неё так смотришь? Она ж тебе помогла. И не раз, — с издёвкой сказала я, наблюдая как он натягивает лосину на свой вантус.

— Ир, это всё мимолётное, - АХАХА, сегодня у меня АНШЛАГ, собираем деньги за билеты, —  Мне нужна только ты! Ты же знаешь. Мы же детей планировали завести! — взбесился уже он. С чего бы? То, что я его грязный писюн к своей плодородной “почве” не подпущу на расстояние ближе палки электрического шокера?