Рыдания стихли. Ужас холодной змеей скользнул внутрь и обвил сердце. Пришло понимание — случилось что-то по-настоящему страшное.

— Каролина, — повторила Клэрити. Однако в глазах Челси не появилось и проблеска понимания. — Моя дочь.

Выражение лица подруги изменилось, как в калейдоскопе, на нем промелькнули тревога, растерянность, недоумение.

— Клэри, — каким-то странным, безжизненным голосом протянула Челси. — У тебя никогда не было дочери.

Клэрити закрыла глаза. Долго стояла так, не произнося ни звука. Потом с болью взглянула на подругу и прошептала:

— Зачем ты так, Челе? Они с Лей дружат с самого детства, я… Я не знаю, зачем… Это бесчеловечная шутка.

— Да о какой шутке идет речь? — внезапно взорвалась Челси. Повернулась к опешившей дочери и спросила, с трудом сдерживая ярость: — Лей, ты знаешь кого-нибудь по имени Каролина?

Девочка крепко задумалась, испуганно поглядывая на мать. Затем промямлила:

— Нет, мамочка.

Гнев Челси поутих. Она обернулась к Клэрити, помолчав, уже тише сказала:

— Я… я правда не знаю, что сказать. Не понимаю, что происходит.

— Происходит то, что моя дочь исчезла! Она наверняка испугана и ждет помощи. А ты, вместо того, чтобы помочь…

— Клэри, — устало повторила Челси, — какая дочь, о чем ты говоришь?

Клэрити рухнула на стул — ноги больше ее не держали. Что происходит? Что, черт побери, происходит?!

Взгляд подруги ясно говорил ей — она говорит правду. Точнее — уверена в том, что говорит правду.

— Сегодня мы вчетвером собирались пойти в зоопарк, — ровным голосом произнесла Клэрити, хотя ей безумно хотелось кричать.

— Сегодня мы собирались пойти в зоопарк, — кивнув на Лей, сказала Челси. — А ты хотела присоединиться, потому что последнее время кроме учебы не видишь ничего. Я хотела, чтобы ты развеялась. Со мной и с твоей крестной дочерью.

Клэрити осенила идея. Она сбросила с плеча сумку, начала судорожно рыться в ней в поисках телефона. Вытащив сотовый, открыла альбом с фотографиями — руки так дрожали, что на это ушла не одна попытка. Все еще до конца не веря в происходящее, Клэрити хотела показать подруге свое любимое фото — она и Каролина на своем пятом дне рождении.

Праздник удался, дочку просто завалили подарками. На том фото Каролина прислонилась щекой к щеке матери и улыбалась во весь рот, прижимая к груди игрушку, с которой с тех пор не разлучалась даже во сне — Мистера Льва. Клэрити открыла первое фото и похолодела.

На кадре была запечатлена она одна — с распущенными по плечам волосами, золотым ободком с кошачьими ушками, придававшим ей, двадцатитрехлетней, совсем уж несерьезный и юный вид. Ободок она надела, чтобы развеселить дочь, которая души не чаяла во всевозможных кошачьих. На фото — там, где прежде сияло счастливое личико Каролины, теперь было пустое пространство. На заднем плане — их гостиная. Стол, в тот день заваленный подарками, на фото вдруг оказался пуст.

Клэрити ошалело уставилась в экран мобильного. Этого просто не могло быть. Все еще пытаясь доказать — не Челси, прежде всего самой себе, — что происходящее — лишь чей-то дурацкий розыгрыш, она открыла следующее фото. Она на пляже, в нескольких милях от города, улыбаясь, позирует в довольно откровенном бикини. Но на снимке, в которой до рези в глазах вглядывалась Клэрити, не хватало еще одного, очень важного, элемента — Коралины в смешном розовом купальнике с юбочкой.

Она смотрела на фото и молчала. Всему этому должно быть какое-то логическое объяснение… но она никак не могла его найти. Сначала странное исчезновение Каролины, затем исчезновение с фотографий ее лица. Клэрити поднялась так резко, что ножки стула заскрипели по полу. На них снова оборачивались, но ей было плевать.

Так и не сказав ни слова, она вышла из кафе, спиной чувствуя обеспокоенный взгляд Челси.

Едва закрыв за собой входную дверь, Клэрити бросилась на второй этаж, в комнату дочери, разделенную с ее спальней одной стенкой. И застыла на пороге. В глазах потемнело. Пришлось крепко ухватиться за косяк, чтобы удержать равновесие.

Комната была пуста. Исчезла фигурная кроватка Каролины, все ее игрушки. Вместо мягкого ковра из длинного песочного ворса Клэрити увидела дощатый пол, вместо постеров с мультяшными принцессами и небольшими картинами львов, пум и тигров — голые выбеленные стены.

Такой комната была до того, как Клэрити родила Каролину. Уже тогда они расстались с ее отцом, и Клэрити пришлось самой обустраивать комнату для дочери — перекрашивать стены в нежный лиловый цвет, вешать светлые шторы, собирать колыбельную. Верная Челси тогда — единственный человек, который с радостью пришел ей на помощь… а теперь она утверждала, что не знает, кто такая Каролина.

Она бродила по комнате дочери, чувствуя себя такой же пустой, заброшенной. Жизнь вдруг потеряла для нее всякий смысл. Клэрити знала — она — не сумасшедшая, но кажется весь окружающий мир вознамерился убедить ее в обратном. Она перерыла весь дом в поисках фото дочери, сделанных на старенький фотоаппарат. Перебирая глянцевые снимки, едва не плакала от бессилия — там, где прежде была пухлощекая румяная малышка, теперь была пустота. Точнее — ее пустой дом.

Если бы кто-то увидел эти фото, то наверняка задался бы вполне закономерным вопросом: зачем вдруг Клэрити понадобилось делать целую серию однообразных снимков своего дома, да еще таких… странных? Качая головой, она смотрела на фото, запечатлевшее потрепанный временем ковер гостиной, и хорошо помнила то, что было на этом фото «до». До этого страшного, поражающего своей ненормальностью дня. «До» на фото была изображена сидящая на полу Каролина: остренький подбородочек чуть вскинут, чудесное праздничное платье растеклось вокруг ее ног белой воздушной пеной, а золотистые, красиво завитые Клэрити локоны рассыпались по плечам.

Внешне они были очень похожи, но если свои русые волосы Клэрити красила, чтобы придать им пепельный оттенок, то роскошный бело-золотистый оттенок волос Каролины был дарован ей самой природой. Когда она подрастет, ее волосы чуть потемнеют, как это было и с Клэрити, но пока она со своими бирюзовыми глазами — у ее матери глаза были зелено-голубые — выглядела как настоящий маленький ангелок. Ее маленькая принцесса на том фото праздновала свой четвертый день рождения.

На другом кадре было запечатлено окно, выходящее на задний двор. И ее любимая малышка, гордо восседающей на подоконнике с Мистером Львом в руках, исчезла со снимка — словно кто-то стер ее ластиком.

Клэрити бросилась в спальню, вытащила из комода ворох документов, доказывающих существование Каролины. Но вместо них на колени ей посыпались белые листы.

Стало трудно дышать. Кто-то неведомый упорно пытался убедить ее, что Каролины никогда не существовало.

Скрепя сердце, она позвонила матери. Уговаривая себя — это для нее, для Каролины. Разговор дался нелегко. С годами пропасть между Клэрити и Тони Хаттон никуда не исчезла. Все та же холодность в голосе матери, все те же обвинения: "Ты совсем забыла о нас с отцом", все те же разговоры о будущем и прошлом. "Ты погубила свою карьеру. Могла бы стать такой же известной, как я, а вместо этого предпочла прожигать свою жизнь, плыть по течению…"