«И все-таки они проигрывают».

Терраформирование все равно продолжится в других местах. Мир Керн – всего одна из множества планет, которыми занимаются люди вроде Фэлларна и Медай, планет, превращенных из негостеприимных скал – походящих на Землю только примерным размером и удаленностью от солнца – в сбалансированные экосистемы, по которым Керн могла бы разгуливать без защитного костюма, испытывая минимальный дискомфорт. После доставки обезьян и отстыковки наблюдательной гондолы для их отслеживания ее внимания удостоятся те другие сокровища. «Мы засеем вселенную всеми чудесами Земли».

В своей речи, на которой она практически не сосредотачивалась, она огласила список остальных имен, тех, кто находились здесь, и тех, кто были дома. По-настоящему ей хотелось благодарить единственного человека – себя. Она за это боролась: ее генинженерное долголетие позволило ей вести дебаты в течение нескольких естественных жизней человека. Она вела бои в кабинетах финансистов и в лабораториях, на научных конференциях и в развлекательных новостных программах – только для того, чтобы этого добиться.

«Я! Это сделала Я! Я строила вашими руками, я измеряла вашими глазами, но разум тут был только мой».

Ее губы продолжали следовать подготовленным путем, и эти слова были ей так же неинтересны, как, предположительно, и ее слушателям. До своей реальной аудитории эта речь доберется через двадцать лет, став для оставшихся дома последним подтверждением того, как все должно быть. Ее разум соприкоснулся с центром Брин-2. «Подтвердить системы Бочки», – ввела она команду по связи с управляющим компьютером станции. В последнее время эта проверка стала нервным тиком.

«В рамках допусков», – ответили ей.

Если она заглянет за это бесстрастное обобщение, то получит точные данные о состоянии спускаемого аппарата, его готовности, вплоть до основных показателей жизнедеятельности десятитысячного груза из приматов – тех немногих избранных, которые наследуют если не Землю, то по крайней мере эту планету, как бы она ни стала называться.

Какое бы название они в итоге ей ни дали после того, как пройдут под воздействием нановируса по дороге эволюции достаточно далеко. По оценкам биотехников, всего через тридцать-сорок обезьяньих поколений они уже достигнут нужной ступени, чтобы войти в контакт с наблюдательной гондолой и ее единственным человеческим обитателем.

Рядом с Бочкой находилась Фляга: система доставки вируса, который будет ускоренно двигать обезьян по их дороге: всего за один-два века они преодолеют физические и умственные расстояния, на которые у человечества ушли миллионы долгих и враждебных лет.

«Еще одна группа, которую надо поблагодарить».

Сама она не была специалистом в биотехнике, однако она видела ТУ и модели, а система экспертных оценок проработала теорию и обобщила ее на таком уровне, который стал понятен ей – всего лишь гениальному эрудиту. Вирус явно был впечатляющей разработкой, насколько ей удалось понять. Зараженные особи дадут потомство, имеющее целый ряд полезных мутаций: мозг большего размера и сложности, более крупное тело ему под стать, более гибкие поведенческие схемы, более быстрая обучаемость… Вирус даже будет распознавать наличие инфекции в других особях того же вида, чтобы способствовать отбору при размножении, чтобы самые лучшие рождали еще лучших. Это было спрессованное до микроскопических размеров будущее, почти такое же сообразительное, как и те создания, которых оно целеустремленно станет улучшать. Вирус станет взаимодействовать с геномом носителя на самом глубоком уровне, размножаться в его клетках, словно новая органелла, переходить к потомству носителя, пока все представители этого вида не подвергнутся этому благому заражению. Как бы обезьяны ни менялись, вирус станет приспосабливаться и адаптироваться к тому геному, с которым он соединился, анализируя, моделируя и импровизируя на основе того, что он унаследовал, пока не будет создано нечто, способное встретиться взглядом со своими создателями… и понять.

Она убедила всех тогда, на Земле, описав, как потом колонисты попадут на планету, спустившись с небес, словно боги, чтобы встретиться со своим новым народом. Вместо сурового дикого мира своих создателей встретит раса усовершенствованных разумных помощников и слуг. Так она говорила на советах директоров и заседаниях комиссий там, на Земле, однако для нее это никогда целью не было. Целью были обезьяны и то, чем они станут.

Именно это больше всего и бесило нуновцев. Они вопили из-за того, что из простых зверей создадут сверхсущества. На самом деле они были против того, чтобы делиться – как балованные детишки. Человечество с комплексом единственного ребенка жаждало заполучить все внимание вселенной. Процесс создания вируса, как и множество других проектов, которые обозвали политическими проблемами, был осложнен демонстрациями, саботажем, терроризмом и убийствами.

«И все-таки мы наконец побеждаем нашу собственную низменную натуру», – удовлетворенно размышляла Керн. И, конечно, в оскорблениях, которыми ее осыпали нуновцы, были крохи истины, потому что ее действительно не волновали ни колонисты, ни неоимпериалистские грезы ее соратников. Ей хотелось создать новую жизнь, по своему образу и подобию, а не просто по образу и подобию человечества. Ей хотелось узнать, что именно возникнет в результате такой эволюции: какое общество, какие идеи – после того, как ее обезьяны будут предоставлены самим себе… Для Авраны Керн именно это было ее ценой, ее наградой за то, что она поставила свой гений на службу человечеству: этот эксперимент, это «а что, если…» в масштабах целой планеты. Благодаря ее усилиям запустилась целая серия терраформирования планет, но ее условием было то, что этого первенца отдадут ей, сделав домом для ее новосозданного народа.

Она вдруг заметила молчаливое ожидание и поняла, что дошла до конца своей речи, и теперь все решили, что она просто неуместно затягивает момент, не нуждающийся в приукрашивании.

– Мистер Серинг, вы готовы? – спросила она по открытому каналу, чтобы ответ смогли услышать все.

Серинг добровольно согласился стать тем человеком, которого они здесь оставят. Он будет находиться на орбите их лаборатории размером с планету в течение долгих лет, погруженный в криосон, пока не настанет пора стать наставником новой расы разумных приматов. Она почти завидовала ему: ведь он увидит, услышит и испытает то, что не доведется больше никому. Он станет новым Хануманом, обезьяньим богом.

Почти завидовала… но все-таки Керн предпочла улететь, чтобы заняться другими проектами. Пусть другие люди становятся богами каких-то отдельных миров. Она сама будет шагать между звезд и возглавит этот пантеон.

– Нет, я не готов.

И, похоже, он решил, что заслуживает более широкой аудитории, поскольку ответил ей на общем канале.

Керн ощутила укол раздражения. «Я физически не могу все сделать сама. Почему окружающие постоянно не соответствуют моим требованиям, когда я на них рассчитываю?»

Лично Серингу она отправила вопрос:

– Возможно, вы объясните почему?