«Тогда давай мне варианты».

Ее комп выдал цепочку возможностей. Компьютер гондолы был весьма продвинутой системой – достаточно сложной, чтобы имитировать разум, пусть даже им и не обладая.

«Система загрузки», – отметила она.

Не самая приятная идея, но разве не она постоянно повторяла, что жить было бы много проще, если бы можно было всем управлять самой? Гондола может загрузить в себя образ ее сознания. Хоть копия и не будет идеальной, но создаст композитный Керн-компьютер, который сможет реагировать на внешние события, имитируя ее собственные решения. Она просмотрела все предостережения и пометки: эти новейшие технологии им тоже предстояло применить первыми. Со временем предсказывалось, что сеть ИИ сможет лучше встроить в себя загруженную Керн, так что композит способен будет воспринимать все более и более тонкие различия. Потенциально конечным результатом станет нечто более умное и способное, чем простая сумма человека и механизма.

«Выполнить, – приказала она, ложась на спину, ожидая, чтобы гондола начала сканировать ее мозг. – Только бы спасатели поторопились».

Она – Порция, и она охотится.

Ее длина всего восемь миллиметров, но в своем крошечном мирке она тигрица, яростная и хитроумная. Как и у всех пауков, тело у нее состоит из двух сегментов. В маленьком брюшке находятся книжка легких и значительная часть кишечника. В головной части доминируют два громадных глаза, направленных вперед для идеального бинокулярного зрения, а над ними пара крошечных хохолков, венчающих ее наподобие рогов. Она покрыта волосками, создающими ломаный черно-коричневый узор. Для хищников она больше похожа на сухой листок, а не на живую добычу.

Она выжидает. По сторонам клыков под ее пугающими глазами – части ротового аппарата, похожие на конечности, педипальпы неожиданно белой окраски, похожие на трясущиеся усы. Ученые назвали ее Portia labiata — просто еще одним непритязательным видом пауков-скакунов.

Ее внимание приковано к другому пауку, притаившемуся в своей паутине. Это Scytodes pallida — длинноногий, горбатый, способный плеваться ядовитой паутиной. Скитоды приспособлены ловить и поедать пауков-скакунов, таких как Порция.

Порция специализируется на поедании пауков, питающихся пауками, большинство из которых крупнее и сильнее ее.

Глаза у нее необыкновенные. Из этих кружков размером с булавочную головку и гибких камер за ними глядит острое зрение приматов, создающее картину окружающего мира.

У Порции нет мыслей. Ее шестидесяти тысяч нейронов едва хватает на образование мозга – в отличие от сотни миллиардов у человека. Однако в этом крошечном узелке ткани что-то происходит. Она уже опознала врага и знает, что его плевок делает любую лобовую атаку смертельной. Она играет с краем паутины плевуна, отправляя обманки различного оттенка и проверяя, получится ли его выманить. Ее объект пару раз дернулся, однако обманываться не желает.

Вот на что способны несколько десятков тысяч нейронов: Порция делала попытку за попыткой, пробует множество неудачных вариантов, нацеливаясь на те, которые дали самую сильную реакцию, а теперь станет действовать иначе.

Ее острый взгляд обследовал окрестности паутины – ветки и стебельки, нависающие над ней и расположенные ниже нее. В результате этого тщательного осмотра где-то в ее узелке нейронов возникла трехмерная карта, и она проложила точный маршрут, в конце которого сможет обрушиться на плевуна сверху, словно крошечный ниндзя. Такой подход не идеален, но лучшего эта местность не дает, и ее клочок мозга все это проработал заранее в качестве теоретического упражнения. Запланированный подход большую часть пути пройдет вне поля зрения врага, но даже когда жертва будет ей не видна, она сохранится в ее крошечном мозгу.

Если бы ее добычей был не плевун, она применила бы иную тактику – или экспериментировала бы, пока что-то не сработает.

Предки Порции проводили эти расчеты и принимали решения тысячелетиями, и каждое следующее поколение становилось чуть более умелым, потому что лучшие охотники хорошо питаются и откладывают больше яиц.

Пока все идет естественным путем, и Порция уже готовится отправиться на свой подвиг, когда ее взгляд ловит какое-то движение.

Появился еще один представитель ее вида, самец. Он также присматривался к плевуну, но теперь его зоркий взгляд сосредоточен на ней.

Прошлые представительницы ее вида могли бы решить, что маленький самец – это более легкий обед, чем плевун, и соответственно перестроили бы планы, но теперь что-то изменилось. Присутствие самца говорит ей о чем-то. Это – сложное новое состояние. Фигурка, пригнувшаяся на дальней стороне паутины плевуна, не просто добыча/самец/нечто неинтересное. Между ними возникла невидимая связь. Порция не то чтобы понимает, что он кто-то вроде нее, но ее внушительная способность расчета стратегий получила новое измерение. Возникает новая категория, расширяющая ее возможности на порядок: союзник.

Долгое время два охотящихся паука рассматривают свои мысленные карты, а не замечающий их присутствия плевун тем временем терпеливо висит между ними. Затем Порция видит, как самец немного прокрадывается мимо края паутины. Он ждет ее движения. Она с места не трогается. Он передвигается дальше. Наконец он оказывается в таком месте, где его присутствие меняет ее инстинктивно вычисленные шансы.

Она начинает движение по намеченному ею маршруту – крадется, прыгает, спускается по одной нити, – и все это время ее мозг удерживает картинку трехмерного мира и двух других пауков в нем.

Наконец она оказывается на нужной позиции над паутиной плевуна – снова в поле зрения неподвижного самца. Она дожидается его действий. Он скользит по шелковым нитям, осторожно нащупывая путь. Его движения кажутся механическими, однообразными, словно он – просто кусочек сухого листа, упавшего на паутину. Плевун чуть дергается, но потом снова замирает. Ветерок трясет паутину, и самец ускоряется, пользуясь помехами, созданными дрожащими нитями.

Он подпрыгивает и танцует, говоря на языке паутины громко и уверенно: «Добыча! Здесь добыча хочет сбежать!»

Плевун моментально приходит в движение, и Порция наносит удар, спрыгивая позади сместившейся добычи и вонзая в нее клыки. Ее яд быстро обездвиживает паука. Охота завершена.

Вскоре возвращается маленький самец, и они всматриваются друг в друга, пытаясь построить новую картину своего мира. Они едят. Ее постоянно тянет его прогнать, однако это новое измерение, эта общность, останавливает ее клыки. Он – добыча. Он – НЕ добыча.

Позднее они снова охотятся вместе. Из них получается хорошая команда. Вместе они способны справляться с целями и ситуациями, которые обоих порознь заставили бы отступить.

Со временем он из добычи /не добычи превращается в пару, потому что в отношении самцов ее поведенческие модели ограничены. После акта спаривания возникают иные инстинкты – и их сотрудничество заканчивается.