– О, Дженни! Это ты! – сказала в тот день Киран, остановившись у стойки. Она покосилась на татуировку медузы, украшающую запястье Джейн. Из-под рукава выглядывали щупальца.

– Киран. – Джейн непроизвольно дотронулась до собственной руки. Татуировка была свежей. – Привет.

– Учишься?

– Нет, – ответила Джейн, – бросила. Работаю. В книжном, – добавила она.

Она озвучивала очевидное, на самом деле ей вовсе не хотелось перетирать эту тему. Однако Джейн уже научилась поддерживать пустые, ничего не значащие разговоры, заполняя тишину фальшивым энтузиазмом, используя свои неудачи для поддержания беседы, лишь бы не допустить следующего вопроса. Но Киран все-таки спросила:

– Как тетя?

Железное самообладание, уже на уровне мышечной памяти. И короткий безжалостный ответ:

– Умерла.

– О-о, – Киран сузила глаза, – тогда неудивительно, что ты бросила учебу.

Ее реакция была не такой сочувственной, как у большинства, и потому не так тяготила. Всякий раз, когда кто-то говорил об этом, у Джейн першило в горле от досады.

– Я бы все равно бросила. Ненавидела школу. Одноклассники – ужасные снобы, а мне не давалась биология.

– Профессор Гринхут? – спросила Киран, пропустив мимо ушей ее выпад про снобов.

– Ага.

– В узких кругах известный как пафосный придурок.

Вопреки ее худшим опасениям, Джейн улыбнулась. Гринхут считал, будто его ученики уже знают биологию от и до. Возможно, правильно считал: ведь во всем классе только у Джейн возникли трудности с его предметом. Тетушка Магнолия, которая вела факультативы по морской биологии, всегда рассказывала о своем предмете взахлеб, не ограничиваясь рамками школьной программы. «Гринхут просто заносчивый самодовольный осел, – однажды бросила она в сердцах и добавила: – Да разве можно обижаться на ослика Иа-Иа? Он пытается выжить тех учеников, которые не собираются поступать в престижные вузы». – «И ему это удается», – вздохнула Джейн.

– А ты не хочешь доучиться где-нибудь в другом месте? Подальше отсюда. Иногда бывает полезно уехать из дома.

– Ну да. Возможно.

Джейн всю жизнь прожила в этом маленьком университетском городке на холмах. Для преподавательских детей обучение было бесплатным. Может быть, Киран права, и следует поискать другую школу. Обычную государственную, где она не будет чувствовать себя на фоне других учеников такой… простушкой, что ли. В прежней школе учились дети со всего мира, и у их родителей было до неприличия много денег. Ее соседка по комнате проводила лето во французской глубинке. Когда она узнала, что в старших классах Джейн брала уроки французского, то загорелась и принялась разговаривать с ней по-французски о городах, про которые Джейн и слыхом не слыхивала, и о сырах, которых она в жизни не пробовала.

Ей не хотелось ходить на занятия. Она наблюдала за всем, что на них происходит, как будто со стороны. Собственная жизнь виделась жалкой и никчемной. В конце концов девушка стала чаще ночевать у тети Магнолии, чем в своей комнате общежития. Казалось, она проживает не свою биографию, а какую-то из ее параллельных версий, которая ей совсем не нравится. Джейн ощущала себя кусочком пазла, не подходящего ни к одной картинке.

– Ты можешь найти что-то связанное с искусством и продолжить учебу там. Помню, ты делала крутые зонтики.

– Это не искусство. Это всего лишь самодельные зонтики.

– Ладно, не важно. Где сейчас живешь?

– В квартире у себя в городке.

– В той же самой, где вы жили с тетушкой Магнолией?

– Нет, – сказала Джейн с долей сарказма, который, впрочем, остался незамеченным. Разумеется, она больше не могла себе позволить содержать ту квартиру. – Я живу вместе с тремя выпускницами.

– И как они тебе?

– Славные, – соврала Джейн.

Ее соседки по квартире были намного старше Джейн и настолько высокомерны, настолько сосредоточены на своих высокоинтеллектуальных задачах, что до уборки, готовки и прочих мирских забот их руки сроду не доходили. Все равно что жить с напыщенной самодовольной Совой из сказки про Винни-Пуха, да еще и неряшливой, и все это помноженное на три. Джейн почти никогда не удавалось остаться одной. В спальне было тесно, как в спичечном коробке, что никак не способствовало изготовлению зонтиков – для этого требовалось пространство. Невозможно было пошевелиться, чтобы не угодить себе между ребрами спицей. Часто она засыпала прямо за работой, с незаконченным зонтиком у изголовья.

– Мне нравилась твоя тетя, – сказала Киран. – Да и ты тоже, – добавила она как раз в тот момент, когда Джейн перестала размышлять о своей жизни и рассматривала Киран, которая несколько изменилась с их последней встречи. Киран передвигалась так, словно одновременно делала не меньше четырех дел.

– Как тебя сюда занесло? – спросила Джейн.

Киран вяло пожала плечами:

– Да просто гуляю.

– А где остановилась? – поинтересовалась Джейн.

– В городской квартире.

Городские апартаменты семьи Трэш – два верхних этажа особняка на Манхэттене с видом на Центральный парк – находились довольно-таки далеко, чтобы оказаться здесь, «просто гуляя».

– Но меня позвали домой, на остров, – добавила Киран. – На Праздник весны. Какое-то время можно будет задержаться – пока у Октавиана хорошее настроение.

– Понятно, – пробормотала Джейн, пытаясь вообразить, каково это – иметь отца-мультимиллионера, на собственном острове да еще и в хорошем настроении. – Приятно провести время!

– Что это у тебя? – спросила Киран, разглядывая татуировку. – Кальмар?

– Медуза.

– Можно посмотреть?

Золотисто-голубая медуза украшала предплечье Джейн. Тонкие длинные щупальца тянулись вниз, к запястью, и Джейн часто подворачивала рукава рубашки, чтобы люди обращали на нее внимание и просили показать. Честно говоря, ей это нравилось. Джейн задрала рукав и продемонстрировала Киран картинку. Та смотрела на татуировку с неменяющимся выражением:

– Гм. Больно было делать?

– Еще бы, – ответила Джейн.

Вспомнилось, что ей пришлось три месяца подрабатывать в ближайшей забегаловке, чтобы заплатить мастеру.

– Весьма утонченно. Кто разрабатывал дизайн?

– Ее рисовали по фотографии, которую сделала тетя, – ответила Джейн, раскрасневшись от гордости. – Медуза из заводи Тихого океана.

– Твоя тетя успела увидеть татуировку?

– Нет.

– Время бывает редкостной сволочью. Пойдем выпьем.

– Что? Я? – удивилась Джейн.

– Когда освободишься.

– Но я ведь несовершеннолетняя…

– Значит, куплю тебе молочный коктейль.