не ограбила, да и прелюбодействовала исключительно с неженатыми...

Дверь заскрипела снова, и на пороге предстала прежняя латексная девица вместе с еще одной — точно в таком же обмундировании. Вероятно, это рабочая одежда чертей из ада — промелькнула у меня мысль. Только почему черти женского пола?

Несмотря на хрупкие фигуры девиц, было видно, что с ними лучше не шутить. Смотрели они на меня хмуро и настороженно, готовые дать отпор при любой моей оплошности.

И хоть выражение их лиц было скрыто за масками, глаза все же были на виду — холодные, узкие, презрительные. Что они собираются со мной делать? Но я понимала, что это не важно. Ясное дело, что ничего хорошего делать со мной они не намерены.

Паника начала подступать к горлу вязким комком, но из последних сил я его сглотнула. Не хватало еще расплакаться перед этими стражницами. В том, что это стражницы, я почему-то уже не сомневалась. Только кого они стерегут? Неужели меня? Ведь не соседа же. Тот-то к его счастью давно умер.

Да уж, какая несправедливость. Это просто потрясающее везение наоборот. Оказаться в мрачном аду, в каменном мешке после того, как птицей пролетела земная жизнь. Жизнь, в которой я добилась полного успеха, в которой я сделала себя сама, можно сказать, выковав себя из ничего в упорной борьбе....

Одна из девиц подошла ко мне и силой усадила на каменную скамью у стены.

Да она живая — сказала она другой.

А то я сама не догадалась — проворчала та, тоже подходя ко мне поближе.

Обе они уставились на меня, как на диковинную зверюшку.

Как она сюда вообще попала? - спросила та, что главнее у первой девицы.

Так вчера вечером притащили ее — неуверенно ответила та — вроде из таверны, пьяную наверное. А мы подумали, что сдохла она, вот и поместили в покойницкую...

Имя знаете?

Вроде Дирана, точно, Дирана Стейн — оживилась первая, грубовато тыкая меня своей плетью — ее кто-то из стражников узнал, говорит знаю ее, Дирана это, леди Стейн.

Дирана Стейн, значит — медленно протянула главная — да еще и леди. Подумать только, кого тут к нам занесло.

Ее напарница хмыкнула, явно не одобряя социальное расслоение общества.

А это кто? - внимание главной стражницы переключилось на покойника на соседнем столе.

Так это... любовник ее — ответила первая девица — их вместе вчера и поймали, застукали говорят непосредственно... Ну, ты понимаешь.

Первая охранница заинтересованно хмыкнула, вторая же продолжала:

Так вот, значит, застукал ее муж этой — Дираны, богатый вельможа, лорд. Или друг мужа, точно не скажу. А она уже пьяная была, развеселая, с любовником вовсю кувыркалась, в гостинице при таверне...

Ну и? - поторопила разговорчивую коллегу старшая по званию.

Ну и убил обоих. То есть думал, что убил — неуверенно поправилась она, глядя на меня, вполне живую. Ну его-то точно убил, вон дыра какая.

С этими словами стражница откинула простыню с покойника и продемонстрировала огромную зияющую рану на боку мужчины. Кровь вокруг ранения запеклась и свалялась бурыми сгустками. Вторая стражница поморщилась.

Вот-вот — удовлетворенная произведенным эффектом улыбнулась первая — а эта то ли из окна сиганула, то ли он ее душил, да не до конца...

Душил да недодушил — остроумно отозвалась главная, и вместе они снова противно захохотали.

Я сидела ни жива, ни мертва. Они обращались со мной как с трупом, хотя я была вполне себе жива. Мне хотелось заорать, топнуть ногой, двинуть кулаком по столу или по их физиономиям, содрать с них маски и посмотреть на скрытые за ними циничные лица. Неужели же они не понимают, что я всю ночь пролежала в каменном мешке и теперь никак не могу прийти в себя.

Ну что, забираем ее? — предложила первая второй.

Ну да — отозвалась та хмуро — а что еще с ней делать?

И подхватив меня под руки, девицы в латексе вывели меня из подземелья. Едва ступив на пол залитого светом помещения, я вдохнула полной грудью. Как же хорошо! Пусть я оказалась непонятно где и в непонятно каком теле, главное, что я жива. Я разберусь со всем, главное, что выбралась из этого мрачного каменного мешка, главное что я на воле... Ну почти.

Рано я размечталась, потому что одна из стражниц пригвоздила меня к скамье, положив на плечо тяжелую руку.

Сидеть! - рявкнула она, когда я попыталась встать.

Я решила не перечить, наблюдая, как в небольшом помещении начинает кипеть работа. Главная уселась за стол, заваленный какими-то старинными рукописями и принялась усердно писать. Вторая удерживала меня на месте. Затем в помещение вошла еще одна такая же латексная и принялась растапливать огромный камин, занимающий почти всю левую сторону комнаты.

Я уставилась перед собой. Там сидела какая-то незнакомая девушка с ярко-рыжими волосами и прекрасными фиалковыми глазами. Одежда на ней была мятая и порванная, хоть и роскошная, старинная какая-то, но внешность...

Хоть она была очень худа и напугана, о подобной красоте мне лично приходилось только мечтать. Потому что всю жизнь, насколько себя помню, я имела лишний вес и здоровый аппетит. Последнее обстоятельство не давало мне никак похудеть.

И пусть я нравилась мужчинам, все же всегда мечтала о стройной, точеной фигурке. Вот такой, как у той девушке. Тут сидевшая за столом принялась перетряхивать рукописи, подняв тучу пыли.

И изрядно этой самой пыли глотнув, я чихнула. То же самое проделала девушка в зеркале. Я недоуменно на нее уставилась. Затем подняла руку и почесала нос. Рыжая проделала ровно то же самое.

Эй ты, сиди спокойно! — недовольно произнесла державшая меня за плечо стражница — хватит чихать, чесаться и елозить ногами.

Но несмотря на гневный оклик меня уже было не остановить. Я подмигивала девушке из зеркала, строила ей рожи, высовывала язык. И она абсолютно все повторяла за мной. Догадка пронзила мою голову почище любой молнии.

Да это же я! Это я там сижу в зеркальном отражении, я сама. Но как же так? Ведь у меня всегда были русые волосы того знаменитого оттенка, которому не могут придумать название лучшие парикмахеры мира. Потому что оттенок этот настолько тускл и невыразителен, что его и сравнить-то не с чем. Разве что с золой.

Однако у моего