норовят тебя объегорить. Если предложит червонец за камушек, значит, цена ему не меньше сотни. Не уступай, торгуйся, за полсотни и сойдетесь.

— Полсотни? Неплохо бы, — мечтательно произнес Деев.

— Как разберешься, подходи в трактир на Кузнечном, а я пока экипаж отгоню.

Ювелирных дел мастер Геклер находился в весьма приподнятом настроении, даже несмотря на то, что получил очередной отказ в просьбе о даровании звания поставщика Высочайшего двора. Совсем недавно ему навязали в ученики некоего Якоба Куна. Великовозрастный подмастерье в ремесле не преуспел, и Ян Карлович отправил его в ссылку в принадлежащую ему лавку. Тем не менее, неудавшийся ювелир глаз имел наметанный, а язык — хорошо подвешенный. Якоб без труда определял платежеспособность любого покупателя и, пользуясь этим, выжимал его досуха. Дела в лавке с приходом Куна пошли лучше некуда.

— Ян Карлович, — Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Якоб. — Тут такое дело, без вас никак. Человек пришел, хочет продать кое-что.

— Черт подери, Яша! — разозлился Геклер. — Мы сами продаем и ничего не покупаем, так ему и скажи. Мне тебя учить, что ли? Гони его в ломбард!

— Вы бы сначала глянули, а потом уже меня чертыхали почем зря!

— Ладно, проси. — Ювелир предпочел сделать вид, что не заметил вызывающего тона Куна.

Для начала Ян Карлович подышал на камень и покрутил в руках. Затем, поднес его к глазам, бросил взгляд на электрическую лампочку под потолком и наклонился к лежащей на столе газете, а завершил осмотр при помощи огромной лупы.

— Ну-с, любезный, — обратился он к сидящему напротив Рафаилу. — Откуда у вас эта вещица?

— Рыбий глаз-то? — нервно усмехнулся тот.

— А почему рыбий глаз?

— Так, кухарка внутри семги нашла, когда чистила. У нас на Свири, в Лодейном поле, слыхали?

— Не слыхал. — Ян Карлович с напускной брезгливостью положил находку на стол. — Это — луковый камень, обычный кварц, но цвет очень занимательный. Сколько вы за него хотите?

— Чтобы без обмана хочу, — сглотнул слюну Рафаил, вперившись глазами в ювелира, но ни один мускул не дрогнул на лице у старика.

— Без обмана? Тогда даю вам пятьдесят. — Ян Карлович извлек из бумажника ассигнацию и положил на стол перед визитером.

— Сколько-сколько? — не поверил своим ушам Рафаил, услыхав вожделенную сумму. — Неужто сразу целых полсотни?

— Да вы, смотрю, малый не промах! — Геклер убрал ассигнацию в бумажник и достал оттуда две других. — Однако же, двести — моя последняя цена. У камня изъян — трещина ровно посередке. Может от любого чиха расколоться.

Уловив бегающий, полубезумный взгляд Деева, умудренный жизнью Ян Карлович добавил к двум последним ассигнациям первую.

— Соглашайтесь уже или уходите! — со злостью произнес ювелир. — Аннушка, проводи нашего гостя!

В наступившем было молчании, Рафаил трясущимися руками сгреб ассигнации и запихнул их в карман сюртука. Нетвердой походкой и воровато оглядываясь, он покинул кабинет Геклера, совершенно справедливо полагавшего, что вид чужих денег, жаждущих сменить хозяина, способствует быстрейшему принятию решений.

В трактире "Куликовъ" Деев сразу заприметил одиноко сидящего за столом Ефима и составил ему компанию, но их беседа продлилась совсем недолго: уже минут через десять Рафаил уткнулся носом в потемневшие струганные доски стола, отполированные засаленными локтями многочисленных посетителей питейного заведения.

— Эко быстро его развезло! — громко доложил окружающим Ефим и с трудом выволок обмякшего друга из-за стола. На улице он бережно, стараясь не разбудить, погрузил Рафаила в пролетку. — Но, пошла! Но!

После ухода незваного гостя, ювелир проделал еще несколько манипуляций, посидел пару минут, обхватив голову руками, и взялся за телефонную трубку.

— Барышня, Болина мне, будьте любезны. Да что ж такое! — Ян Карлович отставил в сторону трубку и крепко выругался. — Барышня, у меня ничего не болит. Торговый дом Болин! Да, Эдуард Людвиг, поставщик двора.

Между тем, Анна, сопроводив Рафаила до входной двери, собралась позвать хозяина к обеду. Подойдя к двери кабинета, она прислушалась: ювелир разговаривал по телефону.

— Эдуард Карлович, зеленый и тринадцати карат! С трещинкой, но после огранки… Я понимаю, что не одну сотню! — Судя по голосу, ювелир едва сдерживался. — Чепуха? Да он у меня перед носом лежит!

Осознав, что собеседник прервал разговор, Геклер бросил трубку на рычаг, не забыв упомянуть болинскую родительницу. Открыв блокнот и черкнув в нем пару строчек, ювелир вырвал листок, завернул в него камень и положил в карман халата.

— Можно подавать, Ян Карлович? — деликатно осведомилась Анна, появившись на пороге кабинета.

— Иду, Аннушка, иду, — закивал Геклер. — И подмети тут, а то визитер этот своими сапогами натоптал грязи.

Отобедав и немного вздремнув, Ян Карлович вернулся в кабинет и продолжил обзванивать знакомых ювелиров одного за другим, с каждым разом раздражаясь все больше и больше.

— Геклер у аппарата. Никакой ошибки, все, как я рассказал. Хорошо, на следующей неделе поговорим.

— Что вы говорите? Я-то как раз имею представление в отличие от вас!

— Ах, не бывает! Вам же хуже. Ведь потом жалеть будете!

— Я из ума выжил? Да как вы смеете! — Старик выронил трубку и схватился за сердце.

Извозчик Ефим Чалый, бляха номер 216, остановил экипаж неподалеку от ювелирной лавки и открыл ящик под сиденьем пролетки. Оттуда он извлек и спрятал под накидкой заряженный двуствольный пистолет.

"Если этому недотепе сразу двести пятьдесят отвалили, то камушек огромных деньжищ стоит, — рассудил Ефим, после того, как отвез Рафаила подальше от людских глаз и обчистил дружка до нитки. — А значит, надо бы его того…"

Быстренько прибравшись в кабинете, Анна выскользнула на улицу и скрылась за дверью ювелирной лавки напротив.

Увидев переходящую дорогу Анну, Ефим поспешил следом. Остановившись у входной двери лавки, он осторожно приоткрыл ее и приложил ухо к образовавшейся щели.

— Аня! — улыбнулся Кун и вышел из-за прилавка навстречу посетительнице. — Ты зачем здесь?

— Яша, хозяин в горячке и телефонирует всем без умолку.

— О чем говорил, не подслушала?

— Толком не разобрала, но он в блокноте написал что-то, а я вырвала. — Анна протянула Куну чистый листок бумаги.

Якоб положил листок на стол и аккуратно поелозил по бумаге грифелем карандаша под большим наклоном, пока надпись не стала удобочитаемой: "Рыбий глаз, неогр. зел. алм. додекаэдр. 13 к.?00 000р!!! Найден: Злодейное поле, р. Свирь".

— А что сие означает? — полюбопытствовала Анна.

— То, что у Геклера совести ни единого грамма! — Якоб судорожно закашлялся и схватился за коробку с леденцами. — Ему алмаз дорогущий на блюдечке преподнесли, он эту деревенщину облапошил, а я тут как бы и не при чем!

— Успокойся, Яшенька! — Анна ласково погладила Куна по волосам.

— И не подумаю! — Якоб закинул в рот пару леденцов и закрыл крышку жестянки. — А