И даже не извинились, а, видишь ли, им срочно! Там бабакакая-то немного спеси поубавила, — извините, говорит, не думали, что втакое время для вас рано! Какое такое время, отвечаю, не знаю, как вы, а я нена заводе работаю, так что встаю не рано, уж извините за прямоту.

— Ты, Катерина, нервная какая-то стала, заметилаИрина, — нельзя же так с незнакомым человеком разговаривать…

— Ты слушай, что дальше было! — перебилаКатя. — Значит, тетка мне и отвечает в таком духе, что она тоже не наткацкой фабрике работает и не к семи на работу ходит. А работает она вхудожественной галерее «Арт Нуво» и рабочий день у них начинается в половинеодиннадцатого. А сейчас второй час дня, так что она никак не думала, что меняпобеспокоит. Как я погляжу на будильник, а он, оказывается, стоит давно! А явсе сплю и сплю…

— Ну ты и спать! — изумилась Ирина. — А чтодальше-то было?

— Значит, разобрались мы, потом та дама и говорит, чтоменя приглашают участвовать в выставке «Грани женственности», и если ясогласна, то нужно сейчас же приехать к ним для обсуждения.

— Слушай, но это же здорово! — восхитиласьИрина. — У тебя же еще ни разу не было выставки!

— Да, представляешь, — захлебывалась Катя, этотебе не то, что одну-две работы сунешь куда-нибудь, там их и не видно средиобщей массы.

А тут не персональная выставка, конечно, нас трое, но всеравно повезло мне!

— Я читала в журнале каком-то, «Арт Нуво» — оченьпрестижная галерея, Катька, у тебя дела теперь пойдут в гору!

— Эх, жалко, выпить шампанского нельзя, вздохнулаКатя, — мне еще сегодня в выставочную комиссию надо, ну, на открытии ужоттянемся как следует!

Она обрадовалась подошедшей официантке как родной, и тут жезакусила бутерброд.

— Одного не пойму, — спохватилась Ирина, чего жеты раньше-то не сказала, радостью не поделилась?

— Сглазить боялась, — сообщила Катя, — самазнаешь, какая я в этом плане невезучая…

Ирина согласилась. Действительно, Катины панно хоть и были,на ее взгляд, выполнены с большой фантазией и вкусом, почему-то плохопокупались. Их общая подруга Жанна со свойственной ей прямотой заявляла, чтоКатька просто ленива, работает медленно и что если бы она, Жанна, каждый раз,когда в ее нотариальную контору обращается перспективный клиент, ждала, когдаее посетит вдохновение, то давно уже протянула бы ноги и положила зубы наполку. Ирина конечно помалкивала, но в глубине души была с Жанной согласна втом смысле, что Кате нужно быть с собой построже. Мало ли что не хочетсясегодня работать! А ты себя заставь…

Но она не вмешивалась, потому что точно знала, что скажет наэто Катя. Дескать, Ирина слишком рассудочная, холодная, всегда сначалаподумает, а потом уже что-то делает, все знает наперед, никогда не отступает отнамеченной цели и так далее. Разговор обязательно закончится ссорой, а этогоИрина как раз не хотела.

— Тут, понимаешь, какая штука оказалась, заговорилаКатерина с набитым ртом, — я потом у девочек в галерее выяснила. Онирешили выставку устроить трех прикладных художниц.

Какая-то бабуля с вышивками, потом баба одна, у нееметаллоконструкции разные, а вместо меня была одна дама, она ткет ручнымобразом художественные холсты по старинному вологодскому рецепту. Самоеглавное, что их нужно белить на первой росе.., или, кажется, на первом снегу,точно не помню, но только обязательно босиком!

— Красивые холсты? — оживилась Ирина.

— Не знаю, — отмахнулась Катя, — я их никогдане видела. Но это сейчас модно — ручная бумага, ручная керамика, ручные холсты,старинные рецепты… Короче, эта дама приготовила кучу холстов для выставки, атут к ней приехали невестка и внуки — близнецы шести с половиной лет.

— Из Вологодской области? — понимающе спросилаИрина.

— Кажется. В общем, двое малолетних бандитов залилибабушкины холсты фиолетовыми чернилами. Невестка испугалась и постирала холстыв стиральной машине, причем решила, что раз холстина, то нужно стирать, какпостельное хлопчатобумажное белье, — активный отжим и кипячение. Опять жепонадеялась, что чернила отстираются.

— Ужас какой! — вздохнула Ирина.

— Ужас был, когда они вытащили из машины комоксиреневых ниток и больше ничего, сообщила Катя.

— Я бы на месте свекрови эту невестку вместе сбандитами самих запихнула в стиральную машину! — фыркнула Ирина.

— Наверное, она тоже хотела, — согласиласьКатерина, — но не успела, от расстройства в больницу попала с нервнымприпадком. Новые холсты ей до выставки уже никак не сделать ведь придется ждатьпервого снега. Жалко тетку, но мне зато повезло.

— Да уж…

Катя вдруг заторопилась, благо за разговором вся еданезаметно оказалась съедена.

— Завтра работы отвозить, а у меня еще конь невалялся, — сообщила она, — а потом три дня буду посвободнее,созвонимся.

Ирина поглядела вслед круглой Катькиной фигуре в дурацкомбалахоне и поняла, что если они с Жанкой немедленно не вмешаются, подруга их будетвыглядеть на выставке как пугало. Конечно, в художественный процесс онивмешиваться не будут, Катерина сама знает, как и что ей изображать на своихпанно, но вот заняться Катькиным внешним видом просто необходимо.

Катя вихрем ворвалась в свою квартиру.

В мастерской ее дожидалась последняя неоконченная работа,которую уже завтра нужно было отвезти на выставочную комиссию!

Собственно, панно было уже практически закончено, но Катючто-то в нем не устраивало, чего-то не хватало.., вот и сейчас, вбежав вмастерскую и включив яркий верхний свет, она тяжело вздохнула. Паннокрасовалось посреди мастерской, натянутое на специальную раму. На нем былиизображены два всадника, медленно едущие через ночной сад, точнее — всадник ивсадница, прекрасный восточный принц в серебристой чалме и расшитом золотомнаряде и красавица с миндалевидными глазами, томно поднятыми к небу. Арабскиескакуны застыли, изогнув лебединые шеи и косясь на седоков.

Казалось, от панно исходит пряный аромат южной ночи,слышится пение соловья.., но чего-то все равно не хватало!

Катерина схватилась за голову. Нужна была еще какая-тодеталь, чтобы работа получила законченный вид, какая-то яркая деталь!

Обведя взглядом мастерскую и не найдя совершенно ничегоподходящего. Катя решилась на ужасное преступление. Она воровато огляделась посторонам и прокралась в кабинет своего мужа.

Собственно, красться не было никакой необходимости. Катинмуж, профессор Кряквин, не услышал бы ничего, даже если бы она топала как слони исполняла по пути в его кабинет обрядовые песни народов Севера, сопровождаяих игрой на шаманском бубне. Профессор Кряквин находился очень далеко, в другомполушарии, и Катя даже не знала точно, на территории какого государства. Дело втом, что профессор занимался исследованием языков, традиций и верованийафриканских племен, и в настоящее время он кочевал по необозримым африканскимпросторам с племенем мгвангбе из племенного союза моей. Профессор оченьпонравился вождю племени, и его приняли в племя, что давало возможностьнаписать новую главу в большой книге, над которой Кряквин работал последниегоды. Муж ничего не сказал Кате заранее, поставил ее перед фактом, он просто невернулся из экспедиции в Африку. Вспомнив про то, как читала его письмо ваэропорту, Катя закусила губу от привычной обиды. Впрочем, сейчас некогда обэтом думать, у нее срочное дело.