едва опустился на шероховатую каменную скамью, как перед глазами всё поплыло и следом погрузилось во тьму...

Очнулся я,как показалось сразу.

В груди саднило: "Вот это молнией приложило!" - подумал, потянулся растереть. Рука словно протез.

Коснулся чего-то шершавого, зацепился ногтем как будто за отворот, соскользнул. Начала подниматься озадаченная мысль: "Что за фигня? Ногти-то откуда? Их же оторвало вместе с кончиками пальцев!". Но додумать не успел.

Отвлекла меня отчётливо слышимая гортанная перекличка словно бы по-испански. В школе и погранучилище учил английский, на службе пришлось заняться французским, но легко различаю основные европейские языки. Вот разве что испанский с португальским спутаю... Напряг слух — нет, всё-таки испанский.

Но удивиться и тут не нашлось секунды: пронзительно заныла чайка, показалось что прямо над ухом.

Голова сама собой задралась! Кое-как, шея-то слушалась со скрипом. И в рефлекторно распахнутые глаза ударил ослепительный свет!

Сердце забухало в ушах, а в мозгу билась только одна мысль: "Как? Я же после подрыва слепой!"

"Сон что ли?!" - от услышанного и увиденного усомнился в реальности происходящего. И не нашёл лучшей проверки как ущипнуть себя за бедро.

Пальцы тоже подчинялись еле-еле, поэтому резкой боли не получилось, но всё-таки шкрябание как котенок лапкой почувствовал. Спустя пару секунд справа на плечо кто-то внезапно навалился, задышал в ухо. Тяжело, с одышкой.

От неожиданности я отшатнулся.

Ну как отшатнулся. Попытался.

И с матюгами едва не сверзся со скамейки.

К счастью тот, второй, расторопно ухватился за столешницу.

Хотел поглядеть на него, но вопреки усилиям голова повернулась не вправо, а влево. Этот незнакомец, как я понял, управляет мною как тряпичной куклой-марионеткой, офигеть!

— Изыди нечистый! - проговорил мой рот требовательным, нисколько не испуганным баритоном. Довольно приятный, хорошо поставленный - как-то слышал такой в театре, когда нас курсом в погранучилище водили на спектакль.

— Иээээ коровья морда! — не нашел ничего умнее я.

Дальнейшее наблюдателю со стороны напомнило бы сцену у фонтана из "Золотого теленка" между Паниковским и Шурой Балагановым, когда они друг друга толкали и выясняли кто есть кто.

А если бы эту картину увидел кто—либо из местных жителей, то поразился бы странным кривляниям с бессвязными разноголосыми выкриками в исполнении русского посланника.

Но я это уж потом так вспоминал. А тогда было не до смеха.

Тот, второй, хотя и задыхался явно лучше владел телом. Что меня злило и заставляло предпринимать всё новые и новые попытки. Молодость победила.

Соперник выдохся и отступился. Однако едва отдышавшись дипломатично осведомился: — Кто вы сударь?

"Хорошенькое дело!" - возмутился я про себя. Но визави тем не менее каким-то образом меня услышал, потому что пожал плечами.

"Это чтоже, мы разговариваем каждый про себя, но друг друга слышим? - спросил собеседник, — Похоже на то... - подтвердил я"

Мне это понравилось, не люблю слабых противников, только сильные разжигают азарт, позволяют играть с удовольствием. Поэтому задумался прежде чем ответить.

Я уже сообразил, что кто-то законопатил меня в чужое тело. Из того, что костюм на нём старинный, а речь старомодная, догадался что скорее всего я очутился в прошлом. Где? Когда?

Да нет, не верил я во всяческие волшебство и чудеса, но факт оставался фактом. И Поэтому решил выведать побольше, чтобы знать как ответить лучше:

"Позвольте, сударь, но не находите ли Вы, что не слишком вежливо спрашивать у человека кто он не назвавшись самому?" — "Ваша правда, - легко согласился неизвестный, причем говорил также не раскрывая рта,— Тогда Позвольте представиться: камергер двора его Императорского величества Александра I. И директор русско—американской компании граф Николай Петрович Резанов к Вашим услугам".

Я переваривал. Севшим голосом уточнил : "А год—то сейчас какой?" — "Год 1806 от Рождества Христова, 26 марта", — удивлённо отвечали справа. — "Нифига себе", - промямлил я. — "Так стало быть мы сейчас в Сан—Франциско", - заключил полуутвердительно, полувопросительно. — "Да, - с ноткой удивления подтвердил камергер. — Но откуда Вам сие известно?" — "Ууу, - выдохнул я. И попытался поджать губы. немножко это получилось. Но вопрос собеседника до поры пропустил мимо ушей: — Что-то не верится". — "Хм, глядите", - попался на мою уловку, пробурчал камергер приподнимаясь и делая движение к выходу.

Собственно так я и задумывал, но такого проворства от владельца тела не ожидал. Меня на ватных ногах повело и вялыми пальцами я судорожно хватанул за столешницу.

Резанов плюхнулся обратно: "Нет, так не пойдёт. - Отдышался, продолжил: - Неуклюжий стал, члены хлипкие", - буркнул оправдываясь. — "Да похоже мы с Вами одним телом обои рулить пытаемся. Как в лодке каждый своим веслом. Эдак мы далеко не уплывем... Надо договориться, а то беда".

Резанов помедлил, затем спросил: "Скажите, как к Вам обращаться?" — "Ну что ж, извольте. Меня зовут Савинов Сергей Юрьевич. Друзья зовут Савелий, можете и Вы так, - обозначил я наши желательные взаимоотношения. -А остальное расскажу, когда удостоверюсь в Ваших словах. Ведь это справедливо, не находите? –и, помедлив добавил: — Вот что, коль скоро мы с Вами оба в одном и том же теле, а Вы, насколько я понимаю его хозяин, а я всего лишь гость, то давайте—ка мы станем поступать так: будем договариваться обо всём. И когда кому—либо что—то надо сделать, другой в этот момент будет как—бы затаиваться. Вот сейчас я попробую затихариться, а Вы тогда уж Вставайте Идите смотрите. Я—то наверное всё это Вашими глазами увижу". — "Доброе решение, - согласился Резанов. — Ну, я начинаю", - осторожно, будто ревматик, поднялся и словно по минному полю двинулся к выходу.

За крепостной стеной медленно повел глазами, озирая окрестности, давая мне время на осмысление.

я остолбенел. Нет, то что парусники в бухте это ерунда — парусники и в мое время такие. Крепостную стену и бойницы — в мое время можно увидеть в таком ракурсе. Но вот то, что отсутствует знаменитый на весь мир мост "Золотые Ворота" — словно пыльным мешком по голове шандарахнуло. И уж совсем пустяком показалось, что нет ни небоскребов, громоздившихся в 21 веке на холмах Сан-Франциско, ни мощных причальных сооружений, а вместо них неказистые деревянные мостки, Похожие на виденные в детстве на речушках в маленьких городках, с которых ребятишки купались, рыбу ловили,