«Господи, Джейн, у тебя такая же атласная кожа, как у твоей матери, и такие же золотистые с рыжинкой волосы, и те же прозрачные янтарные глаза, — с удивлением произнес он. — Если бы не курносый носик и не пухлые губки… — Уильям внезапно смутился и скомкал свою тираду: —…ты была бы ее точной копией, можно сказать — двойником».

Уже тогда Джейн поняла, почему отец избегает разговоров о матери, почему единственная фотография Джессики Ренкли висит у нее в комнате, а не в комнате отца. Он жил дорогим воспоминанием о женщине, которую боготворил и потерял, но так и не смог смириться с потерей.

Быстро приняв душ, Джейн спустилась вниз. Взяв стакан с апельсиновым соком, который заботливо налил ей отец, она с ногами забралась в большое кожаное кресло и, прислушиваясь к скрежету металла, спросила:

— Сей божественный звук доносится из солярия, не так ли, папа?

— Я знаю, девочка, это один из твоих любимых уголков, — извиняющимся тоном сказал Мартин, — и мне жаль, что приходится занимать именно это помещение, но мне оно показалось самым подходящим…

— Папа, ты же знаешь, этот роскошный особняк слишком велик для нас двоих, так что я легко перенесу потерю одной комнаты, тем более не навсегда. — Джейн лукаво взглянула на отца. — Я ведь по-прежнему смогу ходить в таинственные покои и ухаживать за цветами?

— Конечно. Тем более что комната остается твоей. Там лишь поставят шезлонги, тренажеры и стол. Временами она будет использоваться для лечебных целей.

Ну и ну, что за таинственность? Любопытство Джейн разыгралось.

— Папа…

— Ну хорошо, — оживился отец. — Помнишь ту мою злополучную поездку в Африку?

Джейн вздрогнула. Еще бы не помнить! Она помнила рассказ отца до единого слова. Как можно такое забыть! В те дни она не находила себе места, умоляла дядю Уильяма спасти отца, слушала все программы новостей…

— Не сомневаюсь, ты помнишь имя человека, который вытащил меня оттуда, — продолжал отец.

— Фрэнк Беррингтон? Старый армейский товарищ дяди Уильяма?

— Верно. — Лицо Мартина омрачилось. — Эта история до сих пор тревожит мою совесть. Все обернулось настоящим кошмаром, который преследует меня по ночам. Не могу представить, что пережил этот человек, — один, раненый, окруженный озверевшими бандитами…

— Папа, но ведь он сам настоял, чтобы вертолет улетал, не дожидаясь его. И, не послушайся пилот мистера Беррингтона, никто из этого котла не выбрался бы.

— Вот он и не выбрался. Мы оставили его в кромешном аду и без всякой помощи!

Джейн, грациозно покачиваясь, подошла к отцу и села на кожаный подлокотник его кресла.

— Это же не твоя вина, папа…

— В мои годы нельзя быть столь легкомысленным, Джейн. Просто недопустимо. Тем более что Уилли предупреждал меня: в этой стране неспокойно, там схлестнулись сразу несколько племен, и каждое будет считать тебя своим врагом…

Ее отец все-таки выбрался тогда из окружения, из узкой лощины у самого склона, каждый дюйм которой был полит кровью. Чудо. Настоящее чудо!

— Фрэнк рисковал жизнью, помогая нам добраться до площадки, куда должен был прилететь вертолет, — с болью говорил Мартин. — Мы улетели, а его оставили в этой мясорубке.

— Он же сам отказался лететь с вами, — повторила Джейн. — Если бы он не отвлек врагов, вас всех бы схватили. Я знаю, выбравшись оттуда, ты сразу же попытался найти мистера Беррингтона и вытащить оттуда. Помню, тебе еще кто-то помогал, кажется, мистер Орланду. И мне думается, ты до сих пор не оставил мысли спасти отважного Фрэнка Беррингтона.

Джейн с искренним состраданием смотрела на отца. Тот молчал, но на его лице появилась какая-то странная улыбка.

Джейн насторожилась.

— Папа, — осторожно спросила она, — ты нашел его, верно?

Он кивнул.

— Значит, Фрэнк каким-то образом ускользнул!

Джейн с облегчением вздохнула. Может быть, теперь, зная, что Фрэнк жив, отец простит себя. Хотя до последнего вздоха будет помнить: он обязан этому великодушному человеку жизнью.

— Не совсем так, дорогая, — сказал Мартин. — Он не ускользнул. Через две недели после наступления в том районе правительственных войск Фрэнка взяли в плен какие-то бандиты — ими кишмя кишат те края. Их главарь до полусмерти избил его и приказал посадить в клетку. — Отец с омерзением поморщился. — Негодяи, даже не перевязав его раны, равнодушно наблюдали, сколько он протянет без еды и питья.

— Но он разочаровал своих мучителей и выжил, — тихо произнесла Джейн, надеясь, что трагическая история близится к концу — нервы ее были на пределе.

— Да. Хотя для него было бы лучше умереть. Эти умники решили: раз он американец, значит, работает на ЦРУ.

— Но Фрэнк работал на дядю Уильяма, — заметила Джейн. — Это ведь он послал его спасти тебя.

— Совершенно верно. Но они не могли поверить, что какая-то гражданская фирма пойдет на риск, чтобы спасти одного пожилого бизнесмена.

— Папа…

— Они пытались заставить Фрэнка признать, что его настоящим заданием было проникнуть в тыл их отряда и собрать секретные сведения для правительственных войск. Вот почему с ним так бесчеловечно обращались.

— О господи!

— Не знаю, как долго Фрэнк находился в плену, и до сих пор не понимаю, как ему удалось бежать. Знаю только, что через некоторое время Орланду передал Уильяму конфиденциальное сообщение о том, что Фрэнк жив и находится в столице. Уильям немедленно выслал за ним самолет, и его, полуживого, вывезли куда-то на юг, вроде бы в Преторию. Там он несколько недель пролежал в госпитале. Ну а потом Уильям решил, что его уже можно забрать. Он и сейчас еще не пришел в себя. Ему необходимо тихое спокойное место, где бы он мог подлечиться и набраться сил.

И тут ее осенило:

— И ты пригласил его к нам?

— Да. — Мартин указал на солярий, из которого по-прежнему доносился скрежет металла. — Нашему герою нужны тренажеры. Врач будет здесь дня через два. Я пытался найти Филлис Венс, но она переехала в другой город.

— Очень жаль, — посетовала Джейн и не удержалась от улыбки, вспомнив вызывающе яркую рыжую гриву волос веселой толстушки. — Она бы живо привела Фрэнка в форму.

— Я понимаю, что появление в доме постороннего человека в какой-то мере нарушает привычный образ жизни, но… — Мартин запнулся.

— Господь с тобой, папа! Мы обязаны ему до конца дней своих. Он самый желанный гость в нашем доме и пусть занимает столько комнат, сколько понадобится.

Отец одарил ее благодарным взглядом. Джейн даже показалось, что его глаза выражали нечто большее, они светились радостью. Наверное, потому, что я похожа на мать, решила Джейн.

Джейн не терпелось увидеть Фрэнка, хотя из ложной гордости она пыталась отрицать это — просто любопытно, кто поселится в их доме. И не более того.