Ее кожа покрылась мурашками, во рту пересохло. Элоиза надела туфли, ругая себя за глупость. Ведь о женихе Одри говорят, что у него есть сомнительные связи. Отчим способен видеть только одно — доллары, и его совершенно не заботит, какими извилистыми путями они прошли.

Не то чтобы эти сомнительные связи ее беспокоили. Но все равно лучше вернуться на корабль, к гостям.

Элоиза вскочила на ноги.

Лимузин быстро приближался.

Молодая женщина пожалела, что не ходила на занятия по самообороне.

Ну-ну, не стоит сходить с ума. Элоиза разжала кулаки и пошла прочь. Надо пройти тридцать ярдов и предупредить охранников и команду. А потом можно затеряться среди танцующих. Мотор позади нее рокотал все громче. Элоиза зашагала быстрее.

Дышать было трудно, соленый воздух жег чувствительные поры кожи. Один каблук попал в щель между досками причала. Элоиза рванулась вперед, и в этот миг автомобиль подъехал к ней.

Черная дверца распахнулась и преградила ей путь. Идти вперед невозможно — только к автомобилю или в воду. Или назад. Но тогда она будет отдаляться от корабля. Элоиза отчаянно оглядывалась в поисках помощи. Увидит ли ее кто-нибудь из семидесяти пяти потенциальных свидетелей?

Из машины показалась нога. Самого человека еще не было видно, однако сердце Элоизы забилось сильнее. Она знала только одного человека, который любил такой фасон брюк.

Элоиза начала отступать назад, шаг за шагом, глядя на выходившего из машины мужчину. Молодая женщина искала хоть что-нибудь — какую-то деталь, которая сказала бы ей, что она зря испугалась. Седые волосы, например. Или тучный живот.

Кто угодно, только не Джон!

Но нет. Спортивного телосложения мужчина был одет в черный вечерний костюм. Верхняя пуговица рубашки расстегнута, узел галстука ослаблен. Длинные, почти до плеч, каштановые волосы зачесаны со лба, подчеркивая сильный квадратный подбородок.

Что-то у нее в желудке завертелось быстрее всех танцующих на корабле гостей, вместе взятых.

Он встал во весь рост и посмотрел ей прямо в лицо. Лунный свет играл в волнах его каштановых волос, солнцезащитные очки скрывали глаза. Очки ночью? Маскировка или желание выделиться?

Но тем не менее Элоиза узнала его. Ее бывший муж не удовлетворился телефонным сообщением. Не таков Джон Лэндис. Могучий сын могучей семьи, с которым она развелась год назад, вернулся.

Джон снял солнцезащитные очки, посмотрел на часы и усмехнулся:

— Извини, я опоздал. Торжество уже закончилось?

* * *

К черту торжество! Джон Лэндис собирался выяснить, почему Элоиза не рассказала ему всю правду, когда год назад потребовала развода. Еще он хотел спросить, почему страстная любовница так бесстрастно покинула его.

Потрясение в глазах застывшей на причале Элоизы порадовало бы его, если бы не нюанс, который она от него скрыла. Нюанс, который, как он только что узнал, мешал их разводу.

Конечно, когда Джон встретил ее в Испании год назад, он был захвачен мгновенно возникшим между ними притяжением. И сейчас, любуясь ее неброской элегантностью, он решил, что может извинить себя за то, что не обратил внимания на некоторые детали, например на то, как хорошо Элоиза вписывалась в испанский колорит.

От ветра ее тонкое платье облепило тело, так что в слабом лунном свете женщина казалась почти обнаженной. Учла ли она это обстоятельство, когда выбирала платье? Вероятно, нет. Элоиза, похоже, не обращала внимания на свою привлекательность, отчего эта привлекательность только усиливалась.

Темные волосы Элоизы были собраны в хвост, отчего ее и без того экзотические темные глаза особенно выделялись на лице. Без всякой косметики, кроме розовой губной помады, она была красивее любой модели.

Когда ее имя окажется вписанным в бракоразводные документы, на сей раз настоящие, Джон Лэндис никогда больше не будет иметь с ней дело. По крайней мере, он так думает. Год назад он был слишком увлечен Элоизой и неправильно истолковал кое-что.

Не понял, что она была пьяна, когда произносила фатальное: «Я согласна».

Но это не значит, что Элоиза имела право, оскорбив его, исчезнуть.

Увидев Элоизу, Джон опять ощутил ее воздействие. Это было подобно удару, который, как он считал, его память преувеличивала.

Джон постарался взять себя в руки и перейти к делу. Ему требовалась ее подпись, и по некоторым причинам он не захотел поручать это дело юристам. Возможно, в какой-то мере из-за пресловутого нюанса.

Элоиза вытащила каблук из щели между досками и теперь стояла, уверенная и гордая, с вздернутым подбородком.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я приехал, чтобы сопровождать тебя на торжествах по случаю свадьбы твоей сестры. — Он прикрыл дверцу машины. Шофер, как ему и было приказано, ждал внутри. — Моя жена должна быть со мной.

— Тише! — Элоиза подалась вперед и, неожиданно постеснявшись прижать палец к губам Джона, помахала им у него перед носом. — Я тебе не жена.

Он поймал ее руку и погладил безымянный палец, на котором теперь не было обручального кольца:

— Наверное, наша свадьба в Мадриде мне померещилась.

Элоиза выдернула руку:

— Это в прошлом.

— Если ты согласна пропустить торжество, мы можем где-нибудь перекусить и поговорить о прошлом.

Джон смотрел, как ее рука скользит вверх-вниз по бедру, и вспоминал, как его губы ласкали нежную кремовую кожу, скрытую сейчас платьем.

Элоиза молча смотрела на него, потом поинтересовалась:

— Ты шутишь, верно?

— Садись в машину и увидишь.

Она посмотрела на корабль, потом опять на Джона. Кончик ее хвоста лег ей на плечо.

— Не уверена, что это хорошая идея.

— Я не собираюсь тебя похищать.

— Не будь смешным! — Элоиза нервно рассмеялась.

— Тогда что тебя держит? Или ты хочешь продолжить разговор прямо здесь? — Он кивнул в сторону полного гостей корабля. — Я думал, тебе не нужен лишний шум.

Она опять посмотрела на прогулочный корабль. По-видимому, их пока не заметили, но кто знает, как долго это будет продолжаться?

Джону, в отличие от его загадочной жены, было безразлично, кто что подумает. Он давно уже понял, что в этом мире есть только два пути: позволить другим управлять твоей жизнью или взять собственную жизнь в свои руки.

Ему нравился второй путь.

Он ждал, приподняв одну бровь.

— Хорошо, — процедила Элоиза сквозь зубы.

Бросив на Джона сердитый взгляд, она села на заднее сиденье. Он сел рядом с ней, закрыл дверцу и постучал по стеклянной перегородке между ними и шофером. Это был приказ ехать. Просто ехать. Куда — решится позже.