– Ничего страшного. Я с удовольствием прогуляюсь. Том дотронулся до кепки и поехал дальше.

– Берегите себя.

Когда он скрылся из вида, Виктория некоторое время постояла на месте, наблюдая за простиравшимся перед ней пейзажем. Она оказалась во власти очаровательной бескрайней тихой пустоши, холмов, переплетавшихся долин, участков зеленой и бурой земли. Глубоко вдыхала свежий воздух с ароматом моря, шумевшего за пустошью. От запахов уходящей весны и первых лепестков кружилась голова. Скоро появится вереск, а в июле эти холмы покроются яркими розовыми и пурпурными цветами.

В двух милях отсюда среди холмов приютилась деревушка Эшкомб, тихое место среди темневшей пустоши, быстрых рек, неровных рядов коттеджей с красными крышами и дымящимися трубами. Виктория почувствовала волнение, которое охватывало ее всякий раз, когда возвращалась домой, и глубоко вздохнула, предвкушая радостную встречу. Чем больше она смотрела, тем больше ей хотелось дать волю радостным чувствам и побежать. Невозможно скрыть любовь к этой дикой открытой местности. Ее радость была искренней. Подул свежий бриз, Виктория пошла вперед, наслаждаясь каждым мгновением.

Эшкомб стал ее домом, хотя она здесь не была очень долго. Жизнь в школе-интернате Йорка и общественные мероприятия местного значения, которые Виктория посещала вместе с подругой Амелией и миссис Фенвик, ее матерью, не давали скучать, однако Эшкомб и мать оказались дороже всего и манили домой, точно яркий маяк на далеком холме. Здесь Виктория снова вернется к неторопливому ритму сельской жизни.

Ее внимание привлекло неожиданно сверкнувшее алое пятно. Она застыла на месте и уставилась на него. Какая-то женщина скакала на коне вдоль ручейка, бегущего по долине. За ней гнался мужчина на гнедой лошади. Видно, тот изо всех сил пытался нагнать ее. Оба неслись по пустоши с сознанием того, что Бог дал их семье право обладать этими землями. Они скакали по склонам с властным и надменным видом.

Виктории не терпелось увидеть мать, тревожась о ее здоровье. С сумкой в руке она шла по дороге, радостно улыбаясь овцам, щипавшим короткую траву на обочине. Вдоль дороги тянулась узкая канава. Когда Виктория приблизилась к сужавшемуся и резко сворачивавшему в сторону участку, ее мысли прервала всадница в алой экипировке, несшаяся прямо на нее. Но слишком поздно, лошадь оказалась почти рядом, и Виктория, издав крик, бросилась в канаву головой вперед.

Предыдущим днем шел дождь, ил и трава на дне пропитались влагой. «О боже, – с ужасом подумала девушка, затаив дыхание, оцепеневшая и потрясенная. Она знала, что не ушиблась, хотя еще раз ударилась больной рукой, но чувствовала, как злость берет верх над ней. По правде говоря, Виктория пришла в бешенство.

Подняв сумку и выбравшись из канавы, она с открытым ртом уставилась на женщину. Шляпка повисла, волосы спутались, платье перепачкалось. Женщина уже остановила лошадь и надменно взирала на нее, затем заговорила пронзительным высокомерным голосом:

– Почему вы не смотрите, куда идете? – Затем с ноткой озабоченности спросила: – С вами все в порядке?

Виктория Льюис, продукт восемнадцатилетнего продуманного воспитания, пятилетнего обучения в школе-интернате мисс Карвер для юных девушек Йорка, до сих пор выпускавшей очаровательных, обладавших чувством собственного достоинства леди, подняла голову, с открытой враждебностью разглядывая незнакомку. Тон этой женщины, снисходительный, властный и в то же время чуть презрительный, довел ее до ярости.

– Ваша лошадь чуть не задавила меня. – Виктория кипела от злости. – Разумеется, со мной не все в порядке. Это вам следовало смотреть, куда скачете. Я ведь могла погибнуть.

Смелость девушки и резкий ответ разгневали наездницу, а испуг от того, что девушка могла пострадать, точно ветром сдуло.

– Как вы смеете так разговаривать со мной! – Эти слова прозвучали оглушительно, будто их произнесла настоящая мегера.

– Еще как смею. И буду говорить с вами именно так. Только посмотрите на свою бедную лошадь. – Виктория показала на неспокойного взмыленного скакуна. – Теперь взгляните на меня, – и указала на свое перепачканное платье.

– Вы сами виноваты. Если бы не шли посреди дороги, не свалились бы в канаву.

Виктория смотрела на красивое надменное лицо наездницы, в серые горящие глаза. На голове женщины была высокая алая шляпа, украшенная перьями в тон бархатному костюму с белыми рюшами у шеи. Узкая талия и прилегавший лиф подчеркивали роскошное тело, густые светлые волосы удерживала сетка. Очевидно, наездница принадлежит к аристократическому роду, однако после стычки с мужчиной у постоялого двора и этого случая Виктория не собиралась отступать ни перед чьими угрозами.

– Я? Если бы вы до смерти не загнали лошадь, я бы не упала! – не удержавшись, ответила она. – Вас вообще не следует пускать на дорогу. Вы всегда скачете, точно помешанная?

Лицо женщины превратилось в негодующую маску, она не верила своим ушам.

– Как вы сказали? Что вы себе позволяете, маленькая наглая распутница! Лучше следите за своим языком. Клянусь, вы поплатитесь за эту дерзость. – Точно стрела, рука женщины с хлыстом взмыла вверх. Она закричала негодующе: – Как вы смеете говорить мне такое! Мне!

В это мгновение показался другой всадник. Он заметил, как девушка, стоявшая на дороге, схватила Клару за руку и вырвала у нее хлыст, затем быстрым движением сломала его и отправила в канаву.

– Вот так. Там ему и место. Кто вам дал право поднимать руку на меня! У вас такая привычка – скакать повсюду и избивать людей?

– Что здесь происходит? – раздался низкий хриплый голос. – Клара? Что все это значит? Мне это напоминает маленький бунт.

Его отвлекла лошадь. Недовольная тем, что ее остановили на полном скаку, она собиралась двинуться дальше. Прежде чем ее удалось усмирить, она развернулась и стала приближаться к Виктории. Девушка, всегда боявшаяся лошадей, настороженно следила за животным и пятилась назад.

Внимание Клары отвлекло появление спутника. Она повернулась к нему, на ее лице вспыхнул румянец, оно подобрело, глаза загорелись. «Вот это да, – подумала она, – похоже, джентльмен зажег огонь внутри ее». Нежные чувства женщины к мужчине стали более чем очевидными.

– Эта… эта девушка шла посреди дороги, а когда появилась я, она потеряла равновесие и свалилась в канаву, – путано объясняла Клара уже более дружелюбно. Она была явно не в силах оторвать глаз от своего спутника.

– Неужели вы и ваше животное должны занимать всю дорогу, а простым смертным остается лишь прижиматься к обочине? – вспылила Виктория, чувствуя, что пора напомнить женщине о своем присутствии.

Клара взглянула на нее, но обратилась к мужчине:

– Еще ни разу меня так не оскорбляли! Когда я спросила, все ли с ней в порядке, эта девчонка назвала меня идиоткой и помешанной. Только представь себе! Какая наглость!

– Вы такая и есть, – вспылила Виктория. – Я не жалею о том, как назвала вас. Меня могли затоптать насмерть или покалечить.