– Корэйн, с тобой все в порядке? – спросил Дом скрипучим голосом.

Вместо ответа Корэйн сама задала вопрос:

– А с тобой?

Древний нахмурился.

– Мне надо привести себя в порядок, – пробормотал он, наклоняясь ниже. Стоило ему коснуться воды, как по ней пошли красные круги.

«Для этого потребуется нечто большее, – хотелось сказать Корэйн. – Всем нам. От всех нас».

Девушка вздрогнула, внезапно ощутив панику. Ее сердце сжалось, пока она лихорадочно осматривала город, ища взглядом остальных Соратников. «Чарли, Сигилла, Сораса. – Корэйн не видела их, не слышала их голоса, и ледяной страх сковал ее тело. – Многие умерли сегодня. О боги, пусть они окажутся в числе выживших». Какими бы серьезными она ни считала собственные прегрешения, их жизни были гораздо важнее.

Не успела Корэйн прокричать их имена, как послышался стон мужчины.

Она обернулась на звук, Эндри и Дом обступили ее, словно стражники.

Увидев галлийского солдата, Корэйн с облегчением выдохнула.

Раненый воин полз по воде, которая теперь непреклонно впитывалась в песок. Зеленый плащ давил на него, замедляя продвижение вперед, но мужчина все равно пытался цепляться за грязь. С его губ капала кровь, и вместо слов слышался лишь булькающий звук.

«Лашрин придет за ним, – подумала Корэйн, имея в виду богиню смерти. – И не она единственная».

Сораса Сарн вышла из тени, грациозная, будто танцовщица, и сосредоточенная, словно готовый к атаке сокол. Она была не так сильно испачкана кровью, как Дом, но с ее покрытых татуировками рук и бронзового кинжала стекали багровые капли. Ее глаза были прикованы к спине солдата, и она, не колеблясь, направилась к нему.

– Сигилла, ты как? – спросила она, обращаясь к охотнице за головами. А затем совершенно непринужденно продолжила двигаться к умирающему мужчине через центр города.

С соседней крыши послышался веселый хохот и топот ног. А потом появилась широкоплечая Сигилла, она боролась с галлийским солдатом в сломанных доспехах.

– Железные кости бойцов Бессчетного войска никогда не будут сломлены, – рассмеялась она, отражая атаку соперника. Нож упал, и она закинула солдата на плечо. В знак протеста галлиец завыл и застучал кулаками по кожаным доспехам темурийки. – Не могу сказать того же о тебе.

Он падал недолго, всего два этажа, но воды было очень мало. Послышался хруст, возвещавший о том, что солдат сломал себе шею.

Корэйн даже не дрогнула. Сегодня она видала и худшее. Пытаясь успокоить нервы, она лишь медленно сделала вдох.

Словно явившись на зов, на улицу вышел Чарли. Он взглянул на тело, но на его лице не отразилось ни единой эмоции.

– Сын Галланда, сын войны, ступай в руки могущественного Сайрека, – склонившись над телом, произнес падший жрец.

Он провел черными от чернил пальцами по воде, коснувшись широко открытых глаз солдата.

Корэйн поняла, что Чарли устроил галлийцу настолько религиозные похороны, насколько позволяли возможности.

Когда жрец снова встал, его бледное лицо не выражало ни единой эмоции, длинные волосы свисали, свободные от привычной для него косы.

«Живой. Все они».

«Все мы».

Корэйн почувствовала облегчение, которое быстро сменилось усталостью. Она пошатнулась, ощутив слабость в коленях.

Эндри бросился к ней и положил руки ей на плечи.

– Все хорошо, – тихо сказал он.

Его прикосновение было подобно удару молнии и дарило противоречивые ощущения. Корэйн отпрянула и покачала головой.

– Я не стану оплакивать их, – резко пробормотала она. – Не стану жалеть людей, которые хотели убить нас. И ты тоже не должен скорбеть по ним.

Оруженосец нахмурился и поджал губы. Корэйн никогда не видела, чтобы Эндри Трелланд злился, не так, как сейчас. Даже едва заметная, его реакция все равно причиняла острую боль.

– Корэйн, я не могу, – выпалил он, отворачиваясь.

Девушка проследила за его взглядом, и краска стыда залила ее щеки. Эндри смотрел на Чарли, который теперь двигался вперед, прокладывая себе путь среди мертвых и благословляя падших галлийцев. Затем он заметил ползущего по грязи солдата.

Амхара все еще преследовала его.

– Сораса, черт бы тебя побрал, прояви милосердие, – рявкнул оруженосец. – Оставь его в покое.

Убийца не отвела взгляд. Благодаря своему огромному опыту она знала – нельзя упускать из виду врага, пусть и серьезно раненного.

– Ты, Трелланд, можешь делать, что пожелаешь. Не стану тебя останавливать.

Эндри вскинул подбородок, обнажая смуглую кожу, ранее скрытую воротом туники. Его пальцы коснулись прикрепленного к бедру меча.

– Не надо, – сказала Корэйн, хватая его за бицепс. Плоть под ее пальцами казалась твердой и тугой, словно джутовая веревка. – Не стоит проявлять милосердие к этому человеку, если так ты потеряешь еще одну частичку своей души.

Эндри промолчал, но нахмурился. Затем, осторожно отодвинув Корэйн, он достал свой меч.

– Эндри… – начала она, придвигаясь ближе, чтобы остановить его.

Внезапно по воде пробежала рябь, покрытое чешуей извивающееся существо двигалось под гладкой поверхностью.

Корэйн замерла на месте, ее сердце бешено колотилось.

Змей, пусть один, но все еще смертельно опасный.

Сораса резко остановилась, перестав красться к своей цели. Глядя на происходящее тигровыми глазами, она следила за тем, как монстр открыл пасть и втянул голову солдата внутрь. От увиденного Корэйн невольно ощутила мрачное очарование, ее рот слегка приоткрылся, пока она наблюдала за тем, как змей убивает солдата.

Но именно Дом покончил с ними обоими, двуручным мечом рассекая кожу и чешую.

Он бросил свирепый взгляд на Сорасу, но она лишь пожала плечами и отмахнулась от него взмахом окрашенной в красный руки.

Корэйн отвернулась, качая головой на поведение этих двоих.

Но Эндри уже пошел прочь, издавая хлюпающий звук, пока двигался по мокрому песку.

В то время как Сораса и Сигилла обыскивали оазис, ища выживших, остальные ждали на окраине города, где каменная дорога переходила в песчаную. Корэйн сидела на овеваемом ветром камне и благодарила богов за благословенную тень, создаваемую несколькими пальмами. Неясно почему, но она радовалась и теплу. Казалось, будто оно очищает.

Остальные хранили молчание, и единственным слышимым звуком был стук копыт двух лошадей. Эндри не отходил от песчаных кобыл, расчесывая их и, как мог, ухаживая за ними, используя то немногое, что у него было. Корэйн уже знала, что именно так он справлялся с ситуацией – сосредотачивался на задаче, которую знал. Задаче из его прошлой жизни.

Глядя на оруженосца и кобыл, Корэйн поморщилась. Осталось всего две лошади, и только на одной из них все еще было седло.

– Веретено сопротивлялось, – пробормотал Дом, проследив за ее взглядом.

– Но мы выжили, а Веретено закрыто, – ответила Корэйн. Она натянуто улыбнулась. – И теперь можем двигаться дальше. Снова продолжить свой путь.

Дом медленно кивнул, но его лицо по-прежнему оставалось серьезным.

– Нужно будет закрыть еще несколько порталов. Сражаться с другими врагами и монстрами.

Бессмертного охватил страх. Он промелькнул в его глазах, став отголоском какого-то воспоминания.

Корэйн гадала, не думает ли Дом о ее павшем перед храмом отце.

Или его мысли занимало нечто другое, что-то существовавшее в глубине веков, из времен, неподвластных летоисчислению смертных.

– Будет нелегко победить Таристана, – пробормотал Дом.

– Как и Того, Кто Ждет. –