Слева Скарлетт заметила еще одну спальню, наверное, это будет ее комната, только она не станет торопиться заносить туда свои вещи. По другую сторону коридора она увидела стеклянную дверь, выходившую на второе крыльцо. Весь дом показался ей довольно уютным и идеально приспособленным для приема отдыхающих.

Хотя ей не понравилось полное отсутствие праздничной атмосферы. Ни елки, ни носков на камине, даже елового венка на двери не было. Разве отыщется такой человек, который не захочет отмечать Рождество, самый добрый, светлый и радостный праздник?

Лично Скарлетт обожала его. За последние несколько лет она встречала Рождество с различными семьями… и ни разу не чувствовала себя словно в запертой душной клетке, как это бывало дома.

Скарлетт продолжала ждать у входной двери, заодно рассматривая жилище этого Гринча. Она не хотела проходить в дом, поскольку он не пригласил ее. Судя по всему, она явно не соответствовала его ожиданиям, и он запросто мог выставить ее за дверь.

Когда Бью снова появился в коридоре, сердце Скарлетт мучительно сжалось, а к горлу подкатил ком. Она не могла сказать, что потрясло ее больше – вид этого идеально сложенного мужчины с обнаженным торсом или ребенок, которого он держал на руках.

Скарлетт понимала, что возвращаться к обязанностям няни будет нелегко, но была не готова пережить такую бурю эмоций. Всего год назад она стала работать в офисе, хотя на этой должности получала меньше, чем за круглосуточный уход за ребенком. Восемь лет Скарлетт числилась самой востребованной няней, но после того, как судьба лишила ее шанса иметь своих собственных детей, владелица агентства пошла ей навстречу и отнеслась с пониманием к ее желанию перейти на другую работу.

Малышка продолжала капризничать на руках своего отца, потирая ручками глазки и всхлипывая. Судя по всему, и у Эллиота, и у его дочери выдалась нелегкая ночь.

Скарлетт инстинктивно потянулась к ребенку и взяла его на руки, осторожно, чтобы не коснуться пальцами мускулистой груди Бью. Но как только она вдохнула сладкий запах, исходивший от малышки, на ее глазах выступили слезы. Скарлетт тут же взяла себя в руки. В первую очередь ей следовало заботиться о девочке, для чего она и приехала в этот дом. А еще чтобы получить двойную зарплату и, в конце концов, уехать в Даллас.

Она могла бы отказаться от этой работы, но Мэгги попала в затруднительное положение, а в агентстве не хватало свободных рук. И Скарлетт просто не могла подвести своих сотрудников, которые все эти годы относились к ней с заботой и участием.

– Радость моя, все хорошо, – тихо сказала она и начала легонько покачивать ребенка. Мэгги сказала, что работать с этой малышкой – одно удовольствие.

– Мэдлин.

– Прошу прощения? – растерялась Скарлетт.

– Ее зовут Мэдлин.

Вообще-то она знала, как зовут ребенка, и ознакомилась со всей необходимой информацией касательно этой работы, но ее обрадовало, что Бью больше не бурчал на нее и, кажется, не собирался выставлять за дверь.

Но все равно ему не помешало бы надеть рубашку, потому что Скарлетт никак не могла сосредоточиться на малышке, которую держала на руках. Она тяжело сглотнула и отмахнулась от мыслей, которые грозили завести ее слишком далеко. Скарлетт прошла в крошечную гостиную, казавшуюся немного просторнее благодаря стеклянным дверям, выходившим на террасу, на которой стоял маленький столик и несколько кресел.

Дом был скорее небольшим, но она не считала себя вправе задаваться вопросом: почему кинозвезда с многомиллионным состоянием живет в такой тесноте? Скарлетт очень надеялась, что три недели в этом самом невеселом и непраздничном месте пролетят как один день.

Может, ей удастся привнести хоть немного Рождества в этот дом, ведь каждый ребенок заслуживает волшебства под Новый год. И уж определенно здесь не обойтись без елки. Иначе Санте будет некуда класть свои подарки.

– Она капризничала всю ночь, – бросил Бью, входя следом за ней в гостиную. – Я перепробовал все, что мог, чтобы успокоить ее, но ничего не помогло. Такое с ней впервые.

Огорчение, прозвучавшее в его голосе, немного смягчило Скарлетт. Возможно, Бью и был бабником и заядлым тусовщиком, если верить желтым газетенкам, – что могло объяснить то, как комфортно он чувствовал себя без рубашки, – но он явно заботился о своей дочери.

Что до матери девочки, Скарлетт видела достаточно газетных статей, чтобы прийти к выводу, что та сейчас либо в каком-нибудь реабилитационном центре, либо очень нуждается в том, чтобы отправиться туда.

Мэдлин снова громко захныкала. Бедняжке было очень плохо, впрочем, как всем собравшимся в этом доме.

Что ж, пора начинать отсчет времени, приближающий Скарлетт к отъезду.

Как так получилось, что вместо пожилой няни в его доме появилась модель из мужского календаря?

Обольстительная красавица с безупречной кожей, темно-карими глазами и шелковистыми черными волосами произвела на Бью неизгладимое впечатление. Но еще больше его поразила ее роскошная фигура, при взгляде на которую его охватило волнение, никак не желавшее улечься. Возможно, поэтому он повел себя немного грубо.

Но, черт подери, на то была веская причина.

Бью ожидал совсем другого. Где няня, которая годилась бы ему в бабушки, с широкой талией, седыми волосами, собранными в пучок, в спортивных брюках и туфлях на низкой подошве? Он согласился бы даже на особу с бородавками и вставной челюстью.

Бью мрачно смотрел на Скарлетт, пытавшуюся успокоить его дочь.

Даже ее имя было обольстительным.

Еще недавно он питал слабость к женщинам такого типа и при случае сразу бросался в бой. Но теперь вся его жизнь круто изменилась, и единственной женщиной, которой он уделял время, была эта сладкая пятимесячная крошка, которую он спас из когтей ее прожигающей жизнь и одуревшей от наркотиков матери.

Бью не заботили деньги – возможно, потому, что он никогда не нуждался в них, – но они очень пригодились ему, когда пришлось откупиться от своей бывшей, чтобы оформить единоличную опеку над Мэдлин. Дженнифер забрала деньги, подписала все необходимые документы и практически сбежала из их жизни к следующей звезде, которая, по ее мнению, могла бы помочь ей с карьерой актрисы.

Бью ничуть не беспокоил тот факт, что его использовали, но он не мог позволить, чтобы их ребенок стал пешкой в руках жадной до денег Дженнифер. Он увез малышку из Голливуда, чтобы она не привыкала к образу жизни, жертвами которого стало такое множество людей – включая его самого.

Возвращаться домой было не самым лучшим решением, потому что он знал, какой прием его ждет. Но он нуждался в поддержке родных, несмотря на то что ему пришлось выслушать много неприятных вещей от Кольта, Хейса и Нолана, когда он появился дома после многих лет отсутствия… с ребенком на руках.

К счастью, его братья и их жены сразу приняли Мэдлин и теперь души в ней не чаяли. И этого было достаточно. Бью не волновало, как окружающие относились к нему самому, главное, чтобы его дочь росла, окруженная любовью.