за стойкой ко мне подсела наша с тобой подружка.

— И часто к тебе красотки подсаживаются? — усмехнулся Палач, перебирая инструменты на столике.

— Не особо, — ответил я, — Вот я и расслабился.

Разговор наш с ней начался как обычно в таких случаях…

— Ты знаешь, как обычно начинаются такие разговоры? — спросил Палач.

— В фильмах видел.

— Понимаю, — кивнул он.

Обменялись мы с ней комплиментами, поговорили о всякой чепухе. А потом, ни с того ни с сего она и спрашивает меня: “Хочешь лекарство от своей болезни?”.

Я насторожился, конечно, но она заявила, что сама работает в той клинике, в которую я ходил. Мол заметила меня в приёмной и решила познакомиться. Между делом рассказала, что у нее есть один друг, занимающийся экспериментальными исследованиями, связанными с болезнями, подобными моей. И что она может меня с ним познакомить — за скромную плату, конечно.

— Она говорила про Источник? — нетерпеливо спросил здоровяк.

— Я тебе сто раз уже сказал, — воскликнул я, — Она не говорила ни про источник, ни про ключи, ни про всю эту херь, которую ты выпытываешь. Я просто познакомился с девушкой в баре и просто пошел к ней. Отлично провели ночь, а утром припёрлись твои дружки.

— Слушай, — усмехнулся Палач, — Тебе самому-то странным не показалось, что такая как она вдруг заинтересовалась умирающим задохликом

Я задумался, глядя на тусклую лампу под потолком.

— Показалось, — ответил я, — Мне показалось, что вчера мне впервые в жизни повезло.

Палач помолчал минуту, а потом хлопнул себя по коленям, встал и взял с подноса здоровенные плоскогубцы.

— Ну, довольно о грустном. Напрягись как следует, дружок, и постарайся вспомнить, не говорила ли она всё же что-нибудь об Источнике?

Меня привёл в чувства собственный кашель. Кровавые сгустки забили горло и не давали вздохнуть. Кашлял несколько минут, а в конце меня вырвало.

Я лежал на каменном полу в тесной камере. Той самой, в которую нас с Лизой бросили перед тем, как отвести в пыточную.

В голове ни единой мысли. Не знаю, сколько я пролежал вот так, в темноте, глядя на полоску света под самым потолком и пытаясь понять, день сейчас или ночь.

У меня болело абсолютно всё. Попытался ощупать себя, но тут же дернулся от нового взрыва боли. Казалось, что с меня содрали кожу.

Что самое странное, отрезанная рука не болела. Я потрогал место среза чуть выше локтя. Ничего. Срез шершавый, но ровный.

Говорят, лишившиеся конечности люди продолжают её чувствовать. Но у меня такого не было. Дальше правого локтя ощущалась лишь пустота.

А потом зазвонил телефон.

Вернее зажужжал, вибрируя на каменном полу. Я повернул голову. Откуда он тут взялся? Когда нас схватили, у меня отобрали все вещи.

Экран светился, словно прожектор. После забытья в темноте я почти не мог на него смотреть. Прищурившись, я поднял его с пола. И покрутил в руке. Телефон точно не мой — слишком дорогой, в девчачьем гламурном чехле с веселыми брелками на цепочке.

Глаза привыкли к яркому экрану и я наконец смог на него посмотреть.

Одно новое сообщение в мессенджере.

“Привет, это Лиза”

Какого хрена происходит. Сжав зубы, чтобы не завыть от боли, я перекатился на живот и положил телефон на пол перед лицом.

— Какого хрена, Лиза? — напечатал я.

“Извини, что так получилось с твоей рукой”

“Но у нас снова мало времени”

Да что ж такое?

— Объясни, что происходит? Чего они от меня хотят? Кто ты вообще такая?

“Об этом позже”

“Сейчас тебе нужно бежать”

Отлично.

— И чью пятку мне сейчас кусать?

“У тебя есть всё, что нужно”

“Ты не потерял руку”

Сейчас она скажет, что всё это сон. Нахер, пусть это будет сном. Я согласен проснуться в своей съемной комнате и прожить оставшуюся пару месяцев бесполезным куском говна — как и планировал.

“Соберись. Ты мне нужен”

“Ты еще там?”

— Нет, блин, я сел в вертолет и улетел домой.

“Не расстраивайся. Если будешь делать, как я скажу, окажешься дома очень скоро”

— Не начинай. Второй раз я на это не поведусь. Ты бросила меня одного с тем уродом и оставила без руки.

“Злость — это хорошо”

“Она поможет тебе собраться с мыслями”

Я глубоко вздохнул и закрыл глаза. Вдох-выдох. Вдох — задерживаем дыхание — выход. Как меня учили, когда я впервые узнал о своей болезни.

— Хорошо. Я тебя слушаю.

“Когда ты засунул руку в тот портал, она не исчезла, а попала в одно из Отражений. Она всё ещё там. Застряла в другом измерении, но это всё ещё твоя рука. Просто ты еще не видишь, так как находишься за пределами Спектра”.

— Спектр, отражения — понял. Но как это поможет мне выбраться отсюда?

“Твоя рука не существует в твоем измерении. А в ее измерении нет тебя. Но не только тебя, там нет стен, пола и потолка твоей камеры. Нет дверей”.

— То есть моя рука свободна и может пойти куда захочет. Отлично.

“Ты можешь вернуть её в наш мир — ненадолго. Но тебе хватит и нескольких секунд”

Я начинал понимать. Если это не выдумка. Хотя, какие уж тут могут быть выдумки после всего, что я за сегодня увидел. Итак. Если всё получится, можно будет открыть дверь с другой стороны. К примеру.

— Хорошо. И как мне вернуть руку?

“Просто почувствуй её”

“Она же твоя”

“Представь, что она всё ещё на месте”

“Ладно. Нет времени. Еще увидимся”

“Чмоки)))”

Звякнул засов и телефон растворился в воздухе. Тюремщик принес мне еды. Высокий тощий человек с копной густых черных волос, затянутых в пучок.

Я сидел в углу камеры прислонившись к стене и доедал плов. Совсем не дурной, но, судя по вкусу, приготовленный с собачьими консервами. Этот вкус я бы ни с чем не спутал, потому что последние месяцы я питался исключительно ими. Вероятно, здешний повар хорошо знал мои пристрастия.

Облизав ложку, я отложил её в сторону, вместе с жестяной миской. Рука в другом измерении, значит? Хм. Ну что ж, пришла пора попробовать свою силу в действии.

Закрыв глаза, я попробовал представить свою правую руку наяву.

“Почувствуй свою силу, Люк”, — прозвучал в моей голове голос Володарского. Или Гоблина — я всё время их путаю.

Однако, сила почему-то не давала о себе знать. Каждый раз, пытаясь представить руку, я видел лишь тьму, пустоту.

Тьма. Впервые я увидел её в тот день, когда в клинике после МРТ мне сообщили диагноз. Минуту назад в твоей голове крутятся