Сейчас, например, ему и впрямь сложно было просчитать собеседника. Во-первых, тот стоял заметно выше как по званию, аж целый полковник (а учитывая ведомство, к которому относился, его погоны реально могли перевешивать иные генеральские), так и по происхождению. Настоящий герцог, в сословном обществе это значит чрезвычайно много. И даже если от герцогства осталась лишь фамильная шпага на стене, все равно он имеет право смотреть на собеседника, будь тот хоть полковник, хоть генерал, в точности согласно русской идиоме – как солдат на вошь. Таких снобов на самом-то деле не так уж много – но встречаются. А данный конкретный экземпляр был не только знатен, но и чрезвычайно богат – сочетание, автоматически поднимающее его на недосягаемую высоту.

Во-вторых, на самом деле выглядел Харрис неважно. Блестел у него разве что новенький Крест Виктории, а вот все остальное… Если кратко, поездка обошлась ему куда дороже, чем хотелось бы. Нет, он понимал, конечно, что командировка в Китай вряд ли окажется легкой прогулкой. Как ни крути, русские – не тот народ, с которым стоит шутить. Есть у них милая привычка размазывать шутников по стенам. Так что на курортный отдых Харрис не рассчитывал изначально, однако реальность превзошла самые смелые его ожидания.

То, что китайскую бронегруппу раскатали в тонкий блин, его не удивило. Собственно, в расходный материал узкоглазых списали еще в самом начале, до того, как начался бой. Да что там, еще на стадии планирования операции, до того даже, как они вышли на контакт с китайским руководством. Это было весьма познавательно наблюдать. Русские танки, зажавшие китайцев, выглядели, как монолитный пресс, давящий прочную на вид, однако по факту весьма хрупкую конструкцию. Сработано было тактически безупречно – артиллерийским ударом отсекли от пехоты, аккуратно прижали к реке, лишив свободы маневра, и методично расстреляли. Численное преимущество китайцев при этом роли не сыграло – русские действовали будто единый, идеально выверенный механизм. Они словно чувствовали друг друга. А у китайцев… Ну, у них как всегда. Стоит выбить командование – и не находится того, кто сможет перехватить управление боем. Классика восточного менталитета. И непревзойденная боевая устойчивость, и низкая чувствительность к потерям китайцам здесь помочь уже не могли. Стадо, даже готовое драться, остается стадом.

Харрису вспомнился тот китайский майор, отчаянно пытающийся восстановить управление войсками со своего импровизированного командного пункта. Болван! Да, бытовую электронику для всего мира производит Китай. Но то, что хорошо гражданским, недостаточно для нужд современных армий. И русские для подавления китайских средств связи пустили в ход системы, превосходящие их на поколение, а то и на два. А потом командный пункт накрыло артиллерийским ударом, и даже эти жалкие потуги сошли на нет…

Тогда Харрис и перешел ко второму этапу операции. Русские увлеклись боем, завязли… Вот сейчас британские машины нанесут свой удар, благо на них, похоже, никто не обращает внимания. Маршрут был разработан заранее – оврагами, по флангу, там, где дым от многочисленных пожаров скрывает броню от зениц вездесущих спутников. Предусмотрели все – и метеорологию, и рельеф, и даже русскую психологию. И угадали. Только вот не все.

Русские – очень увлекающийся народ. Храбрый, одаренный, однако же не умеющий, подобно европейцам, делать математически выверенные прогнозы на каждый чих. Когда-то это им помогало, но чаще наоборот. Широта русской души не знает удержу, особенно в драке, а значит, все они сейчас в бою. Так решили непогрешимые британцы. Вот только, как оказалось, несмотря на огромное численное превосходство китайцев и, наверняка, азарт схватки, северные варвары все же выделили часть сил в резерв. Точнее, в заслон. Всего три танка, «Челленджеры» должны были их смахнуть и не заметить. Но так получилось, заметили, причем слишком поздно. Ровно в тот момент, когда прямо в борт чуть вырвавшейся вперед машине ударил стодвадцатипятимиллиметровый снаряд.

Вообще-то считалось, что в разработке бронебойных снарядов русские несколько отстали от конкурентов. Виной тому – провал в девяностых, последствия которого так и не смогли окончательно преодолеть. Но то ли слухи были несколько преувеличены, то ли звезды так сошлись, то ли борт – вообще не место, которое стоит подставлять врагу… В общем, оперенная игла с запредельной стоимостью проделала аккуратную круглую дыру в левом борту, попутно смахнув голову механику-водителю, и выскочила наружу с другой стороны танка.

В первый момент никто даже не понял, что случилось. Ударило знатно, вот только сотрясение было не таким уж и сильным, и танк продолжал двигаться вперед. Безголовый механик все так же сидел, даже рук не опустил, будто не желая прерывать любимую работу по такому пустяку, как смерть, и «Челленджер» продолжал двигаться вперед… До первой рытвины, после чего, теряя управление, начал уходить вправо. Аккурат для того, чтобы подставить корму, и хотя командир уже сообразил, что происходит, и пытался занять место погибшего, это ничего не меняло. Он просто не успел, и получив снаряд в двигатель, «Челленджер» вспыхнул, как свеча. Танкисты умирают страшно…

Впрочем, горели они не в одиночестве. Русские сработали четко, как на учениях, грамотно реализовав фактор внезапности. Харрис, чья машина из-за повреждений, полученных в завязке боя, немного отстала от основной группы, с болью в сердце наблюдал, как вспыхивают один за другим жуткие костры, в которых исчезают те, с кем он был знаком не один год, вместе служил и воевал. А главное, никто из них не смог нанести русским урона – просто потому, что даже не увидел врага.

А Харрис увидел, и шанс отомстить у него был. Это, конечно, против логики, но англичанин не был трусом. Успел выстрелить и даже попасть, а вот понять, сумел его снаряд пробить толстую, невероятно прочную броню русской машины, уже не смог. В его собственный танк угодили сразу два снаряда, пробив лобовую броню и разворотив гусеницу. «Челленджер» встал, и его, видимо, сочли погибшим. И спасло Харриса и его экипаж лишь то, что вначале они валялись контуженые, потом не смогли выстрелить в ответ – башню заклинило… В общем, все контуженые, раненые – но живые! А еще танк не загорелся.

Вот и сидели они в бронированном гробу, наблюдая из безопасного места дальнейший бой. Хотя, откровенно говоря, наблюдать было особенно не за чем. Танки, долбившие узкоглазых, так и продолжали сие богоугодное занятие, а троица, остановившая англичан, не вмешивалась, все так же осуществляя прикрытие. И, как отметил про себя Харрис, не вступали в бой даже тогда, когда оказывались в идеальной для атаки позиции. Просто замерли, не стреляя, и все.

Аналитиков потом, когда Харрис, выбравшись из ставшего вдруг совсем негостеприимным Китая, смог детально описать бой, очень заинтересовало такое поведение русских. Да что там аналитики – ему и самому было интересно. Но сейчас на вопрос полковника о том, что, помимо отраженного в докладе, заинтересовало его более всего, он ответил иное:

– Весь бой у меня было ощущение, словно русские ничего не боятся. Вообще. Ни смерти, ни ранений… Это и делало их работу столь эффективной, Они принимали решения мгновенно, словно бы не задумываясь, маневрировали крайне синхронно и при этом постоянно на грани, если вы понимаете, о чем я, сэр.