– Я… понимаю, – краешками губ улыбнулся полковник. – Ваше мнение, почему такое могло произойти?

– Возможно, какие-то наркотики, снимающие страх и усталость? – осторожно предположил Харрис. – Такие препараты…

– Имеются, – вновь улыбнулся герцог. – Хотя их эффективность… не всегда оправдывает надежды. Вы считаете, что русские создали боевую химию нового поколения? Или есть иные варианты?

– Это наиболее вероятно, сэр. Вообще-то я вначале думал, что мы имеем дело с роботами, но я участвовал в испытаниях наших машин… Это совсем другое. Так может маневрировать и драться только человек.

– Гм… Ваше мнение будет учтено. Глупо отмахиваться от слов профессионала. Благодарю вас, майор.

– С вашего позволения, капитан, сэр.

– Уже два часа как майор, поэтому позвольте вас поздравить. И ваш экипаж тоже!

Они разговаривали еще с полчаса, и майор, лучась радостью настолько, что вроде бы забыл даже и о контузии, и о руке на перевязи, бодрым шагом выскочил из кабинета. Герцог посмотрел ему вслед, едва заметно вздохнул.

Что же, хороший исполнитель – это тоже немало. С ним можно и нужно работать – и с ним будут работать. Жаль лишь, что он однобок.

Да, этот офицер храбр, умен и компетентен… в меру своих погон. Подняться выше и оглядеться у него не получается, а потому и не понимает он, что сотворили русские. Видит то, что у них великолепные танки и отличные экипажи. Но это лишь военные аспекты вопроса, главное же совсем в другом.

Русских с их вечным «своим путем» чересчур долго не принимали в расчет. Считали, как и сто, и тысячу лет назад, варварами. И дождались! Что они, спрашивается, сделали? А ведь они фактически вновь раскрутили промышленный маховик. И теперь придется вновь перестраиваться, а это – деньги и силы! Которых у Великобритании осталось не так уж и много. А всего-то надо было думать о том, что сами же они, британцы, когда-то создали. И не отказываться от опыта предков.

В последние десятилетия слишком много внимания уделялось «умному» оружию. Очень часто в ущерб всему остальному. Танки, могучие, высокотехнологичные, дорогие, все менее востребованы – уж больно велик шанс, что это чудо техники угробит малограмотный туземец с гранатометом. Сотня таких туземцев стоит меньше, чем одна-единственная боевая машина, а значит, размен для них будет оправдан. С каждым годом ниша, в которой использовались танки, сужалась, а их производство падало. Американцы не производили их вовсе, только модернизировали ранее сделанные, британцы тоже, немцы… Ну, они производили, но заводы разместили даже не в Германии, за рубежом. Французы создали свои изумительно дорогие «Леклерки», на роль массового танка совершенно неподходящие, у остальных и вовсе была любительщина. Дорогие и малочисленные корейские и японские машины выглядели экзотикой.

Лишь русские и китайцы продолжали штамповать танки… А потом эти непредсказуемые русские будто очнулись и одним рывком вернули ситуацию на полсотни лет в прошлое. Туда, где сходились в бою танковые армады. И теперь остальным предстояло догонять, восстанавливать производство, запускать заводы и вливать средства в НИОКР[1]. Черт побери, да русские перезапустили всемирный механизм промышленного производства, которое оказалось куда более востребованным, чем дутая экономика сферы услуг. Теперь всем придется привыкать к новым реалиям. Только вот чем закончится начавшаяся в очередной раз гонка вооружений – непонятно. Ясно лишь, что у русских имеется немалая фора.

Тот факт, что разведка, традиционно великолепная разведка островной империи окажется сейчас одним из камешков, способных удержать от обрушения плотину мирового порядка, совершенно не радовал. Хотя бы потому, что сохранить тонкую перемычку между относительным порядком и потоками хаоса, все равно не удастся. Впрочем, это было ясно и раньше, просто сейчас русские начали бить в основание плотины тараном. И если в прошлом шансы превратить обвал и неизбежный водопад в медленное оседание и хотя бы частичный сброс воды по резервным стокам, то ныне… Увы, увы, задача превратилась если не в безнадежную, то близкую к тому. Русские танки стали маленьким перышком, ломающим спину верблюду. Десятилетием раньше – и корабль пустыни не заметил бы этого, десятилетием позже – был шанс, что удастся его разгрузить, сейчас же… Боже, как все невовремя!

Полковник встал, прошелся по кабинету, затем плеснул себе в стакан на два пальца бренди, выпил залпом, не поморщившись и не закусывая. Это в кино жизнь Джеймса Бонда – сплошные приключения и горячие красотки, в реалии же все куда обиднее. Работа, работа и еще раз работа. Тяжелая и неблагодарная. Не зря же Джеймс Бонд всегда пьет столь легкие напитки. Нет у него времени напиваться. К тому же отношение общества к тому, чем они занимаются… своеобразное. И это тоже сильно давит на нервы. Про здоровый сон можно забыть, а к косым взглядам привыкаешь. Что тоже ой как тяжко. Но, как говорят те же русские, взялся за гуж – не говори, что не дюж. Герцог пару раз тяжело вздохнул и вернулся за свой стол, к едва заметно мерцающему экрану компьютера. У него сегодня было еще много дел.

Где-то в Прибалтике.

Это же время

– Ну все, сейчас я переколочу все горшки на этой кухне…

– Ну зачем же вы так, майор, – в тон ей прогудел из своего кресла Полански. – Какой смысл напрягаться? Вы скомандуйте, а уж я…

Полански со своим грубоватым чувством юмора действовал на Дину успокаивающе. Смешно, его простота и почти детская иной раз непосредственность могли взбесить, но ощущение того, что за плечом твоим маячит эта внушительная «осадная башня», как-то резко примиряло с действительностью и грубостью окружающего мира. В том числе, возможно, потому, что отдай Дина приказ – и он в самом деле вывернул бы и город, и все его население наизнанку. Он вообще, похоже, относился к ней с долей отеческой нежности. Это бесило. Но и успокаивало одновременно. Так что майор Майер пару раз вздохнула, приводя в порядок нервы, и попыталась отвлечься на что-то более позитивное, чем нынешнее пребывание в сравнительно небольшом помещении с кучей народу.

Как там было в песне? «Одни и те же стены и одни и те же рожи кого угодно загоняют в смертную тоску»? Именно эти ощущения и присутствовали. Ох, прав был старый знакомый, мурлыкавший эти строки по поводу и без… Он вообще знал жизнь в разных проявлениях. Родился и вырос на севере России, там же начал работать в нефтянке. В Израиль приехал, огляделся, плюнул – и рванул в Канаду, где до сих пор работает на морской платформе. Деньги зарабатывает отличные, и возвращаться на Землю Обетованную не хочет ни под каким соусом. А вот в Россию частенько приезжает – друзья, знакомые, родня. Охота и рыбалка, наконец. Так что остались Дине от него лишь вялотекущая переписка да прилипчивая песенка, рожденная на просторах Севера[2]. Очень подходящая к ситуации песня.