ощутила его дыхание на своих губах. Его глаза смотрели прямо в мои. Пальцы коснулись подбородка, и я испуганно дернулась, как дернулась бы от любого другого прикосновения любого другого человека.

— Тише. Все хорошо, — прошептал он почти мне в губы. — Сейчас ты успокоишься…

Я завороженно наблюдала, как его фиалковые глаза постепенно заполнялись тьмой. Словно в фиолетовую воду вдруг окунули кисточку с черной краской.

— Сейчас ты успокоишься и не будешь плакать. Твои переживания на время отпустят тебя.

Я моргнула, он уже отстранялся с улыбкой. Странно, но ноющая боль в груди улеглась, правда сердце отчего-то забилось быстрее. Изящным жестом выудив из кармана жилета платок, он аккуратно стер следы слез с моего лица, пока я просто смотрела в его глаза, которые снова стали прежними.

— Я могу сама, — прошептала я, но потом взяла себя в руки и усмехнувшись проговорила уже громко: — Уверена, все это излишне и вряд ли понравится леди Сесилии.

Он на мгновение приподнял брови, но отдал платок со словами: «Пользуйтесь, не стесняйтесь» и, как и обещал, пересел назад.

Я скомкала в руках платок и снова бросила на юношу взгляд украдкой. Он безучастно смотрел в окно.

О Великий Бог, стыдно-то как… Расплакалась, как дитя, и все эти его утешения…

Лишь бы больше никогда его не встретить!

Сердце нехорошо кольнуло при этой мысли, и я нахмурилась. Только этого мне еще не хватало!

Глава 1

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло! Я совершенно серьезно говорю, Ребекка! Почему ты так на меня смотришь?

И действительно, отчего постылый взгляд столь презренной особы смотрит на нее с таким скептизмом?

Я покачала головой, приподняв брови.

— Я не ослышалась? Ты сказала, мне повезло? Кажется, у нас с тобой разные представления об этом понятии, Лаура.

— Как же ты не понимаешь? — захлопала она своими синими глазами, которые казались просто огромными на ее еще детском личике. — Ты ведь будешь жить в комнате с самой Эвелин Самиттэ!

Я потерла лоб и попыталась сдержать на лице выражение участия.

— Напомни, пожалуйста, что в этом такого особенного?

Моя новообретенная кузина всплеснула руками.

— Я же тебе объясняла! Эвелин вхожа в круг друзей Рейгана, а все вместе они образуют Шесть!

Это ее «Шесть» не могло звучать более пафосно, даже если бы использовалось для характеристики объединения богов.

Лаура внимательно посмотрела на меня, ловя в моем лице хоть отблеск того восхищение, что читалось в ее чертах.

— Понимаешь? — уже как-то безнадёжно спросила она и вдруг таинственно улыбнулась и, возведя глаза к небу, прижала руки к груди. — Это же Рейган…

Я тоже посмотрела в небо, но там — логично — не было никакого Рейгана, лишь белые воздушные облачка проплывали над головой, попеременно пряча от взора еще яркое осеннее солнышко.

— Боюсь, мне не суждено понять, что же в нем такого особенного… — наконец, произнесла я.

Лаура, вырвавшись из своих мечтаний, печально и сочувственно посмотрела на меня, будто обнаружила во мне какой-то особый род болезни. Она была так смешна в своем раболепном восхищении перед этим юношей, что я просто не могла не улыбнуться.

Мне было немного стыдно за то, что моя улыбка вышла несколько насмешливой. Я не считала себя лучше других и не смеялась ни над чьими чувствами, просто привыкла реагировать именно так. Это намного проще. Намного легче скрыть свои эмоции за насмешкой. И эта насмешка стала привычной.

Я несильно пнула носком туфли камушек, и тот скачками полетел по дорожке из темного неровного камня, которым была выложена дорога к академии. Она вела за поворот, огибая высокое зеленое дерево, которое своими усыпанными листьями ветками, отбрасывало тени на дорожку. Дальше был высокий забор из камня чуть светлее. Задрав голову выше можно было увидеть шпили башен, и окна, в которых мелькали силуэты студентов.

На самом деле, я все еще привыкала ко всему этому. После того, как я всю жизнь провела в деревне, столица казалась мне если не пугающей, то все еще слишком новой. К тому же встретила она меня не слишком радостно.

— Идем скорее, Ребекка. Не можем же мы вечность провести под оградой академии.

Лаура с улыбкой схватила меня за руку. Мгновенно появившееся чувство страха заставило мир сузиться до моей ладони в ее пальцах, и я резко выдохнула. Тело отреагировало даже быстрее, чем мозг успел об этом подумать. Я тут же вырвала руку и, отступив на шаг назад, прижала ее к груди. Все снова пошло своей чередой. Над нами запели птички. Позади снова заскрипели кареты.

Лаура моргнула. Посмотрела на свою ладонь, потом на мою руку в бордовой перчатке, на ней она задержалась чуть дольше, а затем перевела взгляд на мое лицо. Ее глаза были расширены, брови чуть приподняты, а рот сложился в смешную букву «о».

— У тебя какая-то болезнь? — выдохнула она, и инстинктивно вытерла руку о платье.

Я скептично приподняла брови. Кровь быстро бежала по телу, прогоняя остаточное чувство опасности, а мозг уже убеждал мою нервную систему, что не произошло ничего критичного.

— Ты не поверишь, но некоторым людям не нравится, когда их внезапно хватают за руку.

Наружу из своего логова снова вылезла насмешка, но я не собиралась с ней бороться.

— Прости, — сконфуженно пробормотала Лаура, опустив глаза. Неловкая тишина стала зарождаться в воздухе, едва между нами упала последняя гласная в ее извинении.

— Просто думай прежде, чем пытаться провернуть нечто подобное, — обронила я, и направилась вперед по дорожке.

Я хотела поскорее оказаться в своей комнате, я хотела скорее избавить от компании Лауры, которая была любезна со мной лишь потому, что мы внезапно оказались родственниками.

Прямо перед нами в ворота академии вошла пара девушек в той же форме, которую принесла мне вчера вечером Лаура. Я положила руку на кованные ворота и, обогнув их, оказалось перед миром деток богатеньких аристократов.

Это была не просто академия для отпрысков титулованных дворян. Сама учеба в ней была привилегий и предоставлялась она лишь избранным. Из стен этой альма-матер выходили министры, послы особого назначения, художники, которым был открыт путь на самые дорогие выставки, и чьи картины потом продаются по баснословным ценам на аукционах, писатели, чьи книги затем входили в состав школьной программы обычных детей, ученые, которые совершали легендарные открытия. Словом, здесь были самые сливки.

Как среди всего этого вдруг оказалась я, для меня до сих пор оставалось загадкой. Быть может, Лаура в самом деле была права, быть может, мне и правда