Прежде чем прошмыгнуть в пролом забора, я, нисколько не колеблясь, достала из-под сиденья старый ржавый серп. Этот предмет винтажа я выпросила у одной своей клиентки. На меня произвело неизгладимое впечатление то, как сей незатейливый предмет крестьянского быта вверг в обморочное состояние нехилого мужика. Что удивительно, мне не пришлось даже им размахивать и кричать страшные угрозы в его адрес; когда мой противник увидел ржавые зазубрины на конце серпа, он добровольно потерял способность к сопротивлению, вместе с сознанием, естественно. С тех пор я держу серп в машине. Холодным оружием он не является, разрешения на него не требуется, а испугать при нападении может любого. Моим врагам совершенно необязательно знать, что я не владею приемами восточных единоборств, пусть считают, что это грозное оружие в моих руках обладает поистине смертоносной силой. А если на него наткнутся работники правоохранительных органов, то всегда можно объяснить, что я держу дома козу, вот и таскаю с лета серпик: мало ли где удастся травки накосить. Кстати, моя подруга Алина время от времени пытается завести на моем подворье какую-нибудь живность: овчарок, страусов, куропаток. А еще она пыталась создать на моей территории базу подготовки скалолазов и приют для малолетних наркоманов. Так что соседи привыкли к неразберихе у нас за забором, если что, подтвердят, что и коза была. Сама Алина живет в обычной городской квартире, и широта ее души пребывает в постоянном конфликте с размером жилплощади. Поэтому все свои безумные идеи она пытается воплотить в непосредственной близости от моего жилища, благо живем мы с дедом вдвоем в просторном загородном коттедже.

Меня нисколько не смущал тот факт, что с серпом в руке я выгляжу совершенно по-дурацки: я же не по супермаркету светлым днем топаю, а по кладбищу в полнолуние! Дурацкий вид в дурацкой ситуации – то, что надо.

Я накинула капюшон дубленки на голову и преувеличенно громко зашагала по плотно утоптанной тропинке, сметая снег с тянущихся ко мне веток кустов и стараясь не смотреть по сторонам. Чтобы немного отвлечься, я решила разозлиться на Васю: он что, не мог встретить меня возле ограды? Неужели не понимает, что я все-таки только во вторую очередь его босс, а в первую – девушка, а все девушки боятся находиться ночью на кладбище. На старом, заброшенном, да еще и в полнолуние. Злость помогла развеять страх, и скоро тропинка вывела меня к часовенке. Она казалась безлюдной, но я-то знала, что внутри ее тепло и вполне уютно – сама помогала готовить жилище бомжей к зиме. На всякий случай я решила не ломиться сразу в дверь, а немного оглядеться. Тихо. Если бы меня ждали, то давно бы вычислили по скрипу снега под моими сапогами. Я постояла несколько минут, пока мое боковое зрение не уловило черную тень, мелькнувшую слева. Я резко повернула голову. Тень от часовни падала таким образом, что на снегу вырисовывался ее четкий контур и как на экране театра теней было четко видно: кто-то прятался за противоположной стеной. Сейчас он стоял неподвижно, но мгновение назад, видимо, сменил позу, отчего тень его метнулась по белому полотну снега и снова замерла.

Я нащупала в кармане газовый баллончик. Не оружие, конечно, но пару раз меня выручал. В комплекте с серпом уже что-то. Я ждала. Тень не подавала признаков жизни, я начала замерзать. Интересно, сколько продлится эта игра в прятки? Тень пришла раньше, поэтому уступила первой.

– Это вы, Полина Андреевна? – произнесла она голосом Васи.

– Вася, сколько можно держать меня на морозе? – отлегло у меня от сердца. – Конечно, я. Кто еще в такое время здесь может шататься?

– Ну, – усмехнулся он, вылезая на свет, точнее, на лунный свет, – кому положено, тот и шатается. Вы себя со стороны видели?

Зеркал здесь не водилось, поэтому я бросила взгляд на все то же ровное полотно снега. Да, картина. Нечто черное, длинное, с капюшоном и четко прорисованным на снегу серпом. Ну и что? Во-первых, смерти на кладбище делать нечего, она ищет жертвы среди живых, во-вторых, эта дама ходит с косой, так что сходство у нас с ней только отдаленное.

– Живешь на кладбище – будь готов ко всякому, – изрекла я. – Зачем звал?

– А это точно ты? – все еще не покидал своего убежища он.

– Не валяй дурака, Василий, – начала сердиться я, – а то уйду.

– Ладно, уже можно, полночь наступила, – сжалился он, – вы сами говорили, что культурный человек должен быть… слово забыл, на «пук» начинается.

– Пунктуален, – подсказала я.

Я уже поняла, что ничего экстраординарного не произошло, и начала немного злиться на Васю. По сравнению с его женой он казался мне более здравомыслящим человеком, подобную выходку следовало ожидать скорее от Люси.

– Пройдемте в дом, – пригласил он меня в часовенку, – Люся чаю наварила.

Маленькая часовенка освещалась с помощью керосинки, небольшая печурка давала уверенное тепло, внутри было почти уютно.

– Мы хотим сделать заказ, – торжественно начала Люся, – ты же даешь по кумполу всяким нехорошим людям, если они делают заподлянки беззащитным и хлипким?

Вот это номер! До последнего момента при выполнении моих поручений Люся и Вася не проявляли ни малейшего любопытства по поводу сущности моей деятельности. Мне казалось, что им совсем неинтересен конечный результат операции, они просто добросовестно и с нескрываемым удовольствием делают свое дело. И вдруг такое откровение! Неужели я работаю так прозрачно?

– Откуда вы взяли? – нарочито равнодушно поинтересовалась я.

– Наши рассказали, что в городе появилась девушка, которая крошит в щепу всяких засранцев. Только, по их рассказам, ты летать умеешь, разить взглядом и испепелять словами, но мы-то в сказки не верим.

– Не понимаю, при чем здесь я?

– Ни при чем? – скорчила расстроенную гримаску Люся. – А мы с Васей сопоставили факты, отбросили лишнее и решили, что это ты.

– Не я, – решительно огорчила их я. – Я летать не умею, и взгляд у меня самый обычный. Если бы слухи оказались правдой, вы бы первые испепелились, все-таки часто общаемся, да и при первой нашей встрече вы не были так дружелюбны, как сейчас.

– Нет, ты не поняла, – захохотала Люся, – мы и не думали, что ты все это умеешь делать. Если бы так, то тебя спасать ни разу бы не пришлось. А то мы просто замучились вытаскивать тебя из всяких заварушек. А вот то, что ты доводишь до ручки супостатов и нечестивцев, которые честному люду в душу плюют, – факт.

Я не стала с ними спорить. По сути, они правы, цель моей профессиональной деятельности – помочь тем, кто не в состоянии справиться с бесчинством всяких зарвавшихся негодяев. Порядочным людям часто не хватает твердости, чтобы отстоять свою честь, свободу, а иногда и жизнь, и тогда на помощь им прихожу я. Не безвозмездно, разумеется, но в некоторых случаях я не то что не беру деньги с клиента, но и сама помогаю решить их материальные проблемы. А впрочем, размер гонорара для меня не так уж и важен, в свое время дед хорошо вложил свою «кубышку», хранимую с древних времен, и с тех пор мы получаем неплохие дивиденды. К тому же он очень неплохой игрок, если не сказать больше, и прилично пополняет свой кошелек за игрой в клубах и казино. Деятельность свою я не афиширую, но потенциальные клиенты каким-то образом на меня выходят. То, что меня расшифровали Вася и Люся, мне не очень понравилось, но и не сильно расстроило. Почему-то принято считать, что участь бездомного постигает отбросы общества, не обладающие ни умом, ни талантом. Однако среди коллег моих приятелей были люди из среды интеллигенции. Да и Вася с Люсей, судя по всему, обладали артистизмом, развитой интуицией и некоторой эрудицией. Как-нибудь надо поинтересоваться, что помогло им докатиться до такой жизни и кем они были в прошлом.