– Да, да… – с трудом сглотнув, произнесла она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже.

Раздался еще один стук, на этот раз громче.

– Убирайтесь! – завизжала Лоретта.

Весь свет неожиданно погас. Она закричала – реакция вполне естественная, но абсолютно бесполезная: офис находился слишком далеко от центра городка, и ее никто не мог услышать. Она может кричать сколько душе угодно, но никто об этом даже не узнает.

Еще один стук.

Рыдая от ужаса, Лоретта всем телом вжалась в стену.

И в этой темноте что-то схватило ее за руку…

Свежескошенная трава на лужайке.

Запах загородного лета.

Адам любил этот богатый, густой аромат, хотя сейчас он только усиливал его уныние. Идя от своего дома по тротуару мимо двора Джозефсонов в сторону Роберто, он размышлял о том, насколько несправедлива жизнь. Особенно если ты тинейджер[2]. Ну или почти тинейджер. Этот мир принадлежит взрослым, и они принимают все решения и устанавливают правила – и это всегда сходит им с рук. При чем здесь белые, черные или коричневые? Подростки – вот настоящее угнетаемое меньшинство. Именно их всячески притесняют. У них уже давно эмоции и мысли взрослых людей, но нет их прав.

Адаму было всего двенадцать, но он считал себя достаточно взрослым, чтобы знать лучше других, что ему подходит в этой жизни. И с ним должны хотя бы посоветоваться в вопросах, касающихся его жизни и его будущего.

Но его предки решили переехать в Аризону, даже не спросив его мнения.

Его просто поставили перед фактом.

Просто приказали.

Адам вздохнул. Эта жизнь была просто невыносима.

Его друг уже ждал его, сидя на багажнике старого «Шевроле» своего отца, припаркованного при подъезде к дому.

– Привет, Ад Мэн[3]! – крикнул Роберто.

– Придурок, – ответил Адам. Никто не позволял себе шутить с его именем, кроме Роберто. Адам этого очень не любил и считал это верхом идиотизма. Это имя выбрала Babunya[4], его бабушка, и, когда она произносила его: А-а-д-А-ам с ударением на втором слоге, оно звучало вполне прилично. Но когда его произносили на американский манер, Адам его просто ненавидел.

В душе он был рад, что Бабуня будет теперь жить вместе с ними. Ему нравилась сама идея, что она всегда будет рядом и к ней не надо будет ездить на уик-энды. Но сам факт переезда ему не нравился.

Не нравился?

Да он делал его совершенно несчастным!

Мальчик все время оттягивал разговор с Роберто о своем переезде, не зная, как сообщить эту новость своему другу.

Саша была расстроена еще больше, чем он, если такое вообще было возможно. Тео было всего девять, и похоже на то, что ее это мало волновало, но Саша была просто в ярости. Накануне вечером она устроила родителям грандиозный скандал, наотрез отказавшись переезжать и угрожая вообще убежать из дома. Когда Адам засыпал, ссора все еще продолжалась.

Впервые в жизни ему хотелось, чтобы сестра выиграла спор.

Но естественно, этого не могло случиться. Она, может быть, в последнем классе средней школы, но она все еще была тинейджером, а они – взрослыми, а в их мире иерархия всегда будет важнее логики.

Их заставят переехать в Аризону, и с этим ничего нельзя поделать.

Оглядываясь на свой дом, Роберто быстро подошел к нему.

– Давай сматываться, – предложил он. – Ма опять вышла на тропу войны, и я знаю, что она собирается заставить меня мыть окна, или полоть сорняки, или что-нибудь в этом роде. Вчера вечером она всю плешь старику проела, рассуждая о том, что я ничего не делаю по дому, а сегодня с утра только и думает, чем бы меня загрузить.

– Роберто! – послышался из дома голос его матери.

– Вот черт!

Роберто бросился бежать, Адам следовал за ним по пятам. Они пролетели по кварталу, повернули за угол и остановились только тогда, когда голос исчез далеко позади. Оба мальчика тяжело дышали, но не прекращали смеяться – хотя в смехе Адама слышались грустные нотки. Он понимал, что через несколько недель его ежедневным встречам с Роберто придет конец – он не сможет больше избавлять своего друга от домашней работы, и от этого его веселье быстро улетучилось.

– Давай сначала на заправку, – предложил Роберто. – Туда должны привезти новые открытки «Марвел»[5].

– Давай, – согласно кивнул Адам.

Они прошли мимо соседних участков, срезали угол и направились по загруженному Парамаунт-бульвар в сторону мини-маркета на круглосуточной бензозаправочной станции. Рядом со сливной решеткой Роберто нашел пластмассового паука, а Адам обнаружил четвертак, забытый в телефоне-автомате, и оба согласились с тем, что впереди их ждет удачный день.

На бензозаправке они прошли прямо к стойкам с коллекционными открытками. Адам был фанатом Человека-паука, поэтому все открытки с изображением этого героя автоматически шли ему. На этот раз таких было четыре, поэтому Роберто получил возможность выбрать себе любые четыре открытки из оставшихся. Остальные были честно поделены пополам.

Они медленно шли вдоль колонок, возвращаясь на Парамаунт и рассматривая открытки, когда Адам наконец решился:

– Мы переезжаем.

– Что? – Роберто остановился и посмотрел на него с таким видом, как будто сказанное до него не дошло.

– Предки купили дом в небольшом городке в Аризоне. В котором родился мой папаша. С того момента, как выиграл в лотерею и бросил работу, он места себе не находит. Делать ему теперь ничего не надо, вот он и не знает, чего ему хочется. Поэтому и решил вернуться к истокам, или как это там называется, и уговорил Ма переехать в Аризону. Они купили там дом, а теперь заставляют нас бросить все и переехать в самое сердце пустыни. – Слова лились потоком, без всяких пауз, и Адам чувствовал, что в горле у него стоит комок и он вот-вот расплачется.

Роберто молчал.

Они смотрели вокруг себя: на дома, машины, колонки, улицу – на все, но только не друг на друга. Никто из них не хотел признаваться в том, что сейчас ощущает.

– Дерьмо, – прервал наконец молчание Роберто.