Профессор протянул Тому запечатанный конверт со штемпелем Общества охотников за привидениями.

– Тебе нужно представить экзаменационной комиссии следующее. Во-первых, точное описание всех наблюдаемых действий привидения (распечатанное в двух экземплярах); во-вторых, аудиозаписи или фотокиноматериалы о потусторонних явлениях (термоспиритические снимки тоже допускаются, само собой разумеется). В-третьих, пойманное и обезвреженное привидение. Мы рекомендуем использовать КОКОЛОВ (контактно-компрессионную ловушку). Её применение для привидений третьей категории опасности наименее рискованно.

Том снова кивнул. Как будто ему нужно было это объяснять. Известно ли проклятой комиссии, что он в команде «Кюммельзафт и Ко» уже ловил привидение шестой категории опасности?

– Что-нибудь ещё? – спросил Том и сунул конверт с экзаменационным заданием в рюкзак.

– Ну, желаю тебе успешной охоты, – ответил профессор. – Или как там говорят среди охотников за привидениями? Сохраняй рассудок и после полуночи.

Что-то в голосе Шляймблатта совсем не понравилось Тому, но не успел он об этом подумать, как профессор с тонкой улыбкой уже протянул ему руку. Пальцы Шляймблатта оказались почти такими же холодными, как у Хуго.

– Удачи, Томский! – сказал он. – И передай от меня привет госпоже Кюммельзафт.

– Передам, – ответил Том и пожал белую как мел руку со всей решимостью. – Я думаю, до конца следующей недели я управлюсь с заданием.

– Ах, даже так? – удивился Шляймблатт. – Да ты, пожалуй, один из самых быстрых, а, Томский?

Шляймблатт снова улыбнулся. И Тому бросилось в глаза, что даже губы у профессора бесцветные.

Деревня в тумане

Хуго позеленел как хлебная плесень, когда Том сообщил ему, что поедет в деревню Болотный Пруд с Хедвиг Кюммельзафт.

– Так, та-а-ак. Значит, разрешают тулько одного пумощника! – прошелестел он и обиженно скрестил руки на бледной груди. – Ну, тогда давай оставим здесь гуспожу Кюммельзафт.

– Ах, так ты хочешь сам отвезти меня на машине в эту деревню? – с издёвкой спросил Том.

Хуго лишь презрительно наморщил свой большой белый нос:

– Ха, машина! А кто тут пуедет на машине? Мы пулетим.

– Нет! – решительно отказался Том. – Нет, больше я с тобой не полечу. Этот вариант даже не рассматривается.

Том уже не раз летал с Хуго над крышами и верхушками деревьев, и от скорости, которую при этом развивало ПСП, у него захватывало дыхание.

– Кроме того, – добавил он, – Х. К. (Том всегда называл госпожу Кюммельзафт для краткости Х. К.) поможет мне написать отчёт. А на что я могу рассчитывать с твоей стороны? Ты только испачкаешь мне слизью клавиатуру.

Ох, лучше бы Том этого не говорил! Хуго в ярости дунул ему в лицо затхлым дыханием – и тут же исчез в стене. Когда вечером Том принялся собирать рюкзак в дорогу, то вляпался пальцами в жёлто-зелёную, противно липкую слизь ПСП. Иногда дружба с привидением бывает весьма обременительной.

На следующий день Хедвиг Кюммельзафт заехала за Томом в семнадцать часов тридцать минут. Они рассчитывали добраться до Болотного Пруда к вечеру, чтобы Тому не пришлось долго ждать явления призрака. В конце концов, девяносто шесть процентов всех призраков начинают куролесить только с наступлением темноты, а до тех пор не показываются на глаза.

– Считай, что диплом у тебя уже в кармане, – сказала Хедвиг Кюммельзафт, когда они ехали по бесконечно длинной, бесконечно прямой просёлочной дороге. – Привидения третьей категории опасности иногда склонны к ужасным каверзам, но с твоим-то опытом охоты они не составят проблемы.

– Я тоже так думаю, – пробормотал Том и достал из рюкзака булочку.

Он не чувствовал голода, но любой охотник за привидениями обязательно что-нибудь съедал перед тем, как приступить к работе. С полным желудком существенно легче выдерживать некоторые испытания – например отвратительные мурашки, которые вызывает привидение, когда проходит сквозь тебя. (Особенно это любят делать мелкие духи-глотатели.)

– Единственное, что доставляет мне некоторую головную боль, это составление отчёта, – сказал Том, без аппетита надкусывая булочку. – И ещё Хуго… Он страшно обиделся, что мы не взяли его с собой.

– Ах да, ПСП очень обидчивы, – подтвердила госпожа Кюммельзафт. – Тебе уже пора к этому привыкнуть.

– Верно, – ответил Том и стряхнул с колен крошки.

Во время предыдущей ссоры Хуго дулся целых тринадцать дней и каждую ночь завывал за окном комнаты Тома.

– Может, мне ему что-нибудь привезти, – пробормотал Том. – Но что привозят привидению?

Он задумчиво смотрел из окна машины. Местность, которую они проезжали, выглядела серой и однообразной. Над голыми полями низко нависало облачное небо, и куда ни глянь – ни единого признака жилья. Деревья без листьев отражались в серых лужах, и весна совсем не чувствовалась, хотя стоял уже конец марта.

– Судя по безотрадному пейзажу, тебе придётся иметь дело с БОТРЯПом или с ТУФООБом, – сказала Хедвиг Кюммельзафт.

– Вполне вероятно, – согласился Том. – Они чаще всего куролесят в таких сырых унылых местах.

(Для бесценных читателей: БОТРЯП – это болотно-трясинное привидение, а ТУФООБ – туманный формирователь образов.)

– А кто, собственно, выдавал тебе это экзаменационное задание? – спросила Хедвиг Кюммельзафт, объезжая большую лужу на дороге. – Профессор Лаутерфрессер?

На горизонте показалась одинокая церковная башня.

Том покачал головой:

– Нет. Какой-то новый тип в экзаменационной комиссии. Очень неприятный. Профессор Шляймблатт.

Хедвиг Кюммельзафт повернулась к Тому так резко, что чуть не наехала на дорожный знак, но вовремя успела затормозить.

– Шляймблатт? – переспросила она, остановив свой старенький автомобиль на обочине дороги. – Лотан Шляймблатт?

– Какое у него имя, я понятия не имею, – ответил Том и удивлённо посмотрел на напарницу: – А что с ним такое?

Хедвиг Кюммельзафт нервно разминала кончик носа. Потом тряхнула головой и снова завела мотор.

– Ах, да что это я, – пробормотала госпожа Кюммельзафт. – Ничего определённого тут не скажешь. История произошла больше четырёх лет тому назад.

– Что за история? – спросил Том.

– Ах, у меня со Шляймблаттом шёл ожесточённый спор о борьбе с духами-хлебателями. Он тогда пытался доказать мне действенность своего метода. Но дух, с которым он схлестнулся, вылакал бы его дочиста, словно чашку утреннего кофе, если бы не вмешалась я. И Шляймблатт мне этого не простил.

– Ничего себе, и это вместо благодарности?! – удивился Том и невольно усмехнулся: – Но на кофе профессор мало похож. Скорее на стакан обезжиренного молока.

Госпожа Кюммельзафт улыбнулась:

– Ну, ты ведь знаешь, к каким последствиям приводит столкновение с хлебателем. Некоторые жертвы до конца жизни остаются белыми, как бумага для носовых платков. Боже, у меня разыгрался аппетит от вида твоей булочки. Надеюсь, Шляймблатт устроил нас в гостиницу, где можно съесть что-нибудь приличное.

Уже смеркалось, когда они добрались до Болотного Пруда. Над дорогой висел туман, и первые дома деревни проступали сквозь белёсую дымку тёмными тенями. Болотный Пруд был старой деревней, такой старой, что Тому показалось, будто туман когда-то поглотил её и снова выплюнул в давно минувшее время.

Узкая дорога, вымощенная булыжником, вела прямиком к большой церкви. Она стояла посреди деревни, на голой площади, вокруг которой теснились дома, словно искали защиты в тени могучей башни. Редко где горели огни.

– Вид не очень-то гостеприимный, да? – заметил Том, когда Хедвиг Кюммельзафт припарковалась напротив церкви.

Они