— Хитроу, — рявкнул он пилоту, не задумываясь о получении разрешения на взлет от авиадиспетчера или о наличии взлетных участков. Пилот быстро загасил сигарету и побежал к вертолетной площадке. Пока они летели над Лондоном, Армстронг обдумывал последовательность событий, которые произойдут в течение следующих нескольких часов, если, конечно, пятьдесят миллионов долларов волшебным образом не материализуются.

Через пятнадцать минут вертолет сел на частной площадке, известной тем, у кого достаточно денег, чтобы ею пользоваться, под названием «Пятый терминал». Армстронг спрыгнул на землю и медленно направился к своему личному самолету.

Другой пилот в ожидании приказов стоял на верхней ступеньке трапа.

— Ницца, — распорядился Армстронг и прошел в конец салона. Пилот скрылся в кабине, решив, что «Капитан Дик» хочет пару дней отдохнуть на своей яхте в Монте-Карло.

«Гольфстрим» взял курс на юг. За двухчасовой полет Армстронг сделал только один телефонный звонок — в Женеву Жаку Лакруа. Но как он ни умолял, ответ оставался прежним:

— Мистер Армстронг, вы должны вернуть 50 миллионов долларов сегодня до закрытия банков, в противном случае у меня не будет иного выбора, кроме как передать дело нашему юридическому отделу.

Помимо звонка, за время полета он сделал только одно — порвал содержимое папок, которые сэр Пол оставил на столе в зале заседаний. Потом он вошел в туалет и спустил мелкие обрывки в унитаз.

Когда самолет приземлился в аэропорту Ниццы, к трапу подъехал мерседес с шофером за рулем. Армстронг уселся на заднее сиденье, не обменявшись с водителем ни одним словом: тот и без вопросов знал, куда отвезти хозяина. Армстронг вообще не издал ни звука по дороге от Ниццы до Монте-Карло; в конце концов, шофер ведь не в состоянии одолжить ему 50 миллионов долларов.

Когда машина завернула на пристань, капитан яхты Армстронга взял под козырек, приветствуя его. Хотя Армстронг никого не предупредил о своих намерениях, команду из тринадцати человек заранее вызвали на борт «Сэра Ланселота», сообщив, что в их края едет босс.

— Но один Бог знает, куда, — добавила его секретарша.

Как только Армстронг решал, что пора ехать в аэропорт, об этом немедленно сообщали его секретарше, а та уже информировала кого надо. Только так его сотрудникам, разбросанным по всему миру, удавалось удержаться на работе больше одной недели.

Капитан был встревожен. Босса не ждали раньше, чем через три недели, когда он собирался вместе с семьей уехать на полмесяца в отпуск. Когда этим утром позвонили из Лондона, шкипер был на верфи и следил за мелким ремонтом «Сэра Ланселота». Никто не знал, куда направляется Армстронг, но капитан не хотел рисковать. Он с огромным трудом вывел яхту с верфи и пришвартовал у причала всего за несколько минут до того, как босс ступил на французскую землю.

Армстронг поднялся на палубу и прошагал мимо четырех моряков в накрахмаленной белой форме, вытянувшихся по стойке «смирно» и отдававших ему честь. Он скинул туфли и спустился в свои апартаменты. Распахнув дверь каюты, он понял, что его ждали: несколько факсов были аккуратно сложены в стопку на столе рядом с его кроватью.

«Вдруг Жак Лакруа передумал?» Но сразу же отказался от этой мысли. Армстронг много лет работал со швейцарцами и знал их слишком хорошо. Это одномерный народ без воображения, им нужно, чтобы на их банковских счетах всегда было положительное сальдо, слово «риск» в их словаре отсутствует.

Он быстро просмотрел листы скрученной бумаги для факсов. Первый факс пришел от нью-йоркских банкиров, которые извещали его, что утром после открытия биржи цена на акции «Армстронг Коммьюникейшнз» продолжала падать. Он пробежал глазами страницу, пока его взгляд не остановился на строке, которую он боялся увидеть. «Никто не покупает, все только продают, — бесстрастно уведомляли его. — Если такая тенденция сохранится, у банка не останется другого выбора, кроме как пересмотреть свою позицию».

Он смахнул все факсы на пол и подошел к потайному сейфу, спрятанному за большой фотографией, на которой он пожимает руку королеве. Он стал вращать диск взад и вперед, останавливаясь на цифрах 10-06-23. Тяжелая дверца открылась, и Армстронг двумя руками быстро выгреб из сейфа пухлые пачки денег. Три тысячи долларов, двадцать две тысячи французских франков, семь тысяч драхм и толстая упаковка итальянских лир. Рассовав деньги по карманам, он спустился на берег и направился прямиком в казино. Ему и в голову не пришло сообщить кому-нибудь из команды, куда он идет, надолго ли и когда может вернуться. Капитан приказал младшему матросу проследить за боссом, чтобы тот не застал команду врасплох, когда вернется на яхту.

Перед ним поставили большую порцию ванильного мороженого. Официант стал поливать мороженое горячим шоколадом, и так как Армстронг не останавливал его, он лил и лил, пока не опустел соусник. И снова ложка пошла по кругу, соскребая со стенок шоколад до последней капли. Опустевшую вазочку сменила чашка дымящегося черного кофе. Армстронг по-прежнему не отрывал глаз от залива. Как только станет известно, что он не в состоянии выплатить такую незначительную сумму, как 50 миллионов, ни один банк на свете не станет иметь с ним дело.

Несколько минут спустя вернулся метрдотель и с удивлением обнаружил, что кофе так и остался нетронутым.

— Принести вам другую чашку, мистер Армстронг?

Армстронг покачал головой.

— Просто принесите счет, Анри.

Он в последний раз осушил бокал с шампанским. Метрдотель поспешно ретировался и тотчас вернулся, неся сложенный листок белой бумаги на серебряном подносе. Этот клиент не выносил ожидания, даже если дело касалось всего лишь счета.

Армстронг развернул листок, но не проявил никакого интереса к его содержимому. Семьсот двенадцать франков, service non compris.[2] Он подписал счет, округлив его до тысячи франков. Впервые за вечер лицо метрдотеля расплылось в улыбке — улыбка исчезнет, когда он узнает, что ресторан стоит последним в длинной очереди кредиторов Армстронга.

Армстронг отодвинул стул, бросил смятую салфетку на стол и вышел из ресторана, не сказав больше ни слова. Несколько пар глаз смотрели ему вслед, и еще одна наблюдала за ним, когда он вышел на улицу. Он не заметил, как молодой матрос резво побежал в сторону «Сэра Ланселота».

Армстронг рыгнул, шагая по набережной, вдоль которой стояли на якоре десятки сбившихся в кучу яхт. Ему всегда нравилось осознавать, что «Сэр Ланселот» — самая большая яхта в заливе, если, конечно, в гавань не пожалует султан Брунея или король Фахд. Но сегодня он думал только об одном — сколько за нее можно получить, если выставить ее на продажу на открытом рынке. Но как только правда выплывет наружу, кто захочет купить яхту, принадлежавшую Ричарду Армстронгу?

Держась за канаты, Армстронг поднялся по сходням. Его ждали капитан и старший помощник.

— Мы немедленно отплываем.