— Что? — растерянно переспросила Катя.

— Как — что? Мы же пришли попудрить носик…

— Ах да… — Катя достала из сумочки пудреницу —восемнадцатый век, синяя эмаль, бриллианты…

— Ты что, и правда собралась пудриться? — Дашказахлопала ресницами и расхохоталась. — Ну ты даешь!

Она подняла правую руку — на среднем пальце красовалоськольцо с овальным аметистом. Нажала на камень, и он откинулся в сторону, открывмаленький тайник, наполненный белым порошком:

— Вот это действительно хорошее кольцо… Хоть и невосемнадцатый век, но две дозы помещаются!

Она высыпала порошок на стеклянную полочку, разровнялакредиткой, повернулась к Кате:

— Ну, именинница, давай ты первая!

— Нет, я не буду! Ты же знаешь…

— Ну как хочешь! — Дашка поднесла к носу свернутуюкупюру, втянула порошок, проговорив: — Ну, с днем рождения, подруга! — Насекунду она замерла, потом тряхнула волосами и вполголоса проговорила: — Конецсвета! Просто полный улет! Не понимаю, как ты обходишься без кокса? Как тырасслабляешься? Я бы без кокса, наверное, просто с ума сошла. Впрочем, ты у насвообще странная… настоящая тургеневская девушка… Ты ведь, кажется, даже мужу неизменяешь?

— Конечно, нет, — довольно сухо ответила Катя. Онане любила разговоров на эту тему и старалась их не поддерживать. — Зачемже портить самое лучшее, что у меня есть в жизни?

— Ну ты даешь! — Дашка снова расхохоталась. —Вот, допустим, тебе очень нравятся лобстеры. Но это же не значит, что нужноотказываться от фруктов или мяса? В жизни много приятных вещей! Если однимилобстерами питаться…

— Ну пойдем, если ты готова. — Катя ясно далапонять, что разговор ей не нравится.

Дашка фыркнула, оглядела свое отражение в зеркале и явноосталась довольна.

В дверях туалета они столкнулись с тощей брюнеткой в синемплатье от Kenzo. Вид у нее был такой, как будто за ней гонится вся Тамбовскаягруппировка, — горящие глаза, трясущиеся руки… Не успев закрыть за собойдверь, она вытащила из сумочки бумажный конверт.

— Не рассыпь, подруга! — фыркнула ей в спинуДаша. — Ишь как тебя разбирает!

Когда они вернулись в зал, мужчины о чем-то разговаривали,и, судя по их лицам, разговор был не очень приятный.

— Имей в виду — не больше недели! — проговорилАлексей. — И это только ради тебя!

Тут он увидел приближающихся женщин и поспешно стер с лицаделовое выражение.

— О чем это вы тут болтали? — осведомиласьДаша. — Наверняка о бабах! Стоило нам на секунду уйти…

— А вот и нет! — ответил Виталий, дурашливоулыбаясь. — Мы обсуждали сырное меню. Вы какой сыр будете есть?

— «Каприз богов»! — выпалила Дашка.

— «Каприс де дье»? — переспросил Леша. — Несрамись! Это можно купить в любом супермаркете! Выбери что-нибудь поприличнее!

— А я хочу «Каприз богов»! — уперласьДарья. — Имею я право на собственный каприз?

— А я буду Sent Agure, — заказала Катя. — Иеще этот пастушеский сыр… как его… с золой…

— Берите «Стилтон», — посоветовал Виталий,просмотрев меню. — Он здесь действительно хороший, в меру выдержанный. Изамечательно подходит к белому Orvieto Classico Superiore!

Официант подошел к столику, чтобы сменить приборы, ислучайно задел рукавом Дашкин бокал.

— Смотреть надо! Тебе что, работа не нравится? —Дашка побагровела, сделалась ужасно некрасивой. — Где только такихнаходят? Понаехали в Москву…

Официант попятился, рассыпался в извинениях.

— Наша обслуга никуда не годится! — кипятиласьДаша. — То ли дело филиппинцы! Вот мы с Лешиком ездили в круиз наанглийском лайнере, там была филиппинская прислуга — это что-то! Входишь в бар,там, кроме тебя, ни одного человека, а они стоят как статуи! Даже нешелохнутся! И подносы вот так держат! Я сначала и подумала, что это статуи,даже потрогала одного… — Даша хихикнула, — оказался живой… — Онаобвела присутствующих взглядом. — Но стоит тебе сесть за столик — один изних тут же подлетает, чтобы принять заказ. Примет, все принесет, и снова какстатуя! А как они сказочно делают коктейли! — Даша закатила глаза,изобразив восторг.

— А какой был круиз? — спросила Катерина, чтобыподдержать разговор.

— Я же говорю — классный! Английский лайнер, пятьзвезд, восемь бассейнов, из них два с искусственными волнами, два театра,казино, несколько бутиков… такой салон СПА — закачаешься! Я из него почти невыходила!

— А какой был маршрут? Куда вы заходили?

— Лешик, куда мы заходили? — Даша повернулась кмужу. — Ах, ну да, в этот… в Гибралтар, потом в Лиссабон, потом на Канарыи на эту… на Мадеру.

— Мадейру, — поправил ее муж.

— Ну я же так и сказала… А еще там, на лайнере, былатакая классная команда аниматоров… — Даша снова закатила глаза,придвинулась к Кате и понизила голос: — Мальчики просто блеск! Один лучшедругого! Настоящие мачо! Один аргентинец…

— Тебе понравился Лиссабон? — спросила Катя.

— Классно! — Даша оживилась. — Особенно этаих главная улица, Рамбла…

— Рамбла — это в Барселоне, — поправил ееАлексей. — В Лиссабоне — Сеута…

— Ну что ты пристал! — надулась Даша. — Какаяразница? Рамбла мне тоже понравилась… там такой классный бутик Prada… Я тольковошла, ко мне четыре человека бросились! Это я понимаю — обслуживание! Ониборются за каждого клиента! А у нас в Третьяковке я вчера зашла в бутик —никого нет, я единственная в магазине, и что ты думаешь? Эта корова даже непошевелилась! Зад от стула не оторвала! Уткнулась носом в журнал, и хоть бычто! Такое впечатление, что ей покупатели не нужны! Ну я, конечно, из принципаничего не купила. Хотя там была одна сумка — просто отпад! Представляешь, такаяогромная, и вся в стразах… Но я наступила себе на горло… — Даша вдругзадумалась, зашевелила губами и неуверенно проговорила: — Или это не там… этотбутик Prada, про который я говорила, кажется, он в Сен-Тропе… Но в Лиссабонетоже классно, я купила себе такие босоножки…

Оставшаяся часть вечера прошла за изысканными сырами,хорошим вином и легким разговором.

Возвращаясь домой, Катя прикрыла глаза и подумала, что сталана год старше, но это ее нисколько не огорчает. Ее жизнь, несомненно, удалась,самое главное — рядом с ней любимый, единственный человек…

Однако какое-то облачко все же омрачало ее горизонт. Что-тоее смутно беспокоило, что-то сегодня вечером было не так, хотя она и не моглавспомнить, что именно. Ужасно неприятное чувство, когда пытаешься ухватитьвоспоминание, а оно ускользает не хуже золотой рыбки.

Что же это было? Ах да, лицо мужа, когда они вернулись сДашкой из дамской комнаты, — слишком серьезное, жесткое даже. А, пустое;он же деловой человек, не может же он смотреть на всех так же ласково, как нажену. Любимую жену. Она потрогала бархатный зеленый футляр в виде сердечка исчастливо улыбнулась.