– Я запишу вас на повторный прием через две недели. Вы как раз успеете обратиться к другому врачу и пройти обследование еще раз. – Пульмонолог перестала писать и посмотрела на него большими карими глазами. – Как вы?

– В порядке.

– Может, лучше позвонить кому-нибудь? – Врач перелистнула пару страниц на планшете. – Например, вашей жене?

– Не волнуйтесь, все хорошо.

Как ни странно, Роджерс не кривил душой. В последний раз он испытывал подобные чувства в банковском офисе тридцать шесть лет назад, когда узнал, что может взять жилье в кредит и съехать наконец от родителей. Страх и радостное волнение перед лицом неизвестности. Свобода – настоящая свобода – кружила голову, как сильный наркотик.

«Наконец-то можно просто взять и нажать кнопку».

Врач выжидающе помолчала пару мгновений, потом кивнула.

– Если второй специалист подтвердит мой диагноз, я добавлю вас в очередь на трансплантацию и объясню все подробности на следующем приеме. Боюсь, больше мы ничего не можем сделать. – Она взяла его за руку. – Примите мои соболезнования.

Эллис тоже кивнул и легонько пожал ее ладонь. Врач продолжала улыбаться, но уже не так натянуто. Наверное, решила, что смогла успокоить пациента и установить эмоциональный контакт. Что ж, оно и к лучшему. Хорошая карма Эллису еще пригодится.

* * *

– Что тебе сказал врач? – крикнула Пегги, едва он перешагнул порог. Жены не было видно. Скорее всего, сидит на кухне, а кричит, потому что в гостиной работает телевизор. Она часто так делала. По словам Пегги, телевизор помогал ей скрасить одиночество, однако она не торопилась выключать его, даже когда Эллис приходил домой.

– Сказала, что нет причин для беспокойства. – Он бросил ключи на журнальный столик, в конфетницу. Старая поделка, оставшаяся от сына.

– Сказала? А разве ты ходил не к доктору Холлу?

Да чтоб тебя! Эллис поморщился.

– Кх-м… Доктор Холл вышел на пенсию. Меня обследовала женщина.

– На пенсию? Неожиданно… Со здоровьем проблемы?

– Да нет, все в порядке.

– Это хорошо. Но все равно неожиданно. Он ведь ненамного старше нас с тобой. Я всегда думала, что медики выходят на пенсию позже, чем все остальные. Так что сказала врач про твой кашель?

Эллис отыскал пульт и убавил звук, приглушая громкоголосую женскую компанию на экране. Интересно, это тот самый сериал, на который он натыкался каждый раз, когда приходил домой? Или все сериалы, служившие Пегги фоновым шумом, похожи как две капли воды?

– Обычный вирус! – крикнул Эллис жене.

Обстановка в гостиной служила подтверждением того, чего они сумели достигнуть. Перед огромным телевизором – шире, чем ванная комната в их первой квартирке – стояли два обитых шелком дивана из коллекции «Уильямс-Сонома». На полках недалеко от камина выстроились учебники Массачусетского технологического института и диссертации Эллиса в кожаных переплетах. Чуть выше лежала стопка триллеров и детективов Майкла Коннелли, Тома Клэнси, Джеафри Дивера и других подобных авторов – его любимое чтиво.

Фотографии были повсюду: на стенах, на журнальных столиках, даже на телевизоре. Из каждой рамки выглядывал белокурый ангелочек с россыпью веснушек, широкой улыбкой и не всегда полным набором зубов. А в самом центре кофейного столика красовался снимок, сделанный в парке аттракционов «Сидар-Пойнт». В тот день они фотографировались втроем, но Пегги тщательно сложила снимок так, чтобы Эллиса не было видно. От него в кадре осталась только рука, лежавшая на плече сына.

– Тебе прописали какое-нибудь лекарство? – спросила жена, войдя в комнату. Она еще не успела сменить свой деловой костюм. Фирменный рецепт успеха: строгий пиджак, брюки, жемчуг. Пегги бросила взгляд на экран телевизора – вдруг там происходит что-нибудь важное? – и снова повернулась к Эллису.

На мгновение он заколебался: не рассказать ли ей правду? Хотя бы часть, о диагнозе и мрачных перспективах. Ему хотелось узнать, как она отреагирует. Что будет делать.

Нет, про лекарство надо отвечать с осторожностью. А то Пегги непременно захочет посмотреть на таблетки.

– Врач выписала рецепт. Еще не успел зайти в аптеку.

– Тогда тебе лучше поторопиться. Скоро все магазины закроются. – Она вытащила из кармана свежую пачку ментоловых сигарет, а потом посмотрела на Эллиса и разочарованно нахмурилась. – В гараж сегодня не пойдешь?

– Нет, хотел повидаться с Уорреном. Зашел, чтобы захватить пальто. А то похолодало сильно.

– Если будешь пить таблетки, сначала прочитай, что написано на упаковке.

Стараясь не шуметь, Эллис взял со столика ключи Пегги, но на улицу выходить не стал, а поднялся на второй этаж. Зашел в спальню, запер за собой дверь. Сердце стучало как сумасшедшее, и Эллис боялся, что Пегги его услышит. Но первый шаг был сделан. Все происходило на самом деле.

«Господи, я и вправду собираюсь идти до конца…»

Эллис бесшумно пробрался к шкафу, натянул пальто и принялся копаться в вещах. Левая половина гардероба безраздельно принадлежала Пегги. На полу громоздились картонные и пластиковые контейнеры со старыми туфлями, свадебными фотографиями и прочей дребеденью. Эллис осторожно разобрал башню из обувных коробок и вытащил на свет шкатулку для драгоценностей – ее-то он и искал. Шкатулка оказалась заперта. Ключ Пегги хранила в общей связке вместе с открывалкой, складной пилочкой для ногтей, монетницей, свистком, карманным фонариком, ламинированной фотографией Айсли, серебряной медалькой с изображением то ли верблюда, то ли ламы, еще одной медалькой, на которой был нарисован футбольный мяч, и большой пластиковой табличкой с надписью «ПЕГГИ». И что самое смешное, ключи для автомобиля в этой связке отроду не водились: у «ниссана» была электронная система отпирания дверей, а двигатель заводился нажатием кнопки.

Шкатулка открывалась на манер кассового аппарата: сначала откидывалась крышка, потом рядами выдвигались внутренние ящички, доверху набитые памятными вещицами. На глаза Эллису попалась открытка – Айсли нарисовал ее на день матери, когда ему было примерно лет шесть. Просто сложенный пополам листок картона и слово «МАМА», выведенное цветными мелками. Еще там лежала стопка писем, несколько фотографий Айсли, билеты на спектакль «Парковка запрещена» – Эллис его не помнил – и стихи, которые Пегги писала еще до того, как они поженились. В те времена она училась играть на гитаре и хотела стать знаменитой певицей, как Кэрол Кинг.

Кроме всего прочего, в шкатулке хранились украшения. Старые клипсы и новые сережки: висюльки, длинные, как елочные гирлянды, и крошечные гвоздики. Пара ниток жемчуга, медальон из слоновой кости, россыпь колечек. В основном бижутерия, но была здесь и парочка драгоценностей.

Кольца, помолвочное и обручальное, тоже лежали в шкатулке, однако он не собирался их трогать. Эллису были нужны только серьги с бриллиантами, доставшиеся ему в наследство от бабушки. Украшения обычно валялись на самом дне, погребенные под слоями безделушек.