близко к краю узкой длинной ямы, кто-то перепрыгнул на другую сторону, пользуясь длиной оружия принялись теснить обороняющихся. Те время от времени выхватывали из рядов нападающих то одного, то другого. Но было видно, что им приходится туго.

На лицах французов появились злорадные ухмылки, они уже предчувствовали вкус Победы, вкус, знакомый по множеству стычек, схваток, бодрящий, пьянящий вкус. Ещё немного и русские будут сломлены.

Но это был ещё не конец. Пришла пора "в-третьих".

В момент наивысшего напряжения, перекрывая хрип, хеканье трелью залился свисток.

И тут же с обочины, из сугробов в пяти шагах полыхнуло свинцом, каждой пулей собирая несколько жертв кряду. Такой неожиданный, в упор, залп мгновенно выкосил в рядах правой колоны корпуса Даву внушительные бреши: каждая пуля находила не одну цель, с такого расстояния промажет только слепой!

Результат вышел ужасающий: казалось, ряды противника разом уполовинились.

Не давая опомниться ополоумевшим наполеонавцам, с громовым "Урррааа!", перекрывшим и стрельбу, и хрип сотен глоток сугробы взметнулись Призрачными белыми тенями и единым броском ударили в штыковую.

Воспользовавшись отвлечением неприятеля на новую внезапную угрозу, из окопа словно чёртики из табакерки, ловко повыпрыгивали русские солдаты, сея Смерть своими ужасающими короткими остро заточенными лопатками, весьма смертоносными в тесноте рукопашной схватки.

Особенный ужас на французов наводил будто из могилы вышедший дьявол: весь словно слепленный из коричневой глины и со следами гниения на лице. Он с жутким воем носился среди обезумевших французов и рубил их словно капусту обычным русским плотницким топориком, с каждого снимая волосы вместе с кожей, скальпы.

Потом я спросил у краснокожего воина, зачем он тратил время на это. И он ответил, мол: "А как иначе мой бледнолицый брат командор узнает, сколько врагов отправил к праотцам, в края вечной охоты Орлиный коготь?"

Русских солдат было немного, но у страха глаза велики и французы дрогнули и показали спины: бросая оружие беспорядочно кинулись наутёк. Однако из-за возвышености наперерез им выскочили всадники. В панике французы остановились и потянули Руки вверх: мол "сдаёмся!"

Всадников-то было всего два десятка приданых нам казаков: для разведки и связи. И тут они оказались весьма кстати.

Так две сотни солдат остановили и пленили остатки корпуса Даву.

Победа была полнейшая! Угроза левому флангу Беннигсена снята.

Император вне себя от восторга орал вместе со всеми потрясая биноклем. Затем сгреб меня, всё время боя рвавшегося туда, к своим, в охапку, троекратно облобызал и, чуть отодвинув, воскликнул: -

- Проси, бригадир, чего хочешь!

Это я в своем времени всего лишь капитан СВР, а Резанов на гражданке статский советник в армии приравнивается к бригадиру, что-то повыше полковника, но пониже генерал-майора, а на флоте к командору.

"Давай, Савелий всполошился Резанов внутри меня, - проси подписать присоединение Калифорнии, сейчас подпишет! - Погодь, Вашбродь! Ты прав: сейчас подпишет. Но так мы можем показать свою меркантильность,оттолкнуть его, потерять доверие. А ведь нам просто подписать присоединение Калифорнии мало, Это только первый шаг. - А что ещё? - Ну как, - словно непонятливому школьнику Объяснил я, - туда нужно послать корабли. Значит нужно будет опять к нему обращаться.

Нужно людей где-то брать, везти - опять придётся к нему обращаться. Да, в конце концов, военные суда побережье наши там охранять нужно. Где взять? - но что же делать? - поник камергер. - А ты вот мне не мешай, всё улажу. - Ну ладно", - разочарованно произнес Резанов, будто ребёнок, которому показали вожделенную игрушку, а не дали.

Меж тем слух я сказал: - Ваше Величество, наградите не меня, а ребят, кивнул подбородком в сторону потрепанной,но азартно блестящей глазами споро строившейся роты особого назначения, как я назвал новое подразделение.

- Ребят? - остро взглянул на меня Император: - вы их и называете, как тот лейтенант Брянцев. - (см. рассказ "Фронтовики на Аустерлице")

- Да? - улыбнулся я, - А как другие называют?

- Наши офицеры, - мотнул головой в сторону своей свиты Александр I, - скажут: "мужичков". А в лучшем случае: "солдатушек". Ну, так что же вы хотите им в награду?

- А Давайте пройдём перед строем, Им и того довольно будет. А хотите - поступите так, Как поступал Ваш прапрадед Пётр I. Он не скупился награждать за подвиги своих соратников и часто выдвигал прытких сообразительных из простонародья, взять хотя бы Александра Меньшикова.

- А что, - пожевал губами Александр I, - в этом что-то есть... Ведь сейчас патриотический Подъём в обществе это будет воспринято с воодушевлением. А подайте-ка Ваши соображения, как бы Вы наградили, в письменном виде. Ну, да. Ну что же, пойдёмте, Николай Петрович.

- Благодарю за службу, братцы! - гаркнул Император.

- Рады стараться, Ваше Императорское Величество! - громогласно рявкнул строй.

Лица у всех: и у Императора, и у солдат светились словно свежеотчеканенные золотые. Александр I испытывал необычайное волнение. Это не то, что на параде, там да, твои команды выполняют чётко, создаётся ощущение: ты управляешь большими массами людей, но всё это отстранённо, холодно, так положено: он Император, они его подчинённые. А тут другое дело, тут люди это делают искренне, с удовольствием. И это состояние транслируется, передалось Императору. Он вытянул из кармана платок и Тайком вытер выступившие в уголках глаз слёзы.

В этот момент в шатре у подножья холма, на котором Император России со свитой наблюдал за схваткой, застрекотал радиотелеграф. Царь приподнял брови. Через минуту из-под полога путаясь в занавеси, выкарабкался всклокоченный, шапка набекрень, шинель нараспашку, от самого пар валит, радист роты и опрометью кинулся к нам. Запыхавшись протянул в горсти телеграфную ленту: - Срочная радиограмма, Ваше Императорское Величество!

- Что там? - царь достал из мундира и потянул из футляра очки: - Что там?

- Беда, Ваше Императорское Величество! - не сдержал возбуждения молодой, но сильно перекормленный парень. - В центре и на правом фланге супостат напирает!

- Прошу прощения, Николай Петрович, - царь помрачнел угрожающая обстановка, - сунул мне телеграфную ленту: Действуйте по обстановке, жду Вас с ротой после баталии у штаба, - махнул рукой. "Коня Императору!" - послышались возгласы свитских подхалимов. Александр I вскочил в седло.

Ещё не скрылся шлейф снежной пыли за перелеском, я собрал от взводных сведения о потерях, конвойная команда отвела пленных французов, я пробежал взглядом радиограмму, вынул из планшета карту,