Став взрослой женщиной, я осознала, что, помимо реализации охотничьего инстинкта, который почему–то гнездился в глубине моего подсознания, мой организм использовал это хобби в качестве немедикаментозного средства, снимающего напряжение и стресс. Удивительно? Возможно. Но не беспочвенно. Во–первых, все водоёмы и то, что к ним примыкает, — это природа, а природа сама по себе является прекрасным седативным средством; во–вторых, когда вы ждёте поклёвки и внимательно следите за поплавком*, ваш мозг полностью отключается, абстрагируется не только от внешних, но и от внутренних раздражителей, то есть абсолютно от всех мыслей. Если вы рыбачите за городом с палаткой в течение нескольких дней, то, вернувшись домой, с изумлением обнаруживаете, что окончательно, но не бесповоротно отупели, как после безмятежного двухнедельного отдыха где–нибудь на золотистых песчаных пляжах Варадеро. Зачастую именно этого требует от нас организм, чтобы отойти, морально отдохнуть от забот и проблем, регулярно возникающих в повседневной жизни.

Рыбалка и женщина — два понятия, абсолютно несовместимые в головах большинства мужского населения. Мужчины спокойно переваривают тот факт, что женщина может рыбачить вместе с мужем, поскольку вероятное и вполне логичное объяснение такому поведению, по их мнению, лежит на поверхности: жена не хочет отпускать мужа одного и от нечего делать берёт в руки удочку. Почему она едет с ним вместо того, чтобы пообщаться с подругами или посвятить свободное время своему хобби? Возможно, боится, что рыбалка — всего лишь повод для её мужа вырваться на свободу и снова почувствовать себя холостяком или попьянствовать с друзьями, а может, просто ревнует его к его увлечению и не хочет оставаться дома одна. В любом случае женщина, приехавшая на водоём с мужчиной, не представляет для рыбаков практически никакого интереса и воспринимается ими нормально.

А теперь представьте ситуацию, когда неподалёку от известного места лова припарковывается блестящая тёмно–синяя иномарка бизнес–класса, из которой выходит молодая, симпатичная, стройная женщина, и она — одна. Любопытство распирает, мужчины начинают пристально рассматривать новенькую, пытаясь по лицу прочитать ответ на свой немой вопрос: а что она тут делает, зачем приехала? Большие выразительные тёмно–зелёные глаза, умный, спокойный и несколько вызывающий взгляд; чёрные, слегка волнистые волосы до плеч, плотно сжатые аккуратные губы маленького рта и волевой подбородок — ну что она тут делает? Женщина излучает спокойствие, уверенность и… непокобелимость. М-да, ответа у них пока нет.

А тем временем она достаёт из багажника рыболовные принадлежности и снаряжение: водонепроницаемый плащ, чехол с удочками и спиннингами*, чемоданчик со снастями*, садок* — сетку для пойманной рыбы, подсак*, сумку с прикормкой* и наживкой*, а также обязательный атрибут любого настоящего рыбака — небольшой складной походный стульчик. С самым невозмутимым выражением лица дама занимает заранее присмотренное место несколько поодаль от продолжающих таращиться особей мужского пола.

Опустим подробности подготовки к процессу рыбной ловли и перейдём к самому интересному — женщина ловко забрасывает удочки. Казалось бы, теперь её действия не могут вызывать сомнений — дама действительно приехала ловить рыбу, но каждый раз обязательно находится мужчина, который усомнится в том, какую именно рыбу она приехала ловить, и, разумеется, попытается лично выяснить всё напрямую. Снова и снова женщине приходится терпеливо, спокойно, но достаточно твёрдо — иначе не сработает — объяснять, что объектом её ловли является отнюдь не двуногая рыба, а та, которая плавает в воде, с хвостом и плавниками. Ох, мужчины… я понимаю тех жён, которые ездят с вами потому, что сомневаются… нет, скорее, не сомневаются в ваших способностях.

Постепенно рыбаки свыкаются с мыслью о том, что женщина тоже может быть рыболовной маньячкой, и переключают восемьдесят процентов своего внимания на поплавки*, сигнализаторы* поклёвки* и прочее, при этом оставшиеся двадцать процентов на всякий случай зарезервировав для неё, для дамы. И чтобы не только не потерять эти двадцать процентов, а приобрести гораздо больше, женщина на рыбалке должна всегда оставаться женщиной. Самое любопытное заключается в том, что от этого выигрывают обе стороны.

Никогда не забуду свой первый и последний опыт подлёдной рыбной ловли. Дело было в марте. Помню, как во всём этом безумном зимнем обмундировании ощущала себя высаженным на Луне космонавтом, жестоко обманувшимся насчёт наличия на оной гораздо меньшей по сравнению с Землёй силы притяжения. Еле–еле дотащив ноги, обутые в огромные непромокаемые ботфорты, натянутые на родные зимние сапоги, до просверленной специально для меня во льду лунки, я долго не могла настроиться на рыбалку. В мыслях постоянно мелькали кадры из исторического кинофильма об Александре Невском и его знаменитом Ледовом побоище на Чудском озере, когда немецкие рыцари под тяжестью доспехов проломили лёд и пошли ко дну. М-да… Но рыцари–то были конные, следовательно, на одну лошадь я весила меньше, так что у меня оставался вполне реальный шанс.

Потом я никак не могла поймать ощущения некоего единения с природой, которое жизненно необходимо для полноты восприятия вкуса рыбалки и которое однозначно достигается летом… ну не хватало зелени, радующей душу, беззаботного щебетания птиц; звука еле слышно шелестящей на ветру листвы, запахов; муравьёв, вечно норовящих залезть в ведёрко с прикормкой; учуявших свободу и рвущихся к ней из коробочки червяков… Вокруг — только сверкающая, холодная и безрадостная белизна, скрюченные, прилипшие к лункам скафандры, да ближе к берегу — пучки голых палок, бывших летом зелёными кустами. И солнышка нет. Грустно.

В довершение всего нелицеприятного я с ужасом думала о том моменте, когда в силу естественных физиологических потребностей мне придётся плотно заняться исследованием окрестностей. Мама дорогая, я уже молчу про то, что понятия не имею, где найти зимой посередине затянутого льдом и запорошённого снегом озера летние кусты, — хоть брата Июня из сказки «Двенадцать месяцев» вызывай; не уверена, что под тяжестью экипировки хватит сил проволочить ноги хотя бы метров двадцать… но скажите мне, пожалуйста, как я самостоятельно выберусь из зимней рыболовной куртки, ватных штанов на молнии до груди, норкового полушубка, лыжного комбинезона и шерстяных рейтуз, напяленных на джинсы и свитер?! Меня во всё это втроём замуровывали!!! Труба… просто труба… Пожалуй, это был один из тех немногих случаев, когда я жалела о том, что в своё время не родилась мужчиной…

Погружённая во все эти безрадостные мысли и волнения, я не сразу заметила, как к скучковавшимся на небольшом пятачке рыбакам подошли двое — мужчина и женщина. Было очевидно, что женщина не просто сопровождает мужа, а является настоящей, можно сказать, профессиональной рыбачкой. Рядом с щуплым мужем, она мощной чёрной горой выделялась на фоне белого снега, казалось, её нисколько не напрягала и не смущала ни тяжесть специфической одежды, в два раза увеличивавшей в размере и без того тучное тело, ни рыболовного ящика, свисавшего с правого плеча, ни огромного бура для сверления лунок, крепко зажатого в левой руке. Её не лишённое приятности лицо выражало уверенность в собственных силах, казалось, ещё немного — и она, для полноты ощущений, посадит себе на плечи доходягу мужа. «Ну что ты делаешь, женщина? — с ужасом подумала я. — С тобой рядом мужчина, он должен всё тащить, а твоя задача — дотащить себя!»