—Я,— выдавливаю из себя и последние силы направляю на то, чтобы с гордым видом подняться на ноги.

Он окидывает меня внимательным недоверчивым взглядом, от которого мне не по себе. Мне бы сбежать, но я стою на месте, словно прикованная, и жадно пожираю его глазами.

Мы не виделись три года, а по ощущениям прошел один миг.

Ничего в нем не изменилось за это время. Все тот же короткий ежик, все та же двухдневная щетина, которую он позволял себе отрастить, когда был в отпуске или на выходных. Штаны цвета хаки с множеством карманов, белая футболка, подчеркивающая рельефы его накачанного тела.

Даже кожаный шнурок на запястье тот же.

—С тобой все в порядке? Тебя кто-то обидел?— его голос звучит глухо, взволнованно, как если бы эта встреча поразила его до глубины души, а еще ему было не плевать на меня.

—Хорошо все со мной,— получается даже резче, чем хотела.

Тыльной стороной ладони размазываю по щекам предательскую влагу. Господи, почему мы встретились именно так? Я сейчас в его глазах, скорее всего, выгляжу как жалкая, несчастная, никому не нужная бывшая жена.Почему мы встретились не вчера, когда я вышла из СПА-салона, счастливая и довольная жизнью, в предвкушении предстоящего свидания?

Он сжимает руки в кулаки, напрягается. Я слежу за его взглядом и понимаю, что смотрит он сейчас на мою грудь.

В спешке я оставила в комнате нижнее белье, и теперь через тонкую ткань топа проступают вставшие соски. Давид может подумать, что я возбуждена. Но это все из-за чертовой прохлады. А еще он наверняка решит, что я только что занималась сексом. Видок у меня тот еще. Но это и неплохо. Пусть думает, что мне и без него хорошо.

Я перекладываю распущенные пряди волос на грудь, скрывая ее от глаз Давида, и он от моего движения возвращается в реальность.

—Ну, пока,— стараюсь, чтобы мой голос звучал беззаботно и безразлично. Ни одной эмоции не позволяю просочиться наружу.

Я делаю несколько шагов к такси, проходя мимо застывшего Давида. Каждой клеточкой тела чувствую его близость. Меня бьет крупная дрожь. Я даже не ощущаю боли в ладонях, которые ободрала при падении.

—Лера!

Вздрагиваю от громкого возгласа, но голос принадлежит не Давиду.

—Подожди, Лера!

Я оборачиваюсь, и желание поскорее исчезнуть отсюда увеличивается с двойной силой. Ко мне бежит Леша. Даже не знаю, кого больше не хочу видеть сейчас: его или бывшего мужа. Но точно знаю, что не хочу, чтобы Давид был свидетелем этой сцены.

—Проблемы?— встречаюсь с потемневшим взглядом бывшего.

—Нет,— качаю головой, прикусывая нижнюю губу, отворачиваюсь и перехожу через дорогу. Теперь мои проблемы точно его не касаются. Мы чужие друг другу люди. Никто.

Давид внимательно следит за мной. Его взгляд прожигает мне лопатки. Я договариваюсь с таксистом, но не успеваю сесть в машину. Меня догоняет Леша.

—Лер, ну подожди ты.— Хватает меня, и я резко дергаюсь, освобождая руку от его захвата.

Смотреть на него противно и невыносимо после всего.

—Мне кажется, мы уже все выяснили,— шиплю я зло. О том, как он меня унизил, не вспоминаю. Ему это знать необязательно.

—Детка, ну прости, это было неожиданно. Я хрень сморозил, растерялся.— Он пытается меня обнять, я отступаю в сторону.

Краем глаза замечаю, что Давид направляется к нам размашистым шагом. Дверца его внедорожника осталась открытой, мотор заведен. Выражения лица Давида в темноте не видно.

—Мне кажется, девушке неприятно твое общество,— голос Давида отдается вибрацией во всем теле. В нем скрыты угроза и недовольство.

—А ты еще кто такой?— с неприязнью переводит свое внимание на него Леша, забывая на какое-то время обо мне.— Мы с моей девушкой сами разберемся, кому и что приятно. А ты проваливай,— самоуверенно заявляет он.

На лице Давида появляется кривая усмешка, которая не обещает ничего хорошего. Слишком уж хорошо я знаю бывшего мужа. Все еще с легкостью могу прочесть каждую его эмоцию.

Он проходится по нам изучающим взглядом, останавливается на руке Леши, который все еще придерживает меня за поясницу, пытаясь притянуть к себе.

Взгляд Давида чернеет. В нем проскальзывает недовольство и гнев. Неужели решил, что я нуждаюсь в его помощи? Что сама не справлюсь сАлексеем?

—Руки убрал от нее,— от холодного тона Давида вздрагиваю даже я.

Запоздало понимаю, что не ему решать, кому меня трогать, а кому нет. Он потерял это право три года назад.

Но я настолько поражена этой встречей, что мыслю и действую заторможенно. Поэтому все еще молча пялюсь на него, не в силах произнести ни слова.

—А то что?— Леша выпирает вперед грудь, щетинится при этом, словно желая подразнить Давида, прижимается ко мне еще теснее.

—Поверь, тебе не захочется это узнать,— лениво говорит Леонов, еще на шаг сокращая между нами дистанцию.

—А ты у нас такой смелый, да? Знаешь вообще, кто я?

Ни один мускул не дрогнул на лице Давида. Он все так же смотрел на Лешу снисходительно-насмешливым взглядом. Словно на несмышленого ребенка, который пытается доказать свое превосходство.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да мне насрать.— Он скрещивает руки на груди, каждая мышца на его теле напрягается.

—У вас все хорошо?— выглядывает из такси водитель, видно, что нервничает. Телефон в его руке разблокирован, он готов в любую минуту вызвать полицию.

—Все просто отлично,— поворачивается к нему Леша.— Не ждите нас, езжайте, я сам девушку подвезу.

—С тобой я точно никуда не поеду,— мне надоедает смотреть на этих двух петухов, и я встреваю в разговор.— Это была наша последняя встреча, Алексей. Всего хорошего,— с нажимом объявляю я в надежде на его понятливость.

Я разворачиваюсь, намереваясь уйти, но Леша не дает. Он ловит меня в кольцо своих рук, прижимает к своей груди спиной и шепчет в самое ухо:

—Детка, ну чего ты завелась? Подумаешь, сдуру хрень сморозил.

Его прикосновения мне неприятны после отвратительной реакции на мои шрамы в спальне.