* * *

Стены цвета зеленоватой зубной пасты, к запаху антисептика примешивается запашок грязных носков. Застойный, неизбывный запах, как в перегретом и душном салоне самолета. Я сижу на больничной койке в отделении экстренной медицинской помощи, ожидая врачебного осмотра. Медсестра уже измерила мне температуру и давление. Занавесы по бокам моей кровати задернуты, но в ногах осталось открытое пространство, поэтому я вижу часть палаты. Напротив меня лежит подросток, рядом с ним сидит его мать. Я не знаю, что с ним случилось. В голове у меня немного прояснилось, и мысли стали более четкими. Однако пульсирующая боль еще не утихла, и мне не удается подавить страх, грудь сжимает тревога, противная дрожь скручивает живот, а подступающий к горлу комок затрудняет дыхание.

Мимо уверенно проходят медсестры, раздавая указания коллегам. В палате дребезжат тележки, развозящие медицинское оборудование. По крайней мере, мне тепло и сухо. Мою мокрую одежду забрали, и теперь я одета в бесформенную больничную рубашку голубого цвета. Я напряженно вздрагиваю, услышав приближающийся женский голос. Уловив сильный акцент, я размышляю, откуда могла приехать эта женщина. Возможно, из России или из Польши?

– Эту женщину привезли с пляжа? – доносятся до меня ее слова. – Когда?

– Только что, – отвечает другой женский голос.

Обе женщины появляются возле моей кровати. Молодой врач в белом халате, ее светлые волосы стянуты в аккуратный пучок на затылке. Вторая, дама зрелого возраста, видимо, медсестра. Врач с улыбкой взглянула на меня. Медсестра удалилась по своим делам.

– Добрый день. Я доктор Лазовски.

– Привет, – прохрипела я.

Сняв со спинки моей кровати планшет, она подошла ко мне.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она.

– Странно, – ответила я, – голова слегка кружится и болит. Я чувствую себя усталой, разбитой и… какой-то ошеломленной.

– Вы можете назвать мне свое имя?

Я открыла рот, намереваясь ответить, но, как и раньше на пляже, ничего не смогла сказать. У меня вырвался смущенный смешок.

– Я… как ни глупо это прозвучит, но я просто… видимо, не могу вспомнить, – призналась я, пробежав пальцами по своим влажным и спутанным волосам.

– Ничего страшного, – успокаивающе произнесла врач, – а вы знаете, где живете?

– Наверное, в… Нет. Мне очень жаль. Тоже не знаю. Но как же я могу этого не знать? – Мой голос задрожал, к глазам подступили слезы.

– Вы пережили шок, – пояснила она, – просто вам надо хорошенько отдохнуть. Постарайтесь успокоиться. Теперь вы в безопасности, и мы позаботимся о вас. Понятно? У вас ретроградная амнезия, но при благоприятных обстоятельствах память к вам скоро вернется.

При слове «амнезия» у меня перехватило дыхание.

– Я проведу обследование, – продолжила она, полностью закрывая занавески, – надо проверить ваше физическое состояние, а потом мы постараемся вернуть утраченные воспоминания.

На меня накатила волна изнеможения, я опять начала задремывать. Мне хотелось закрыть глаза и забыться сном, но доктор Лазовски вновь обратилась ко мне. И я постаралась сосредоточиться.

– Не могли бы вы сесть прямо?

Я послушно поднялась с подушек.

– Мне нужно послушать ваше сердце и легкие. Просто дышите спокойно.

Вооружившись висевшим на шее стетоскопом, она принялась прослушивать меня, сначала прикладывая головку прибора к моей спине, а потом перейдя на грудь.

– Вы помните, что плавали в море? – спрашивает она, пока я неловко пытаюсь опустить больничную рубашку.

– Нет.

– Но вы были в море?

– Видимо, была. Но точно не знаю. Я помню лишь, что очнулась на берегу, насквозь промокшая. Волны накатывали на меня. – Я вздрогнула от этих воспоминаний.

– Гм-м, понятно, – озабоченно произнесла она, – то есть нам не известно, сколько времени вы провели в воде. Меня беспокоит возможная легочная инфекция, поэтому придется подержать вас в постели по меньшей мере несколько дней. Понаблюдать за вашим состоянием.

– Что-то серьезное? – спросила я.

– Просто для профилактики, – ответила она, – мы также поставим вам капельницу.

– Капельницу? – с тревогой повторила я, почему-то испугавшись.

– Вы обезвожены, – пояснила она, – и вам необходимо восполнить потери воды и электролитов в организме.

Закрыв глаза, я потерла лоб кончиками пальцев. Что же случилось со мной? Как я попала сюда? И почему очнулась на этом берегу?

Почему я не могу ничего вспомнить?

Меня перевезли в другую палату. Поставили капельницу для восполнения потерь воды. Но от вида этого прозрачного мешка с жидкостью меня бросило в дрожь, он висел надо мной точно странный и нелепый прозрачный орган, поэтому я отвернулась от него и, лежа на боку, принялась разглядывать в окно цветочную клумбу перед какой-то стеной. Слава богу, в голове начало проясняться – сильная слабость прошла, туман рассеялся, – наверное, жидкость помогла мне.

Но ни обезвоживание, ни возможная легочная инфекция не вызывали у меня беспокойства. Ни малейшего. По-настоящему я расстроилась из-за того, что до сих пор не знала, кто я такая. Совершенно не знала. Доктор Лазовски говорила, что амнезия из-за шока или травмы обычно быстро проходит. Она проверила мои рефлексы и чувство равновесия, и мне также пришлось пройти какие-то тесты на проверку умственной деятельности и памяти. И пока получалось, что у меня есть лишь проблемы с долговременной памятью. Но мне еще предстояло пройти магнитно-резонансную томографию, поэтому я надеялась, что она прольет новый свет на причину беспамятства.

Честно говоря, я упорно старалась не впадать в панику. Хотя сердце невольно колотилось как бешеное, голова кружилась, и мне то и дело приходилось вытирать потеющие ладони. Почему же я не знаю, кто я такая? Безумие какое-то. Естественно, я должна знать собственное имя, возраст, свое прошлое. Но пытаясь выудить эти сведения из собственного мозга, я блуждала в полной пустоте. Врач советовала мне не волноваться. Она сказала, что они попытаются сами установить мою личность. И как только я увижу кого-то из моих ближайших родственников, память может сразу же вернуться ко мне. Но вдруг она ошибается? Через каждые двадцать минут мне продолжали задавать вопросы. Вопросы, типа: «Как вас зовут? Вы знаете, где живете? Как зовут вашу мать? Какой сегодня год?» А я неизменно отвечала:

– Не знаю… Нет… Не могу вспомнить.

О себе я знала лишь то, что сегодня ранним утром меня нашла женщина, гулявшая с собакой, как выяснилось, по саутборнскому пляжу города Борнмут в графстве Дорсет на южном побережье Англии. Я слышала о Борнмуте, но не могла ничего вспомнить об этом месте. Живу ли я в этом городе? Понятия не имею.

Я оглянулась на шум голосов и шагов. Дежурная медсестра приближалась к моей кровати в компании мужчины и женщины, оба в строгих костюмах. Они пришли повидать меня? Должно быть, так. Раз идут в мою сторону. Может, это родственники? Или друзья?