– Что ты здесь делаешь, Мия? – вяло спросил он.

Я села напротив него на один из свободных стульев. Внезапно у меня вылетели все слова, я не могла придумать, что сказать. Фраза «Как ты себя чувствуешь?» прозвучала бы явно неуместно. Мое правое веко начало дергаться… от этого тика мне не удавалось избавиться после злополучного августа.

Он вновь поднял глаза и взглянул на меня.

– Я спросил, что ты здесь делаешь? Зачем явилась?

– Извини, – наконец выдавила я, – мне нужно было тебя увидеть.

– Ты что, извиняешься? – Его губы дрогнули в презрительной усмешке.

– Я не хотела, чтобы все получилось именно так, – заметила я, подавляя отчаянное желание протянуть руку и коснуться его, – мне совершенно не хотелось, чтобы ты попал в тюрьму.

– Но лучше уж я, чем ты, так ведь? – Он наклонил голову и мрачно улыбнулся.

Я открыла рот, но не нашлась что ответить.

– Ты и я, мы оба знаем правду, Мия, не так ли? – язвительно произнес он. – Мы знаем, что ты лгунья и убийца, несмотря на то, что британской судебной системе не удалось найти ценные крупицы уличающей тебя информации.

– Я…

– Ты? – Он поднял брови. – Что ты? Явилась сюда позлорадствовать? Извиниться? Поплакаться?

– Ты пытался убить меня. – Я смахнула очередную сбежавшую слезу.

– Да. Пытался. Но можешь ли ты, по чести, обвинять меня? Ты убила мою жену. И грозила обвинить меня в ее убийстве. Разве этого недостаточно, чтобы довести человека до безумия? – Он вдруг вцепился в края стола напряженными побелевшими пальцами.

– Я любила тебя, – промямлила я.

Даже сейчас, когда он излучал ненависть, я вглядывалась в него и мечтала, чтобы он по-прежнему любил меня. Мечтала, чтобы он признался в этом, несмотря ни на что, признался, что он еще хочет быть со мной. Внезапно я осознала, что именно поэтому пришла сюда. Посмотреть, может ли у нас все получиться. Но он не хотел даже попытаться.

– Мия, ты не любишь никого, кроме себя. Ты больна. Обманываешь саму себя. Ты чертовски опасна. Это тебя следовало изолировать от общества. Не меня. – Его пальцы выпустили край стола, плечи поникли. – Только Сьюки и поверила мне. Почему, собственно, ты не могла рассказать правду твоей драгоценной полицейской даме, сержанту Райт? Она могла бы понять. Ты могла бы объяснить ей, что это был несчастный случай. Такое признание облегчило бы жизнь нам обоим.

Он посмотрел на меня умоляющим взглядом, яркими, полными непролитых слез глазами. Его руки дрожали. Он спрятал их под стол на колени.

– Еще не слишком поздно, – прошептал он, наклоняясь ко мне, – ты можешь изменить показания. Пожалуйста. Ты не представляешь, каково это – жить здесь. Не знаю, выдержу ли я. Девятнадцать лет… Я не смогу…

Мне не хотелось его слушать. Он опять пытался пробудить во мне чувство вины. А я пришла сюда посмотреть, сможем ли мы еще устроить общее будущее. Сказать ему, что буду ждать его. Но он опять завел старую песню. Обвинял меня в том, что я не признавала за собой ни малейшей вины.

– Тебе хватит сил, – возразила я, – ты все выдержишь. А я могу снова навестить тебя. Мы могли бы…

– Нет. – Он покачал головой. – Сил у меня не хватит. Я не создан для такого заведения. Мне необходимо вернуться домой. Обратно к моей реке. Подальше от тюремного ада. Вытащи меня отсюда, Мия. Только тебе они могут поверить…

Я встала, потрясенная волнением, прозвучавшим в его голосе. Я ошиблась. Пришла слишком рано.

– Прости, Джек. Мне пора уходить.

– Нет! – вскричал он, привлекая к нам внимание других посетителей и заключенных.

Тюремный надзиратель быстро направился в нашу сторону. Но я кивнула ему, показывая, что все нормально. Однако теперь он начал следить за нами. Следить за Джеком.

– Нет, – спокойнее повторил Джек, – не уходи. Посиди еще.

Я опустилась на краешек стула. Напряженно сцепив руки.

– Тебя совесть не мучает? – прошипел он, его лицо покраснело. – Мия, просто расскажи им правду.

Я покачала головой. В этот момент он был не похож сам на себя, его лицо до неузнаваемости исказила ярость.

– Прости, – вновь вставая, сказала я.

На сей раз я точно решила, что пора уходить.

Джек вскочил на ноги, с шумом отбросив стул.

– Расскажи им эту чертову правду! – завопил он.

Стремительно обогнув столик, Джек рванулся ко мне, угрожающе вытянув руки. В тот же момент к нему бросились надзиратели и оттащили в сторону до того, как его пальцы коснулись моей шеи.

– Скажи правду! – кричал он, пока они уводили его. – Ты, стерва! Лживая, чертова стерва!

Все взгляды теперь устремились на меня. Некоторые люди смеялись. Я сильно покраснела, руки тряслись, ноги стали ватными. Джека быстро вывели из комнаты через заднюю дверь. Опустив глаза, я побрела к выходу.

Джек по-прежнему сильно злится. Наверное, этого следовало ожидать. Но я знаю, что со временем он успокоится. Он вернется ко мне. И я буду ждать.

Мой старший сын, Дэн Боланд, пару лет назад начал заниматься греблей в прекрасном городе Крайстчерч и невероятно увлекся этим делом. Поэтому мне показалось интересным сочинить историю, разворачивающуюся на фоне вымышленного гребного клуба. Спасибо, Дэн, за то, что вдохновил меня на этот роман (хоть ты пока и слишком юн для него).

Хочу выразить огромную благодарность мужу, Питеру Боланду, который прочел черновик, поддержал мое начинание и дал честный отзыв. Я так рада, что он одобряет мою работу! А еще заставляет делать в ней регулярные перерывы, за что отдельное спасибо от моего сентиментального мозга.

Мне подвернулась счастливая возможность проконсультироваться с двумя полицейскими. Большое спасибо Ханне Ричес, бывшему детективу столичной полиции, и Саманте Смит, офицеру полиции Темз-Вэлли. Вы круты. А все ошибки в описании работы полиции исключительно на моей совести.

Большое спасибо и моему новому редактору Джессике Далл из «Red Adept Editing». Замечания – прямо в точку. Все советы пошли в дело, и вряд ли мне удастся высказать, насколько я благодарна.

Обложка меня просто покорила, и следует поблагодарить Саймона Такера из «Covered Book Designs» за воссоздание образа, что возник у меня в голове. Ты выдающийся мастер, Саймон.

Роман в черновиках читали также Джули Кэри и Амара Джилло, и они помогли мне понять, как правильно преподнести историю читателю. Моя благодарность не знает границ. Спасибо, волшебная Уличная Команда! Вы умеете поддержать. И, наконец, всегдашняя благодарность читателям и рецензентам.