что мальчик Ромочка — здоровенный двухметровый лось, который сейчас, как куклу, перевернул ее лицом к себе. И без лишних разговоров уткнулся ей лицом в грудь.

Марфа замерла. Сквозь мягкий трикотаж пижамы она чувствовала, как колется щетина. Щетина? Щетина?! У мальчика Ромочки — щетина?! И очень горячие руки, одна из которых плотно прижимается к ее пояснице — уже не через пижаму, а так, кожа к коже.

Снова вернулось быстрое и сильное сердцебиение. И почему-то страшно было пошевелиться. Зато Ромка шевелиться не боялся. Он еще глубже зарылся носом в ее пижаму, вздохнул довольно.

— Если меня положить мосей в сиси — я гарантированно не буду храпеть.

Ничего из ее опыта прожитых двадцати четырех лет не научило Марфу Тихую, как на это реагировать. И она лежала и молчала. Чувствовала горячую руку на своей пояснице. И как ей сопят «в сиси». Сопение вскоре перешло в тихое дыхание.

Не обманул. Не храпит. И в наступившей тишине Марфа лежала и какого-то черта вспоминала, как он стоял на бортике бассейна — голый, смеющийся, весь в блестящих на солнце каплях воды.

Ромочка Ракитянский. Ни хрена не мальчик. Мужчина со всем причитающимся — широкими плечами, мощной спиной и обильно поросшим волосами пахом.

Рома, ты когда вырасти успел? И отрастить себе вот это все, включая щетину, которая колет ей грудь даже сквозь пижаму.

Прошло шесть лет

— Марта!

Она обернулась. Улыбнулась.

— Клаус!

— Марта, как я скучал! — он сгреб ее в свои медвежьи объятья. — А ты скучал по мне?

— Ску-ча-ла.

— Скучала?! — восхитился Клаус. — Правда, Марта?

— Конечно, — рассмеялась Марфа, аккуратно высвобождаясь из мужских рук и отступая назад. — Как забыть тебя и твой великолепный айнтопф?

— А, ты в этом смысле…

Некоторое время они стояли и молча смотрели друг на друга. Марфа познакомилась с Клаусом Штибером год назад, на форуме рестораторов — точно таком же, на котором они встретились и сегодня. С тех пор у Марфы в телефоне образовался горячий немецкий поклонник. Который вполне сносно говорил по-русски, потому что родители его были родом из ГДР. Выглядел же Клаус, как самый настоящий ариец — высокий, статный, квадратное лицо, голубые глаза и светлые — правда, довольно редкие волосы.

— Ты совсем не отвечала мне, Марта, — грустно произнес Клаус. — Я тебе писал, писал…

— Прости, очень много работы, — Марфа ощутила легкий укол совести.

— Но теперь ты от меня никуда не денешься! — Клаус споро схватил ее за локоть. — Мы пойдем сегодня гулять?

— Куда? — Марфа улыбнулась. А почему бы и нет? Клаус привлекательный мужчина, интересный собеседник, да и обменяться опытом будет полезно.

— На Красную площадь? В парк Зарядье? На Арбат? — блеснул знаниями о Москве Клаус.

— Только не на Красную площадь! — взмолилась Марфа.

— С тобой, прекрасная Марта — куда угодно!

***

— Марфа Тихоновна!

К Марфе, едва она вошла в ресторан, бросилась новенькая официантка, Алена. Эту девушку Марфа приняла на работу три недели назад, показывала она себя хорошо, и Марфа собиралась оставить ее на постоянной основе. А сейчас девушка стояла напротив и выглядела испуганной. Что могло случиться? Если бы произошло что-то серьезное — Марфе бы позвонили или написали.

— Что случилось, Алена?

— Я не знаю, чем ему не угодила! — Алена шмыгнула носом. Ого, все, оказывается, действительно серьезно. — Я его нормально обслужила! А он теперь вас требует!

— Меня?

— Да, говорит: «Позовите управляющего» и не объясняет, в чем дело! Марфа Тихоновна, я ничего не нарушила! Я не виновата! Я…

— Иди, выпей водички, — Марфа развернула девушку за локоть в сторону кухни. — Какой столик?

— Восьмой.

— Я разберусь.

Вопреки приказанию Алена посеменила за Марфой следом. К восьмому столику они подошли вдвоем.

— Вы хотели видеть управляющего?

— Да.

— У вас есть какие-то претензии к качеству еды? К обслуживанию?

— Сформулируем так — мне есть, что сказать, — посетитель за восьмым столиком невозмутимо откинулся на спинку стула.

— У меня нет времени на пустые разговоры. Если вам что-то не нравится — выход там.

Рядом тихонько ахнула Алена. А клиент и бровью не повел.

— Ну как это я пойду, если я еще чаю не выпил?

— Чай у нас закончился. Кофе и какао — тоже.

Алена рядом, кажется, даже дышать перестала. Пара, обедающая за соседним столиком, косились на них с явным изумлением. А посетитель за восьмым столиком отодвинул в сторону второй стул.

— Марфа, хорош устраивать представление. Садись и поговори со мной. Я соскучился.

— Это я устраиваю представление?! — задохнулась возмущением Марфа.

— Садись. Пожалуйста, — он встал и пододвинул стул ближе к Марфе. А потом обернулся к Алене и одарил ее своей фирменной улыбкой, от которой у девчонок обычно подгибались коленки. — Все в порядке. Спасибо большое.

Алена ушла — вместе со своим изумленным выражением на лице. А Марфа таки устроилась на стуле, кипя праведным негодованием. Некоторое время они молчали. Первой не выдержала Марфа.

— Жри давай, Ракитянский. Остывает же. Или уже остыло. Подогреть?

— Не надо, и так нормально, — он и в самом деле принялся есть. А Марфа смотрела, как он ест. Аккуратно — потому что мальчик хорошо воспитан. И быстро — потому что голодный наверняка. Но цирк непременно устроить было надо. Ох уж этот Рома Ракитянский…

За прошедшие годы Марфа научилась держать свои чувства под контролем. Научилась общаться с Ромкой так, чтобы ничем не выдавать себя. Но это не значит, что ее не настигнет в самое ближайшее время внезапный откат. И она не будет рыдать в подушку, давясь бессильными слезами.

— Как же вкусно у вас печенку готовят! — вторгся в ее мысли Ромкин голос. Пока она размышляла над своей незавидной судьбой, Рома почти расправился со своим обедом. — Просто прекрасно!

— Представляешь, что это печень врага?

— Мрысенька, у нас это называется — другая сторона. Согласись, печень другой стороны — звучит как-то не очень?

Марфа не стала отвечать, а обернулась — жестом показала стоящей у барной стойки Алене принести две чашки кофе.

— Ты скучала по мне? — уставился Ромка на нее своими невозможными серо-зелеными глазами.

Это сегодня просто вопрос дня!

— Мне скучать некогда, Ромочка, — Марфа кивнула принесшей кофе Алене. — У меня дел по горло.

— Эх, Марфуша, уж нам-то быть в печали, — демонстративно вздохнул Ромка, обнимая длинными пальцами белую чашку. — Вот где мы с тобой столько нагрешили, что нам такие отцы достались?

— Боже мой, у тебя приступ нытья?

— Я еще и в сиси уткнуться хочу.

— Обойдешься! — Марфа даже откинулась назад, словно боялась, что это свое намерение Рома примется прямо сейчас выполнять. — Но твой любимый хлопковый чизкейк я тебе припрятала.

А его