а из их движений исчезла небрежность. Они медленно окружают меня, и я стараюсь запечатлеть объемную картинку в голове, понимая, что на этот раз бой будет более сложным. Внимательно наблюдаю за перемещающимися с грацией хищников парнями, удивляясь произошедшей с ними перемене, и жалею, что обделен Даром.

Радослав Юсупов бросается на меня с непостижимой скоростью, но я успеваю увернуться от его выпада. Он снова замахивается, и я блокирую удар рукой, чувствуя невероятную боль. Пришедший на помощь Бореслав швыряет в меня подобранный с пола чайник, но я отпрыгиваю в сторону, и он с тошнотворным хрустом врезается в лицо Апраксина. Минус один!

Теперь я двигаюсь осторожнее, стараясь держаться вне пределов досягаемости рук и ног нападающих — их мощные удары могут искалечить или отправить на тот свет. Я чувствую, как струйка пота скатывается по спине — детские игры закончились, и мне грозит реальная опасность.

Делаю глубокий вдох и сосредотачиваюсь, готовясь к атаке в режиме спурта. Намечаю линии перемещения, выбираю цели и с холодной решимостью бросаюсь на противников. Пробиваю в челюсть Бореславу, парень теряет равновесие, и удар его ноги обрушивается на брата, мгновенно выводя Радослава из строя. Сам он падает на колени, а затем, что-то невнятно выкрикнув, валится на спину.

Трубецкой усиливает натиск. На меня обрушивается шквал ударов, но я уклоняюсь от них в безумных танцевальных па. Мои акробатические этюды имеют успех, но я слишком быстро теряю силы — бой на повышенных скоростях изнурителен как физически, так и психологически.

Княжич продолжает атаку, и я ухожу от ударов, используя преимущество в скорости и проявляя чудеса гибкости. Андрей теснит меня к дивану, и я снова запрыгиваю на мягкие подушки.

Падаю спиной на высокую спинку и встречаю его синхронным ударом ног. Трубецкой налетает на мои ступни, охает, сгибается пополам и валится на ковер — я попадаю ему в солнечное сплетение.

Обессиленный, сползаю с дивана. Сердце вырывается из груди, воздуха не хватает, и перед глазами плывут красные пятна. Мне нужен отдых. Хотя бы пара минут.

Прежде чем я успеваю отдышаться и насладиться победой, двери распахиваются, и в комнату врываются вооруженные магострелами охранники Рода Воронцовых. Они замирают в дверном проеме, с удивлением осматривая разрушенный зал, и я лежу на полу, не двигаясь, чтобы не выделяться среди четырех стонущих и медленно поднимающихся на ноги парней в одинаковых смокингах.

— Взять его! — орет Апраксин, пришедший в себя первым, и взгляды охранников останавливаются на мне.

Нужно бежать, но единственный свободный путь — через окно, а мы находимся на втором этаже. Мысленно рисую сложную серию маневров, которая потребует точности и большой удачи, затем вскакиваю и несусь вперед, петляя как заяц.

За спиной раздаются выстрелы, но я не обращаю внимания на гудящие сгустки парализующей магии и крики охранников. Зажмурив глаза и прикрыв тело смокингом, прыгаю в проем высокого стрельчатого окна. Стекло разбивается, царапая грудь через тонкую ткань, и я лечу к земле. Падаю на крону невысокого дерева, затем скатываюсь в заросли кустов, кубарем качусь на газон и приземляюсь на спину. Неподалеку от меня в землю вонзаются разнокалиберные осколки стекла, а я напрягаю мышцы тела и выдыхаю с облегчением — переломов нет. Как и трусов, обрывки которых остались на колючих ветвях.

Отбрасываю ставший ненужным смокинг, сбрасываю с ног изломанные туфли и бегу к гостевой стоянке. Слышу, как за спиной с руганью приземляются преследователи, и ускоряюсь, выжимая из тела максимум возможного.

Слева в ярко освещенных окнах особняка видны силуэты учеников, а справа, за оградой — застывшие фигуры полицейских. Они сдерживают многочисленных папарацци, следящих за гуляниями юных аристократов столицы.

Захлебываясь воздухом, несусь к своему спортивному Уралу словно гончая во время забега. Вспышки фотоаппаратов справа слепят глаза, а за стеклами окон слева появляется все больше и больше наблюдателей со смартфонами из числа аристо.

Завожу мотоцикл и с перегазовкой мчусь к закрывающимся воротам. Едва успеваю проскочить между створками и вылетаю на Кутузовский проспект. Мне везет: я вклиниваюсь в поток машин, не разбившись в лепешку и даже никого не задев.

Выравниваю байк, резко жму на педаль и несусь вперед. Через несколько секунд особняк Воронцовых исчезает позади, и я остаюсь наедине со звуками шумного ночного города и ревом мощного двигателя.

— Спасибо, Разделенный! — мысленно благодарю я несуществующего бога и замечаю в зеркале заднего вида черную Волгу.

Она на огромной скорости мчит посередине проспекта и беспрерывно сигналит уворачивающимся от нее машинам. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться по чью душу эта погоня.

Давлю на газ, выезжаю на встречку, а затем резко принимаю еще левее, чтобы избежать столкновения с автобусом. Зигзагом возвращаюсь на свою полосу, ускоряюсь и лечу между авто, лишь чудом не снося боковые зеркала.

В крови бушует алкогольно-адреналиновая буря, инстинкт самосохранения отступил перед верой в собственное бессмертие, а на моих губах застыла безумная улыбка. Впереди появляется относительно свободный участок дороги, я разгоняюсь до ста пятидесяти, сжимаю перстень на безымянном пальце левой руки, и контактные линзы в моих глазах начинают ярко светиться. Проезжаю под чередой дорожных камер, ставлю мотоцикл на заднее колесо, запрокидываю голову к звездному небу и хохочу во весь голос — задуманная провокация удалась!

Выехав на мост, я сбрасываю скорость и, дождавшись, когда Волга преследователей догоняет, сворачиваю на противоположную сторону дороги прямо перед ней. Ныряю в широкий промежуток между движущимися машинами, и байк врезается в бордюр. Меня выбрасывает вверх и вперед, я перелетаю через невысокое чугунное ограждение и ныряю в черную гладь Москвы-реки.

Удар о воду обжигает кожу и выбивает воздух из легких. Урал падает в реку всего в паре метров от меня, и я снова шлю благодарности высшим силам, но на этот раз Тьме. Плыву под водой несколько десятков метров и поднимаюсь на поверхность уже под мостом. Слух режут крики склонившихся над водой зевак и грохот от проезжающих над головой автомобилей.

Какое-то время выжидаю под аркой моста. Убедившись, что добровольцев-спасателей не нашлось, ныряю за приготовленным пакетом. Надеваю маску для подводного плавания, прикусываю загубник трубки и включаю портативный подводный буксир. Нужно ускользнуть с места происшествия до того, как сюда пожалует полиция, скорая помощь и Имперские дознаватели.

Берусь за ручки, напоминающие мотоциклетные, запускаю винты на самую малую скорость и плыву под водой вдоль одетого в гранит берега. Неспешное передвижение в холодном безмолвии и стремительно улетучивающийся из крови адреналин успокаивают мысли, и я начинаю привычно корить себя за самонадеянность