пирожные, конечно, убийственны для талии, но восхитительны на вкус. — чуть глуховатый женский голос заставил меня вздрогнуть и обернуться к стойке с ярко-начищенными джезвами.

Женщина за стойкой странным, словно бы птичьим движением склонила голову к плечу, рассматривала меня с совершенно неподобающей для обычной «кофейницы» придирчивостью. Словно решая, гожусь ли я в заваренный ею кофе — или не слишком. Под этим взглядом у меня заледенели пальцы ног, и я вдруг поняла, что одинаково боюсь оказаться и подходящей… и нет!

Медленно, словно во сне, повернулась ручка кофейной мельнички… Раз… Другой…

— Ой! — испуганно ойкнула Камилла.

— Что такое? — наш король шагнул вперед, плечом загораживая ее от неведомой опасности.

— Н-ничего… — слегка заикаясь, пробормотала она и фальшиво рассмеялась. — Я хотела кошку… которую мы в окно видели… потискать… Такая красивая… А там… нет кошки. Сьера сидит. За столиком. Глупо так получилось… Ой!

Камилла опустила глаза… Серая кошка величественно прохаживалась у ее ног, едва-едва, скорее снисходя, чем напрашиваясь на ласку, отираясь боками о подол платья. Камилла нагнулась и подхватила кошку на руки. Стоило ладоням Дезирон сомкнуться на пушистых боках, как кошка обвисла лохматым ковриком. Камиллу шатнуло под тяжестью увесистой тушки, так что королю пришлось ловить в объятие обеих.

— Почему бы вам не присесть? — женщина за стойкой водрузила на нос золотое пенсне и немигающим взглядом уставилась на нас сквозь круглые блестящие стеклышки. — Вон туда! — она кивнула на столик в центре крохотного зала.

Почему-то никто и не подумал спорить. Король первый покорно направился куда сказано. Нет, я-то подумала… Но по-быстрому… прямо-таки, мгновенному размышлению не стала перечить. Только поглядела в сторону окна: никакой сьеры там не было. И столика тоже.

Чувствуя себя как в первом походе в Чащу, когда сдуру забралась на середину прелестной зеленой лужайки… с подземными норами людоглотов, я поплелась за Камиллой. Его величество пододвинул ей стул, и графиня уселась, с некоторым трудом удерживая на руках обвисшую кошку.

Стоило Камилле сесть, и кошка немедленно вскочила, положив ей лапы на плечи и обнюхивая лицо забавно шевелящимся розовым носиком.

— Осторожно… Когти… — король предостерегающе протянул руку, кажется, готовый ухватить кошку за шкирку, если та вдруг и впрямь выпустит когти.

— Не беспокойтесь. — колдуя над кофейной мельничкой обронила хозяйка кофейни. — Ничего дурного не случится. — и как-то слегка зловеще уточнила. — Здесь и сейчас. Нам просто хотелось на вас посмотреть.

— Зачем… на нас смотреть? — настороженность короля никуда не делась, наоборот, он напружинился, точно готов был в любой момент вскочить.

— Даже кошке дозволено смотреть на короля. — что-то перемешивая в большой блестящей джезве, равнодушно откликнулась кофейница. — А иногда… Если очень повезет… — она подняла голову и стеклышки ее пенсне остро блеснули. — И король может посмотреть на кошку. — и снова отвернулась, словно позабыв о нас за кофейным священнодействием.

Камилла робко прошлась кончиками пальцев по пушистой кошачьей спинке. Кошка довольно муркнула и свернулась клубком у нее на коленях.

Висящее над нашим столиком напряжение вдруг тоже — словно свернулось.

— Мы бы хотели… — принюхиваясь к тонкому аромату шоколада, вкрадчиво переплетающемуся с запахом сдобы, начал наш молодой король.

— Я знаю, что вам нужно. — строго, будто учительница нерадивого ученика, оборвала его кофейница, выставляя на поднос три совершенно разные чашки — крохотную, большую и толстостенную кружку.

Она вышла из-за стойки, легко неся поднос на ладонях, и двинулась к нам плавной походкой великолепно воспитанной сьеры. Я так не хожу, вот разве что Камилла иногда, но и той далеко до этого безупречного идеала.

— Горячий шоколад с орехово-фруктовыми пастилками для вас. — кружка и тарелочка опустились перед Камиллой.

— Кофе со взбитыми сливками и пресное печенье для вас. — чашка со словно парящим над ней облаком сливок очутилась перед королем.

— Кофе с перцем и пирожные для вас.

Передо мной оказалась крохотная чашечка, пахнущая одновременно остро и пряно, и тарелка с тремя корзинками песочного теста, наполненные свежайшим масляным кремом, цукатами, крохотными шоколадными шариками и глазированными ягодами.

— Не волнуйтесь, ешьте спокойно. Завтра вам придется так много двигаться, что на талии никак не скажется. — на тарелку опустилась тонко звякнувшая серебряная ложечка, отнимая последние силы возражать.

Все той же плавной походкой она двинулась обратно за стойку, а я сильно, до боли сжала в пальцах черенок ложечки… и решительно запустила ее в крем!

Восхитительно легкая, словно прозрачная, сладость невесомо растаяла на языке. Я сделала крохотный глоток черного, как вода чащобных озер, и острого, как клинок, кофе, и наплевав на хорошее воспитание, зажмурилась от удовольствия. Почему-то была уверена, что наблюдающая за мной благородная сьера, которой для одной ей ведомых целей вздумалось поиграть в кофейницу, меня простит.

— Они не снабжают… армию. — раздался голос Камиллы, и я торопливо открыла глаза.

Сьёретта Дезирон отломила крошку от своей ореховой пастилки и держала ее на ладони у кошки перед носом, кажется, нимало не беспокоясь о том, что кошки ни орехов, ни фруктов не едят. Ну, кроме этой кошки, которая деликатно слизнула подношение розовым язычком.

— Кто… не снабжает? — наш король поднял голову от чашки.

Я тихонько хихикнула — под носом у его величества красовались совершенно неприличные сливочные «усы».

— Королевские экспедиции… «бесценными плодами Чащи». - с некоторым усилием выдавила Камилла. — Во всяком случае, отряды Лерро… Когда Лерро после всего, что он устроил на границе со Степью, сосла… перевели к нам в предгорья, он провел ревизию… всего…

— И? — поторопил король, когда она замолчала. — Что нашел?

— А… Собственно, ничего не нашел. — Камилла спряталась за своей кружкой с шоколадом. — Ни формы, ни сапог, с оружием тоже плохо было… а главное, вот этого всего, что у сьёретты Оливии в лавке… Почти не было. Из Чащи к нам вообще мало что попадает. Плющ колючий для оград… Покусовник зубастый… годовой выдержки…

— Покусовник зубастый годовой выдержки — это сено обыкновенное. — добывая ложечкой ягодку, вздохнула я. — Им хоть матрасы набивай — без всякого страха, что ночью за попу тяпнет.

— Сьёретта Оливия! — укоризненно протянула Камилла.

— Вы точно знаете? — король стиснул ложечку, будто это кинжал, который он вот-вот загонит кому-нибудь в горло.

— После объезда крепостей Лерро заехал к моему деду. Наше поместье — ближе всего к горам, и надо же ему было ночевать где-то… — торопливо забормотала Камилла.

— Успокойтесь, графиня. — оборвал ее король. — Я не подозреваю старого графа Дезирон в сговоре с командующим Лерро.

— Но… Они и правда сговорились. — Камилла посмотрела на него виновато. — Дед собрал владельцев предгорных поместий, и кое-кто из горных баронов тоже скинулся… И закупили для подгорных войск, что могли. Походные пайки. Оружие из