Но почитать подполковнику не удалось, вначале в коридоре вагона раздались громкие голоса, грохот, затем в купе ввалился человек. Это был мужчина лет тридцати двух. Он имел несколько комичную внешность: среднего роста, с тонким голоском, без растительности на лице, полный, даже кругленький какой-то: животик кругленький, лицо кругленькое, даже очки кругленькие. Одет он был во все белое: белый летний костюм, белые туфли, белая рубашка и, наконец, белая шляпа в дырочку.

Молодой человек, обливаясь потом, тащил навешанные на него чемоданы, коробки, свертки, пакеты. Он с грохотом свалил все это на пол, поздоровался, извинился, затем достал из кармана белоснежный носовой платок и принялся вытирать им лицо и шею. Спрятав платок, мужчина продолжил свои извинения:

– Вы извините, я тут много места занял, но я все уберу, сейчас рассую все так, что и видно не будет…

Мужчина с дорожной сумкой вместо багажа торопливо встал и откинул полку, помогая новому попутчику укладывать вещи. Почти весь багаж поместился под нижней полкой, пару коробок пришлось забросить наверх. Облегченно вздохнув, круглый человек в белом, устало плюхнулся на полку рядом с подполковником.

– Фу-у. Позвольте? – спросил он, уже сидя и обмахиваясь своей шляпой.

– Конечно, конечно, – охотно, но довольно холодно, согласился подполковник.

– Жарко, – констатировал человек в белом, сверкнув на солнце круглыми очками. Он был не только забавен, но мил и наивен. Он походил на большого растолстевшего и полысевшего ребенка.

Поезд громыхнул и тихо покатился по рельсам.

– Господа, – снова подал голос самый говорливый пассажир, извинительно прижимая шляпу к груди, – Никто не знает, сколько до Москвы ехать?

Подполковник отрицательно покачал головой.

– Чуть больше шести с половиной часов, – ответил человек без багажа, – если надо, могу сказать точнее.

– Нет, нет, достаточно, спасибо, – засуетился человек в белом, – Шесть с половиной часов это … это нормально.

Несколько минут в вагоне царила тишина. Поезд проезжал окраину города, и высотные дома сменялись дачными поселками и полосами лесонасаждений. Свежий ветер врывался в распахнутое окно, но свежести почти не приносил.

– Жарко, – снова произнес человек в белом, и, вдруг, спохватился, – Кстати, я на вокзале купил холодного пива, прямо из холодильника, ледяное… было, минут десять назад.

Не дожидаясь одобрения, он вскочил на ноги и полез на грузовую полку. Сняв оттуда сумку, он начал выставлять на столик бутылки. Их было восемь.

– Я подумал, раз купе рассчитано на четверых, то восемь будет самый раз, – оправдал свой поступок человек в белом. Он поставил бутылки на столик, откупорил три из них, взял одну себе, и снова сел на свое место. Человек без багажа кинул взгляд на запотевшие бутылки, по которому было видно, что он совсем не против холодного пива, но и к дармовщинке не привык. Поэтому он замялся. Подполковник же, думавший так же как и его сосед напротив, сдерживал себя еще и потому, что, будучи человеком щепетильным в плане соблюдения субординации, он сразу признал за собой свой более высокий социальный статус в этой компании, что налагало на него определенную ответственность. Вообще-то, касаемо статуса, подполковник понимал, что само наличие форменной одежды не поднимает ее владельца над более высоким чиновником в партикулярном платье. Однако тот факт, что статус военного человека открыто написан, если не на лбу, то точно на плечах, частенько вводил во искушение возвысить себя (не всегда обосновано) перед людьми штатскими.

– Ну что, может быть, за знакомство? – неуверенно приподнял свою бутылку говорун.

Крепыш в синей клетчатой рубахе приподнял бровь, как бы раздумывая, выдержал небольшую паузу, и уверенно взял откупоренную бутылку:

– Спасибо за пиво.

– Пожалуйста. За знакомство? – застенчиво улыбаясь, сказал человек в белом, – Меня, кстати, Димой зовут.

– Артур, – представился пассажир без багажа.

– А что же Вы? – слегка заискивающе обратился Дима к офицеру, – Давайте с нами.

Подполковник, делающий вид, что читает, не отрывая глаз от книги, отрицательно покачал головой. Человек в белом хотел стукнуться запотевшими емкостями со вторым попутчиком, но Артур не торопился, он сделал короткий жест в сторону подполковника, как бы протягивая к нему бутылку, и пристально посмотрел на него.

В возникшей паузе военный человек почувствовал себя неуютно, но надо было выдержать паузу, которая прибавит ему достоинства. Подполковник поднял глаза, и Артур повторил свой жест, как бы предлагая "чокнуться". Офицер, не считая более нужным сопротивляться давлению попутчиков, не торопясь, отложил книгу, и с видом, что делает всем одолжение, взял бутылку.

– Артур, – повторил человек без багажа.

– Дима, – тут же вставил человек в белом.

«Матвей Иванович Сухостроченко», – едва не ляпнул подполковник, но вовремя спохватился и, кашлянув, представился:

– Матвей.

С глухим стуком сошлись три пивных бутылки.

– За знакомство, – еще раз напомнил всем Дима.

На несколько минут в купе повисла тишина, мужчины смаковали ледяное пиво. Затем медленно, постепенно набирая обороты, пропорционально скорости усвоения организмом алкоголя, потек разговор. Мужской разговор о политике, о футболе и, естественно, о женщинах.

Через полчаса, когда с пивом было покончено, на столике появилась бутылка коньяка. К тому времени, как коньяку в бутылке осталось меньше половины, все попутчики знали друг о друге почти все. Все знали кто такой подполковник Сухостроченко Матвей Иванович, кто у него жена, какой спортивный разряд у него, зачем едет в Москву. Дима, сразу получивший прозвище Белоснежный, оказался тем на кого и был похож: бухгалтером. Вернее бухгалтером он был по образованию, работал аудитором-ревизором на Московской железной дороге. После этого Диму прозвали Белый Бухгалтер. В Орел ездил по работе с ревизией местного отделения. Дома, в Москве, его ждет девушка, с которой он уже подал заявление в ЗАГС. Пока он живет с родителями в Бибирево. Артур, как и Матвей Иванович оказался подполковником, только не военным, а милицейским. Работает в Москве заместителем начальника по оперативной работе одного из ОВД. Женат, воспитывает семилетнего сына. В Орел ездил на свою малую родину к родственникам. Мастер спорта, чемпион России по рукопашному бою в абсолютной весовой категории.

Сведения об этом самом Артуре Матвея Ивановича немного расстроили. И подполковник он, видите ли, и мастер спорта, и чемпион, и жена у него красавица писанная (если верить фотографии), и, наконец, сын у него, а не дочь.

Тогда он стал говорить, что приказ о присвоении ему полковника уже пописан министром, что, фактически, он уже мог менять погоны, просто не хотел их надевать, не обмыв в новом коллективе. Что назначение его на генеральскую должность в течение года – вопрос решенный. И еще много чего хорошего о себе.

Даже когда Сухостроченко выразил сомнение в целесообразности откупоривания второй бутылки, то после безобидной