Ошибся.

Он не поверил своим ушам, когда со двора донесся шум выезжающего автомобиля, а спустя минуту — скрип закрывающихся ворот.

— Вот ведь сучка! — заорал он, но вышло нечленораздельное мычание, — Я тебя грохну, дура!

Спустя приличное количество минут, на протяжении которых Вольных перечислял, что конкретно он сделает с девчонкой при следующей встрече, парень успокоился. По крайней мере, перестал ругаться и бессмысленно прыгать на месте. Одна радость — онемение в ногах прошло, но вот руки все еще были связаны.

Опустившись на грязный диван, Тарас, наплевав на пыль, прикрыл глаза. Перед ним стояла практически невыполнимая задача — дожить до приезда девчонки. Ведь она обещала освободить его завтра.

О том, что поставленная задача «Выжить любой ценой» оказалась практически невыполнимой, Вольных понял, спустя минутки три-четыре. Именно такое количество времени парню потребовалось, чтобы окончательно убедиться, что дикая девчонка всерьез решила убить его, дабы он больше не мешал «счастью ее единственного любимого братишки». Лежа на стареньком диванчике, глядя в темный потолок, Тарас чувствовал нестерпимый зуд в глазах, в носу начало чесаться и покалывать, а во рту появилось онемение.

— Сранные кошки! — выдохнул Вольных и подскочил на ноги.

Парень хотел выскочить на улицу, чтобы свежий воздух и ветерок избавили его от кошачьей шерсти, оказавшейся на старом пледе и попавшей на него, Тараса. Но дверь не поддавалась, пресекая его попытки спастись.

— Я убью тебя, Иветта! — промычал парень, чувствуя, как жгучая ненависть разливается по венам.

* * *

Иветта Марковна чувствовала себя неуютно. Скажем прямо, хреново она себя чувствовала. И погано.

Нет, план был шикарнейшим. Без сомнений. И воплотился с точностью до секунды. Но все равно, мрачные мысли не давали покоя Иветте.

Отъехав за пределы дачного поселка, в котором располагался домик Вовкиной бабули, давно почившей в мир иной, Иветта остановилась и опустила голову на сложенные на руле руки.

Прав Вовчик Птаха, уголовное это дело. Нет, нужно все же вернуться и проверить, как там устроился Тарас. Ну, мало ли. Не смог развязаться. Немощный же. Блондинистая принцесса.

Обратный путь Иветте дался вдвое быстрее. Словно все черти ада мчались за ней. Девушка и сама не поняла причины, по которой спешила, сломя голову.

В этот раз она не стала заезжать во двор. Побежала сразу в дом, набросив на плечи пуховик и не закрыв машину.

Дверь в домик подалась плохо. Пришлось навалиться плечом и как следует стукнуть по ней. Оказавшись в домике под протяжный мужской стон, Иветта замерла на пороге.

Парень лежал прямо на полу, упираясь головой в двери. Именно бессознательный котелок блондина мешал Иветте открыть двери.

— Что ж ты, блондинка, на полу разлегся? — прошептала Иветта, — Сам виноват. Теперь и по темечку огреб.

Тарас в ответ лишь издал нечленораздельное мычание. Иветта сдернула клейкую ленту со рта, а потом и карманным перочинным ножом срезала пластиковые наручники с запястий.

— Лег бы на диван, — ворчала Иветта, — Плед чистый. В рюкзаке еда в контейнерах и вода. Совсем руки из причинного места растут….

Но Тарас молчал и особой благодарности не выказывал. Только приоткрыл глаза и, с трудом ворочая языком, произнес:

— Убить хочешь, дура?

— Сам придурок, — фыркнула Иветта, но по спине пополз противный липкий страх: слишком странным был взгляд парня, а из покрасневших глаз текли слезы, — Да не рыдай ты. Отпущу я тебя. Ну, хочешь, прям сейчас отвезу? Только не в город. А в деревню. Да, точно, давай в деревню? Ехать, на ночь глядя, по гололеду не хотелось бы. Но раз уж ты слезы льешь вдали от дома, то так и быть…

Иветта замолчала, а бедолага Тарас, дыхание которого становилось все труднее, зашелся в кашле.

— Эй, товарищ, ты в себе? — похлопала девчонка Тараса по содрогающейся спине.

— Кошка… там… — Вольных махнул рукой в сторону дивана, без особой надежды на понимание со стороны буйной девицы.

— Твою мать! — в сердцах выругалась Иветта, — Аллергик?

Тарас нашел в себе силы кивнуть, но мысленно уже прощался с бренной жизнью. Помощи от девчонки он не ждал. Скорее всего, она его прямо здесь, в огороде за домиком, и закапает. А весной еще и на могилке цветочки посадит.

Иветта стремительно скрылась из домика, даже не закрыв двери за собой. И к вероятным причинам смерти Тарас прибавил и пневмонию. Никогда Вольных не думал, что его жизнь оборвется на двадцать пятом году, в обветшалом домишке, еще и в полном одиночестве.

— Ты это… не загнись только… — девчонка ураганом ворвалась в домик, громко хлопнув дверью.

На губах Тараса появилась улыбка, больше напоминавшая оскал. А потом, когда ловкие ручонки девчонки перевернули его тело, основательно приложив мордой в пол, Вольных не смог сдержать ругательств.

— Что же ты творишь, ведьма! — простонал пленник, но из-за распухшего языка слова получились непонятными.

— Терпи, коза, не отходя от кассы, — пропыхтела Иветта, старательно стягивая некогда чистые и наглаженные мужские классические брюки с ягодичной мышцы, — Знаешь, тебе повезло, что я тоже аллергик. И всегда ношу с собой волшебный чемоданчик с лекарствами.

Тарас готов был высказаться более подробно о своем невероятном «везении», но промолчал. Сил пока не было.

— Не попа, а пЭрсик! — не удержалась Иветта от комментария, а в следующее мгновение Тарас почувствовал укол в мягкое место ниже спины.

Глухо застонав, парень понял, что Бог на свете все же имелся. Умирать ему перехотелось. Хотелось мести. Большой и качественной.

— Я из машины принесу еще плед, а этот выброшу, — Иветта поднялась на ноги, убирая в аптечку медикаменты и спирт, и выбрасывая в ведро шприц и пустую ампулу, — А ты встань с пола, если можешь. Сейчас станет легче.

Тарас, передумав умирать окончательно, еле поднялся на ноги, все еще с трудом дыша, и сел на ветхий табурет. А девчонка исчезла из домика и, спустя минуту, вернулась, неся в руках два пледа и дорожную сумку.

— Сейчас отек спадет, станет легче, — несмело взглянула Иветта на Тараса.

Бедолаге даже показалось, что на лице девчонки промелькнуло сожаление.

Иветта торопливо отвернулась от парня, и стащила все одеяла и пледы с диванчика. Застелив новые, Ива замерла, стоя спиной к Тарасу.

— Нет, так не пойдет, — вздохнула девушка, — Здесь недалеко есть гостиница. И если ты дашь слово, что не сбежишь, я отвезу тебя туда. Надеюсь, на клопов у тебя нет аллергии?

— Слушай, откуда ты свалилась на мою голову, а? — вздохнул Тарас, протирая уставшие глаза, которые, слава Богу, уже не слезились, да и дышать было гораздо легче.