— Тогда чего мы лежим?

— Ждем, пока все остальные проснутся. — Ласково сказала она и нагнулась, складывая губки трубочкой.

— Проказница. — Пришла и моя очередь усмехаться, чтобы в следующий момент перевернуться и прижав берегиню к земле, впиться в ее страстные губы.

Я уже готов был на то, чтобы разорвать не только то подобие одежды, что оставалась на Ксюше, но и свою собственную. Это место таило в себе такую энергию, что от той тьмы, что скрывалась в душе, не осталось и воспоминания, насыщая внутренний мир эманациями свежести. Словно в душе прошел сильный дождь с грозой и, с рассветом, все снова начало воскресать.

— Не торопись. — Уперлась мне в грудь берегиня, отстраняя от себя. — Дай насладиться моментом.

Я только улыбнулся в ответ и позволил девушке вести процесс самостоятельно. Ее это полностью устроило и, едва только получив свободу, она скинула меня на траву и, сама оказалась сверху, ловко расстегивая ширинку на штанах и выуживая оттуда уже готовый к бою член.

Ее глаза блестели, будто ее не трогали уже сотню лет, не меньше. Мне же оставалось только наблюдать и наслаждаться. Миниатюрное тело девушки, резко контрастировало с огромным органом и, пока он был в крошечных ручках, даже не верилось, что сможет вообще ворваться в куньку. Только это было обманчивое чувство. Ксюша, поднялась и, закатывая глаза, медленно опустилась, принимая большую часть этого монстра.

Несколько секунд наслаждения и, ее глаза распахнулись, озаряя меня ярким солнечным светом. Близость богов придало берегине новые, ранее скрытые силы и возможности. А ее медленные движения только распаляли желание.

Ксюша, от удовольствия, не только приоткрыла ротик и тихо стонала, но даже высунула язычок. Ее ручки не могли найти себе места. Они падали мне на грудь, затем перемещались на свою, крохотную грудь, сжимая соски, а то и вовсе хватались за основание члена, дабы тот не проваливался дальше, чем было нужно.

От такого зрелища я мгновенно закипел и, пришлось скрипеть зубами и вспоминать не самые приятные моменты жизни, чтобы хоть как-то оттянуть финал. Но и это не сильно помогало. Развратный вид берегини только подстегивал фантазию и, любые мысли быстро сводились к тому, какой прекрасный мне достался питомчик.

К моему счастью, Ксюша сдалась первой и, замерев на несколько секунд, свалилась на траву. При-этом, ее ручка успела перехватить член, направляя тот в сторону от нас. Сильное давление и дополнительные ласки, довели дело до конца, фонтанами выплескиваясь на зеленую траву.

— Раньше, ты, не, любила, терять, ни, капли. — Хоть я и был снизу, и не должен был устать, но дыхание перехватило, будто после быстрого бега.

— Земля потребовала. — Блаженно прошептала Ксюша, кладя голову мне на грудь. — Ее давно не орошали.

— Звучит очень странно.

— У тебя в избе стоит символ плодородия! — Возмутилась берегиня. — Неужели ты не знаешь, каким образом он оплодотворяет?

— Кхм. — Закашлялся я от такого сравнения, при этом смотря на густые потеки, оставшиеся на зеленых стеблях.

— Ярило все видит. И ниспошлет на эту землю свою благодать. — Продолжила пояснять берегиня, заправляя член в штаны. — Ты не знаешь, что творили в полях полуденицы. Ох и развратницы же были. Жаль, что их почти не осталось. Советская власть едва не извела последних из них.

— А говорят, что при союзе, наоборот было все прекрасно. — Саркастически хмыкнул я на такое замечание.

— Советская власть окончательно добила все то, что за тысячу лет не смогла победить православная церковь. Если попы только и могли стыдливо смотреть на те ритуалы, что повсеместно исполнялись предками, то красные все это жестоко пресекали.

— То-то я и думал, чего это вся нечисть такая любвеобильная.

— А то! — Ксюша аж подпрыгнула, обеими ручками упираясь в мою грудь и, заигрывающе смотря в глаза, от чего захотелось повторить недавнее действо. — Равноправие на руси было не простым звуком. Как мужики могли взять любую, кто на него поведется, так и женщина могла спать со всеми, кто ей понравится.

— А как же семья? — На уме сразу возник логичный вопрос.

— А что семья? — Искренне удивилась девушка, забавно тряся своими хвостиками. — Если мужик оказался никчемным, то баба имела полное право уйти к другому. То же самое мог сделать и мужик. Нет детей — зачем такая жена? Не может прокормить семью, не хочет работать — зачем такой муж?

— Звучит, слишком свободно.

— Тебе не понять. — Ксюша вновь опустилась на мою грудь и принявшись водить пальчиком вокруг кармана, в котором лежал системный смартфон. — Тогда от этого зависела жизнь семьи. Мужчина обязан работать в поле, добывать еду и, заниматься тяжелым трудом, в том числе защитой семьи. Сам понимаешь, чем тяжелее работа, тем больше еды нужно организму. В обязанности женщин входила готовка, забота о детях и их воспитание, содержание дома. Только зимой можно было выдохнуть и, как бы это ни звучало, отдохнуть.

Вся эта волшебная резьба по дереву, статуэтки, музыкальные инструменты, все это было уделом долгих морозных дней. Это только кажется, что Мара злая. Но на самом деле, она всегда была добрая богиня. Что ж поделать, что ей досталась зима. Ее боялись не из-за того, что она могла легко убить. Убивал Дед Мороз, тот самый добрый старичок, который подарил Грознеге замечательное оружие, почти не уступающее по силе посоху Кристины.

Это были темные времена. Людям пришлось научиться доверять не только соседям. Им пришлось научиться жить со всеми, даже с дикими животными. В любом доме можно было найти не только тепло, но и сытный ужин, и ночлег. Деньги никого не интересовали. Какой в них смысл, если ты остался голодный ночью в лесу?

— Тебе не кажется, что это все очень схоже с коммунизмом?

— Дурак! — Возмущенно выкрикнула берегиня, ударив кулачком в грудь.

Наши взгляды встретились, начиная игру в гляделки. Улыбки сами собой расползлись на губах, выливаясь в единый порыв слитного смеха. Девушка снова упала на грудь и замерла, погрузившись в свои мысли. Да и мне было о чем подумать. Столько новой информации, столько материала для сравнения. Современная жизнь совсем другая. Нет даже намека на то, что было в давние времена.

Интересные мысли так увлекли, что самому показалось, что оказался в давным-давно забытой эпохе. Вокруг расстилался все тот же луг, на котором заготавливали сено и собирали травы. Звонкие девичьи голоса перемешались с грубыми мужскими. Все было, как и встарь. Никакой дневной работы, не хватало еще солнечный удар схватить, зато пришло время для забав.

— Ты тоже это слышишь? —