Это при том, что Ола плод от меня носит… Вот же святоватая Варвара заковыристая, хмыкал я по пути к Логу. Ещё как Тенетница к Оле и Любе отнесётся — вопрос. И что с этим отношением… Хотя не буду голову пока забивать: вернусь в Росток, буду разбираться.

Дотелепался до нашего кораллового особняка (Индрик между ногами у меня тоже лапами перебирал, но это он для вида, хех), ввалился. Зар, Погибич, оружные, в биодоспехе. И “ополчение” из пейзан с сулиманами, в биодоспехах. И девицы мордашки из окон господского дома (вот, кстати, тоже жилищный вопрос назревает, мысленно отметил я, да и вслух заржал).

— Не соизволит ли Стригор Стрижич просветить нас, убогих, что его так развеселило? — поинтересовался Зар с надменной мордой.

Ну… неплохо так, оценил я. Вообще — и вправду Владыка Болотного Лога вырос. Не без недостатков, но совсем мальчишка же.

— Ополчением, Зар, — просветил я. — Если со мной что-то имперские бы сделали — не поможет. А если против Лога зуб бы имели — только за Пущу уходить нужно. А не людишек оружных собирать. Не помогут.

В смысле то, что собрали народ — дело приятное, конечно. Но бесполезное, как я и сказал: Росток — не менее тысячи Хорсычей (имеется в виду бойцов) Империей купленных-перекупленных. Ну и сама Империя, экспедиционные корпуса… Тут народ собирать только на убой, если что не так.

— Да и симурга я вроде слал, — задумался уже я.

— Слал, — кивнул братец, подхватил Погибич, да и невестка с Олой и Любой из окон покивали. — “Занят, когда буду, не знаю. Чтоб вам так же было, как мне” — процитировал он.

— Эммм… — оценил я свой могучий разум и красноречие между первыми заходами безостановочного секса с моей паучихой. — Ну так про беду какую или что-то такое ничего не сказал! — наставительно воздел я палец.

— Не сказал. Но зная твои шуточки, Гор… — развёл лапами братец.

— Отменные у меня шуточки, остроумные очень. И серьёзными вещами я не шучу, — напомнил я. — В общем, распускайте народ. Всё в порядке, а может, даже лучше, — задумчиво протянул я.

— А что в Ростоке-то было, Гор? — заинтересованно уточнил братец, распуская своё воинство.

— Сложно в Ростоке, — честно признал я, сползая с Индрика. — Хорошо, но сложно. И ведь не поймёшь ничего, — посетовал я.

— Ничего не понимаю! — помотал головой братец, да и прочие близкие физиономия выразили солидарность с братцевой позицией.

— Я тоже, Зар, я тоже, — пожал плечами я. — Сейчас служанок навещу, с вами потрапезничаю и поговорю после. И обратно в Росток направлюсь: пытаться понять.

— Загадки загадочные, — протянул Стризар, на что я только плечами пожал — есть как есть.

Ола с Любой меня встретили радостно, ну и я просто в силу своей порядочности многопихаря вынужденно отдал должное и им. Как-то надо было: по полной программе выложиться. Благо голову я не терял, а Архив в плане оптимизации работы организма — вполне подходящий инструмент.

Но через несколько часов за этакую семейную трапезу шёл не Стригор, а Стришкелет. Вымотался по полной, так что первое время я с урчанием жрал всяческую еду.

Вообще, традиции совместных трапез у нас не водилось. Но обед, волей-неволей, таковым стал: последнее время все заняты, ну а поговорить на общие темы за едой — вполне нормально. Есть у человеков свойство за вкусной едой добреть и вообще более позитивными становиться.

А я вот чёрт знает, что говорить-то… Ну сказать, что встретил лубофф фсей жизни (и не одной, похоже), конечно, можно. И что дальше-то? Ласково улыбаясь, сообщить, что встретил, а больше ничего не знаю, потому что пару суток мы изволили трахаться сексом, без перерыва. И поговорить толком не удосужились. Ах, да, лубоф всей моей жизни — теперешний наместник нашей провинции, бывшая (и неизвестно, бывшая ли) глава Имперского Опричного Приказа, Императорского Рода. Ну и мелочи, типа того, что по возрасту она нам не то, что в матери, а в бабки, а то и прабабки годится… Хотя это — мелочи и повод скорее гордиться самцовостью, чем наоборот. Возраст беловодок, особенно родовишен, не старил до пары, а то и пары с половиной сотен лет. Так что тут возраст скорее плюс идёт, как любовнице в плане опыта, так и социальному статусу пихаря — мол, раз связалась, то умел и молодец, есть опытной даме, с чем сравнивать.

Думал я эти мудрые мысли, хрустя пропитанием, да и решил, что скрывать и стесняться мне нечего. Правда, в детали посвящать окружающих тоже не стоит, излишние.

— Любимую я встретил, — дожевав озвучил я. — В Столенграде познакомились, да не судьба нам вместе была быть. А я ей тоже по сердцу — ко мне приехала.

Сцена “к нам едет ревизориус” вышла прям каноничная. Стук ложек по столу (прикупил, удобнее еду прибором потреблять, а не лапами, всё же) соперничал в громкости хлопающим по столу челюстям. Недум, хрыч старый, за столиком в уголке вообще помирать от радости великой и такого же охреневания собрался, паразит дезертирский. Но егойные подлые планы обломал, благо эфира воздушного было надышано много. Нехрен Недуму хамски помирать пока, ему ещё лет тридцать скрипеть вполне выйдет, а там посмотрим.

— А кто она? — пискнула Погимудра, тоже охреневше, но видно, жажда информации ахрен превозмогла.

— Наместница нашей провинции. Тенетница, из имперского Рода, — озвучил я, окинул взглядом помещение и уточнил, обращаясь персонально к стоящим в коридорчике Оле с Любой. — Вы — мои. И вас не оставлю и не брошу. Так что нечего там, — понятно выразился я. — И вообще — трапезничать садитесь.

А то девчонки к этой новости отнеслись не слишком радостно. Только после нашего довольно продолжительного группенсекса к зале выбрались (которую я многомудро под столовку приспособил), только к столику в уголке покушать думали пристроиться (тут вопрос чинства — невместно с родовичами за столом жрать, я бы мог всех застроить, но смысла нет — просто поставил в трапезной столик для девчонок и отдельно для Недума, как самых доверенных слуг). А тут новость, что “любовь всей жизни”. Это ещё и семантики вопрос, потому что обозначал “единственную”. Так что девчонки напряглись, в плане — а не выкинет ли Стригорка жестоковыйный служанок любимых на