— Потому что мама была коронована практически за месяц до свадьбы, — Лина не хотела уступать. — И не знала, как подойти к управлению государством. Тем более таким огромным, как Аминс.

— Но папа ведь воспитывался как наследник, — не желала уступать старшая сестра. — Однако киос Альморон и киосса Каларика, наши с тобой, между прочим, горячо любимые бабушка с дедушкой, также уступили в праве немного оттянуть момент повторной коронации, уже на роль правящего монарха Ионтона. Так что и нам с тобой сейчас рано переживать.

— С папой вопрос другой, — Лина сморщила носик. — Да и папу уговорить я, если что, смогу. Но не маму.

Гиса заправила длинную огненно-красную прядь за ушко, задумчиво закусив губу.

— Кажется, дедушка Римонд уступил еще и из-за желания мамы закончить обучение в Академии… Если ты так боишься, что в ближайшее время нас могут привлечь к управленческой поруке, также пойди учиться. Тем более Академий у нас достаточно, можешь пойти в ту же столичную, или, как предлагала бабушка, в Бефанорскую, думаю даже в Амродане ты найдешь, чем себя занять.

Миллинарса несколько секунд молча сидела, после чего кинулась к Гисе обниматься.

— Какая ты у меня умница, Гиса! — звонко чмокнув девушку в щечку, она воодушевленно спросила. — Я же говорила, что у меня самая умная и замечательная сестра в мире?

Гиса довольно улыбнулась.

— Ты можешь говорить мне это почаще.

Лина перекатилась на спину, заложив руки под голову.

— В столичную Академию, само-собой, я не пойду. Непозволительно рядом, быть на виду у родственников не хочется. Да и Амродан слишком близко… Где у нас еще есть приличные учебные места?

— Спрашивать, почему ты не хочешь быть поблизости, думаю, не стоит?

— Не стоит.

— Тогда… как на счет экзотики? Правда, я не уверена, что в этом году тебе получится выбить место…

Лина заинтересовано привстала.

— Когда ты так говоришь, мне становится безумно интересно! Что же это за место такое, куда невозможно пробраться даже наследной киоссе?

— Дело не в родовых связях. Дело в сложившихся традициях и договоре с дедушкой Римондом.

Миллинарса недоуменно нахмурилась.

— Я не помню ни одной Академии, которая напрямую подписывала договор с дедой.

— Просто кому-то нужно больше внимания уделять истории, — пожурила Гиса, и фыркнула, увидев высунутый язык младшей сестры. — Я говорю не о материковых храмах науки.

— Остров?..

— Изолированный, — Гиса постучала подушечками пальцев по нижней губе. — Правда не знаю, так ли будет хорошо, если ты покинешь Аминс на четыре года… Все же твое место здесь.

— Целых четыре года вдали от непрестанного взора стражников, прислуги и прочих опостылевших мне лиц, приставленных родичами?! — она сжала одеяло, поверх которого разлеглась. — Где это место?! И оно действительно такое уединенное?

Наследная принцесса Ионтона кивнула.

— Туда ходят корабли раз в пять лет. И везут собранных со всего Ингиака трех счастливчиков, которым выпала честь увидеть быт и жизнь Сулеима. Острова, где властвует лорд-наместник, основавший Академию Аэгрин. Ту, что позволяет прикоснуться не только к науке и искусству, но и научиться ладить с животными. Порой опасными и не желающими быть порабощенными.

Миллинарса села в постели, а удивительные двухцветные глаза сверкнули изумрудом и топазом в полумраке комнаты.

— Я стану студенткой этой Академии! Тем более, кто может быть страшнее драконов? А их мы с тобой приручили, будучи еще двухлетними крошками!

— Шекизу тебе взять с собой не позволят.

Миллинарса призадумалась.

— Мне казалось, они с Элоном в последнее время ведут себя несколько… странно. Может, им стоит дать пару-тройку лет свободы?

— Ты тоже заметила?

— Возможно, они смущаются при нас… ну, ты меня поняла?

Гиса улыбнулась.

— Во дворце будут новые дракончики?.. Пожалуй, стоит поговорить со зверушками. Если наши предположения верны, Шеки с Элом действительно стоит выделить время, чтобы побыть наедине. Где-нибудь в горах, к примеру. Отсюда появится обоснование твоего одиночного отправления на Сулеим.

Лина вновь упала на подушки, устремив взор на звездное небо, что виднелось за высоким окном.

— А ты?.. Ты подумала, куда ты пойдешь?.. Или останешься здесь?

— Когда одна из наследниц ускользнет? Чтобы стать единственным объектом опеки? Я, конечно, люблю родителей, но, думаю, что их любовь меня убьет. Я не хочу излишнего внимания. Но куда отправиться… я придумаю. Сначала нужно организовать твое внезапное поступление в далекую Академию.

— Аэгрин, жди меня! — Миллинарса протянула ладонь к окну, и с кончиков пальцев сорвалось несколько белых искорок, подтверждая данное самой себе и холодным далеким светилам обещание. — Я обязательно стану адепткой!

— Сережки?

Элгиссиора ухмыльнулась.

— Присмотрись получше.

Лина перешла на магическое зрение, но ничего не заметила.

— Драгоценные сережки.

— Лина, ты меня разочаровываешь.

Проведя рукой над изумрудами, Миллинарса наконец смогла распознать скрывающие чары. Распутать вязь старшей сестры оказалось задачей сложной, но через пару минут мучений демоница ахнула.

— Это же артефакты! Из фамильной сокровищницы!

Гиса подмигнула.

— Это не мамины. Я смогла воссоздать подобные.

— Ты… научилась делать артефакты, меняющие внешность? Но почему я не знала?

— А ты вспомни, что говорила, когда я звала тебя почитать очередную книгу? «Спасибо, Гиса, но я лучше полетаю с Шеки!». А в одной из книг, которую я нашла в дедушкиной библиотеке, приводился пример влияния на природные материалы с целью преобразования окружающей обстановки.

— Но… это сильная магия. Очень сильная. Однако я не почувствовала ее. Скрывающие чары — тоже из очередного томика? — Лина сощурила глаза.

— Разумеется. Я, в отличие от тебя, могу усидеть на одном месте, подолгу борясь с желанием плюнуть на все, и добиваюсь своего.

Миллинарса сморщила носик, протягивая руку, чтобы сестра забрала украшения.

— Ты мне это говоришь, чтобы я взялась за ум.

Гиса мягко отодвинула ее руку обратно.

— Нет, Лина. Заставить тебя учиться я не смогу. Но буду рада, если ты все же придешь к подобному. Серьги — мой тебе подарок. Думаю, он пригодится, чтобы скрыть твою истинную внешность. Они не позволят чужой личине сойти с твоего лика даже во время сна или беспамятства.