Он был прав, хотя она ни за что не признала бы это сейчас. По крайней мере, её больше не тошнило, она с наслаждением ела мясо. Это уже означало, что ей хорошо! Наверное, стресс справился с токсикозом — так случается, говорят. Ещё говорят, что он же помогает от нежеланной беременности — но это не с её счастьем, не здесь и не сейчас…

— Что я, по-твоему, выиграю? — спросила она не без интереса.

— Это просто. Я богат. Два месяца — и ты будешь свободной и богатой, больше никогда ни в чём не будешь нуждаться.

Вот это да. Катю это почему-то задело.

— Ничего себе. Данир Саверин, ты меня покупаешь? Берёшь в аренду? Кто я по-твоему, Данир Саверин?

— Нет, глупенькая. Я лишь договариваюсь с тобой. Любой брак — это договор, причем между порядочными людьми. На что ты сейчас решила обидеться?

— Это я даже не хочу обсуждать…

В это время кто-то отчетливо поскрёбся в дверь, и Катя услышала негромкое, но отчётливое завывание. Данир тут же вскочил, а дверь приоткрылась, и в щель скользнул волк-сторож, который тут же принялся… говорить? Он выл, ворчал, поскуливал, а Данир выслушал и ответил примерно так же, но кратко.

— Мне придётся уйти, — бросил он Кате. — Надеюсь, ненадолго.

Она смотрела, как он достаёт из сундуков мотки верёвки, какие-то крючья, фонарь, заволновалась:

— Тебе помочь? Что случилось?

— Жди меня тут, и чтобы с тобой всё было хорошо. Это лучшая помощь.

— Ну знаешь! Можно подумать, я такая растяпа!

— Тихо, моя, — попросил Данир. — Просто жди меня.

И ушёл следом за волком в мокрую темноту.

Катя не так боялась бы, если бы не сегодняшние откровения Турей про опасности, набеги и про то, как много ждут от Данира. А теперь он ушёл в ночь, один, не считая волка, и она осталась тоже одна, и что делать, если Данир, к примеру, не вернётся? Или задержится? Где-то недалеко есть деревня, есть Турей, есть другие люди, но кто знает, чего от них по большому счёту ждать. Только на Данира она может рассчитывать, только его можно не опасаться. Только ему она доверяет.

А она всё-таки доверяет?..

Да, вот так. И рассчитывать, и не опасаться, и не доверишься никому, кроме него. Только он здесь не такой чужой, как всё прочие. Заботливый, внимательный — этого не отнять. Но оборотень. Волк.

И что же там могло случиться, что ему понадобилось срываться ночью? Какая беда?..

Невыносимо было сидеть одной в этой хижине и ждать. Катя набросила одеяло на плечи и вышла, села у порога на какой-то чурбак. Дождь закончился, кажется, и луна выглянула. И хорошо. Вход в дом сверху прикрывал дощатый навес, но в стороне кое-где на небе показались звёзды — значит, облака разогнало хоть чуть. Скоро ветка на кустарнике напротив неслышно качнулась, из-под неё вынырнула волчица — темный силуэт в лунном свете и глаза светящиеся, тоже цвета луны. Волчица постояла немного, а потом медленно двинулась к Кате, не сводя с неё глаз, словно чего-то ждала.

— Да подходи, не стесняйся, — радушно предложила Катя. — Составь компанию. Давай вместе ждать, я одного, ты другого. Как тебя звать — не помню, уж прости, подруга.

И верно, Данир ведь имена обоих называл, и волка, и волчицы. Она не запомнила.

Волчица постояла неподвижно, потом подошла и улеглась у стены дома, не слишком близко к Кате, принюхалась к чему-то и прикрыла глаза.

Вот, дикий волк рядом — а не страшно. Глядишь, ещё неделька — и они станут приятелями. А что такого, с Даниром они вон вообще на короткой ноге, пришёл волчара, позвал куда-то — Данир убежал. И верёвки похватал, и другое нужное — значит, волк объяснил, что к чему…

Чудно и странно. Вот кажется, страньше и быть не может.

Она измаялась ждать. Время, как известно, на глазок не померяешь, оно то бежит, то тянется. Вот почему бы не надеть было на руку часы, отправляясь на Лесную? Часам здесь цены бы не было. У неё дорогие, механические, отец как-то подарил, когда училась в университете. А до того его много лет не видела, и после тоже…

Волчица встрепенулась и вскочила, заворчала, тогда и Катя увидела на дорожке Данира с кем-то на руках, а впереди бежал волк и тащил на спине мешок. Человек на руках у Данира был маленький и хрупкий на первый взгляд, одетый в штаны и вышитую куртку, а на ногах у него были высокие сапожки с блестящими застёжками. Ребенок?

Катя вскочила, распахнула дверь. Данир прошёл и сгрузил свою ношу на край кровати. Выдернул из-за широкого кожаного пояса нож и разрезал шнурок на куртке своей находки — там была шнуровка вместо пуговиц. Быстро выдернул шнурок и куртку сдернул, отбросил. Катя судорожно вздохнула — это был не ребёнок, а девушка, маленькая, щуплая, но взрослая. Кстати, красивая. И вроде без сознания. Правильные черты, идеальные темные брови, пухлые губы, разве что чуть приплюснутый нос. Четыре длинные чёрные косы — необычно, но ей шло. Высокий лоб от линии волос до самой переносицы пересекала тонкая чёрная линия, словно делила лицо надвое.

Данир, сосредоточенно хмурясь, оглядел девушку, потом провел руками вдоль всего её тела от шеи до колен и нахмурился ещё сильнее.

— Данир, тебе помочь? — Кате отчего-то неприятно стало, что он вот так небрежно тискал красивую девчонку. — Давай лучше я её раздену. Её же в чувство надо привести? Тут хоть какие медикаменты есть?

Её знания заканчивались фактом, что надо снять всё утягивающее и дать понюхать нашатырь.

— Нет, моя, — резко ответил Данир. — Вообще не подходи к ней пока. Она скоро очнётся. Сядь вон там, — он махнул рукой в сторону стола.

Катя послушно отошла, немного задетая этой резкостью, продолжала наблюдать. Данир поднял и быстро ощупал куртку, потом снова провел руками по телу девушки, наконец снял с неё сапожки и тоже ощупал. На его лице застыло холодное, сосредоточенное выражение.

— Дай сумку, Хорт.

Волк, который остался у входа, взял зубами с пола и принёс сумку из тиснёной кожи на длинном ремне. Данир всё из неё вытряхнул и тоже осмотрел.

— Ничего нет, Хорт.

Волк недовольно рыкнул.

— Ладно-ладно, — блеснул на него глазами Данир, — я дурак, ты умный.

В ответном рычании волка Кате послышалось некоторое удовлетворение.

— Ладно, верю, — Данир не рычал и подвывал, как до этого с волками, а говорил негромко и по-сантански, как будто сам с собой.

Он опять нагнулся к девушке и ловко, одним движением сдернул с неё рубашку. Теперь можно было видеть чуть смуглое, матовое тело, острые ключицы, пышную грудь с темно-розовыми сосками. Голова мотнулась, откинулась, Данир её поправил, подложив край одеяла, а сам вывернул рубашку и осмотрел её с изнанки.

— Почему ты с ней так обращаешься?! — не выдержала Катя. — Что вообще происходит? Откуда она тут взялась, кто это?!