— Нет уж, нет уж, — запротестовал Ник. — Мне теперь хватит на год одних только впечатлений от переживаний и бега с препятствиями нагишом. Я вообще не люблю ни экшен, ни криминальные истории… Я пацифист по натуре.

— Много слов, Колясик, а нам некогда, — сказал Петя. — Забирай свои чемоданы из багажника и иди ко мне — куда ж тебя деть. Твоя комната наверху у балкона. Давай, быстрее шевелись.

* * *

В подвальном помещении дома Вольской, оборудованном под прачечную, в результате обыска оперативники обнаружили чехлы для кресел. Они были аккуратно и туго свернуты, лежали в непромокаемых мешках, когда развернули, они оказались еще и в крови. Внутри одного из чехлов лежали: окровавленная женская блуза, юбка в пятнах крови, бюстгальтер тоже в крови. Да, это была кровь, вне всякого сомнения. И еще найдена одна пикантная деталь, завернутая в блузу, — проколотый презерватив, но прокалывали его не иглой. Черновой, разглядывая резиновое изделие в руках криминалиста, державшего его на уровне глаз, разумеется, поинтересовался:

— А чем прокололи?

— Ну… чем-то плоским, — с толикой сомнения ответил криминалист, он примерно того же возраста, что и Черновой, стало быть, с большим опытом, а в затруднение все равно попал. — Типа маленького ножичка. Видишь узел?

— Естественно.

— Как догадываешься, презерватив был наполнен кровью. Разрезали резину, а сделать это легко, так как она тонкая, кровь потекла рекой, особенно если еще и надавить на пузырь… Андрей, а ведь ребята не выдумали историю с первым расстрелом, и предположение Петра имеет под собой основание — это был продуманный и разыгранный спектакль.

— Да я это сразу понял, — сказал Андрей Максимович.

— Кстати, в щелях паркета кровь осталась, хотя ее пытались замыть. На экспертизу взяли из нескольких участков, посмотрим, что нам откроется.

— Спектакль устроила наверняка Вольская — это же ее одежда, ребята описали эти вещи. Но для кого? И зачем? И еще масса вопросов: кто приезжал ночью с Вольской и адвокатом, куда этот человек делся потом? Что за баулы принесли двое мужчин, которых потом ребята видели в машине с убитыми? Где их трупы… если эти люди стали трупами? И, конечно, Вольская, устраивая представление, не смогла предвидеть, что в результате убьют ее.

— Если выживет толстяк, наверное, расскажет.

Слово «наверное» криминалист употребил не зря, так как не раз случалось, что вполне себе ясная картина в показаниях свидетелей очень сильно тускнела.

— Беда в том, что преступление выбивается из традиционного ряда, пока оно вне логики. Серьезно, в моем портфеле еще не было подобных случаев, дела попадались сложные, но тут, чую, что-то сильно заковыристое придумано.

Они вернулись в гостиную, настала пора сворачиваться, потому отпустили понятых, а Черновой давал последние распоряжения оперативникам:

— Медвежатника надо организовать, сейф намертво встроен в стену, придется везти из колонии прямо сюда. Валера, медвежатником займешься ты, посмотри по базе, есть ли поблизости мастера своего дела. Тахир, забери ноутбук, отдашь нашим ребятам. Убитая никому не доверяла, запаролила и ноут, значит, там есть полезная для нас информация. Дальше работаем по обычной схеме: надо прокачать ее бизнес, поговорить с сотрудниками, найти друзей-подруг, соседей опросить…

— Слышите? — поднял палец Тахир. — Это мобила звонит…

Все прислушались, действительно, звук раздавался чуть слышно, все машинально ощупали карманы или достали телефоны, но не им звонили. Тахир пошел на сигнал, который привел его к месту убийства Вольской — к камину и оборвался.

— Это где-то здесь, мамой клянусь! — поворачиваясь вокруг оси и разводя руками, заверил опер.

Он сдвинул одно кресло… второе… Трубки под креслами не было. Не удовлетворившись, Тахир приподнял по очереди каждое кресло — пусто. Он уже хотел двинуть к диванам, как вдруг звонок раздался снова, опер поднял руку, мол, все молчите, и, согнувшись, прислушивался.

— В кресле! — воскликнул Тахир.

Тут уж ему на помощь кинулись еще два оперативника, втроем они нашли тонкий смартфон, провалившийся между сиденьем и подлокотником.

— Звонил некий Стефик, — сказал Тахир, тыкая в гаджет пальцем и идя к группе коллег. — Сейчас вызову его…

— Громкую связь включи, — потребовал Андрей Максимович.

Следом все услышали мужской голос:

— В чем дело? Я стою уже сорок минут, тебя нет. Ты где?

Черновой жестом подозвал Тахира, тот присел рядом с ним на диван, поднеся смартфон ближе к губам патрона.

— Вы кто, гражданин? — спросил Андрей Максимович.

— Я? А вы, простите, кто? Это номер моей матери…

— Значит, вы сын. А я следователь Черновой Андрей Максимович, нахожусь в доме вашей матери. Я так понял, вы с ней договорились о встрече…

— Подождите, подождите… — произнес растерянно голос в трубке, перебив Чернового. — Вы следователь? А почему, собственно… Дайте трубку моей матери, я хочу поговорить с ней.

— Вы лучше приезжайте к ней домой, мы подождем вас.

* * *

Не успел Петя остановить джип, Аля открыла дверцу, намереваясь выпрыгнуть чуть ли не на ходу.

— Стой! — рявкнул он. — Ты хоть по сторонам посмотри.

— Ты смотри, а у меня там Мишка с Машкой…

— Подожди, я сказал! — Разглядывая двор, он отчитывал ее, как учитель в школе. — Ты все время спешишь, спешишь… И совсем не думаешь. А человек существо разумное! Но глядя на тебя, начинаешь в этом сомневаться. Идем.

Алька спрыгнула на землю, поправила мужскую шляпу, затем солнцезащитные очки — немного великоваты, у Пети лицо шире. Не помчалась в подъезд сломя голову, нет, а дождалась, когда Петя закроет джип и повернется к ней лицом, мол, куда идти? Это был сигнал к старту, и она рванула к подъезду, будто к ее ногам приделали реактивные двигатели, Петя едва успел за ней забежать в лифт. Нажав на кнопку, Аля сообщила ему, наконец, куда им:

— Нам на седьмой этаж.

Еще в лифте она достала ключи, потом нервно поворачивала их в замках, влетев в узкую прихожую, она крикнула:

— Миша! Маша! Я пришла! Ау, дети, вы где?

Дети сидели рядышком на диване во второй комнате, держась руками за коленки, Аля бросилась к ним, обняла сразу обоих.

— Мои конфетки, как я соскучилась! — Прижав их головки, одновременно обоим что-то неслышно шепнула: — Поняли?

— Почему? — спросил Миша тоже шепотом.

— Не спрашивай, так надо, милый.

В дверном проеме остановился Петя, до этого он осматривал квартиру и пришел к выводу, что однокомнатную клетушку хозяин превратил в двухкомнатную, видимо, чтобы сдать жильцам с двойной выгодой. Облокотившись плечом о дверной косяк, Петя увидел двух абсолютно одинаковых ангелочков — беловолосых, кудрявых, с круглыми синими глазенками, розовыми кукольными губами. Мальчика от девочки отличить легко: у него кудряшки короткие, а у девочки волосики до лопаток и болтается бантик сбоку. Картинка, а не дети. Но «конфетки» не радовались маме, они хмурили белесые бровки, всем своим видом показывая обиду.