Однако Райдариф, очевидно умеющий читать мысли, укоризненно зацокал языком:

— Опять ты печёшься о деньгах, Денис! Весь мир в последние тридцать лет сошёл с ума. Люди стали зависимыми от металлических кружочков и цветных бумажек, именуемых капиталом. Настолько зависимыми, что теряют при этом самих себя. Не уподобляйся им, дружок. Волшебник должен быть выше денег.

— Хотите сказать, что Вы поможете мне бескорыстно? Выбрали случайным образом неизвестного парня и всё?

— И да, и нет, — волшебник хитро подмигнул. — И обращайся ко мне на «ты», мы ведь, кажется, договорились с тобой?

— Ладно, — получив повторное приглашение к более простому общению, Денис несколько осмелел. — Что означает твоё «и да, и нет»?

— Я не предполагал, что мы начнём обсуждать детали обучения именно с этого момента. Хотя, разумеется, ты вправе задавать вопросы. И мне несложно на них ответить. Я помогу тебе бескорыстно, Денис, не требуя денег или иных материальных ценностей. Научу всему, что знаю сам, предоставляя тебе колоссальные возможности. Но выбор на тебя пал неслучайно, и я заинтересован в твоём скорейшем выздоровлении. Потому что, когда ты окрепнешь и вернёшь себе магические силы, ты окажешь мне одну услугу.

— Ага, — протянул юноша. «Значит, всё-таки не бесплатно!». — Услугу… Кого я должен буду убить?

Райдариф рассмеялся:

— Ты весёлый молодой человек, Денис. И с тобой занятно вести беседу. Нет, убивать никого не придётся. Хотя, речь действительно идёт о преступлении. Я хочу, чтобы ты украл одну вещь.

— Украл одну вещь? — юноша изумился от откровенности и криминальности озвученной просьбы. — А поконкретнее?

— Всё-то вы, молодёжь, торопитесь, да конкретику ждёте! — волшебник вздохнул. — Ладно, слушай. В одни плохие руки попала сильная магическая вещь. Её банально украли и вот-вот используют по назначению. Мир в опасности, и тут уже не до выбора: преступление — не преступление. Вещицу эту надо отобрать и уничтожить. Я бы сам справился с таким делом, да годы не те: перелёт в Россию, поездки, поиски. Мне помощник нужен. И выбор на тебя, Денис, пал лишь потому, что ты очень близко от тех плохих рук находишься. И ты тот, кто способен мне помочь.

— А… что это за вещь? И у кого она находится?

— Это повлияет на твою решимость добиться своих целей? — Райдариф пристально посмотрел ему в глаза.

— Нет. Наверно, нет. Я спрашиваю, чтобы знать.

— Тогда всему своё время. Не ускоряй события. Просто дай сейчас ответ: не считаешь ли названную цену слишком великой или неприемлемой? Готов ли оказать услугу мне и всему миру за возвращение экстрасенсорных способностей и своё выздоровление?

Юноша задумался на мгновение. Много раз в молитвах размышлял он на тему: на что он готов ради исполнения мечты? Что может принести в жертву? И всегда оказывалось, что очень многое. Правда, как человек высоких моральных устоев, криминал он даже не рассматривал. А теперь такая непростая задача для совести.

«Но так ли это аморально, если нужно украсть краденное? К тому же, старик живёт не в России. Могу я вдруг передумать? Или случится так, что у меня не получится украсть эту вещь? Что я теряю? Моё здоровье и мои способности останутся ведь при мне…».

— Борешься с собой? — Райдариф внимательно следил за выражением лица юноши. — Понимаю, моя просьба выбила тебя из привычной колеи. Если желаешь взять паузу на раздумье…

— Нет, я согласен! Кража так кража.

Волшебник недоверчиво покачал головой:

— Что-то уж больно быстро ты идёшь на сделку. Не иначе как решил кинуть старика? — он усмехнулся. — Я такой же был, не отпирайся. Молодой, отчаянный, хваткий. Когда мой учитель сказал, что возьмёт с меня по окончании обучения необычную плату, а именно — я должен был бескорыстно сотворить три великих добрых дела, я без колебаний согласился. «Получу, — думаю, — что хочу. А там видно будет». И чем, на твой взгляд, это закончилось?

— Чем?

Райдариф улыбнулся.

— Мне стало любопытно. А смогу ли я? Настолько ли я сделался Великим в результате обучения, что без какого-либо контроля со стороны наставника смогу бескорыстно сотворить три добрых дела? Причём, каждое дело, которое я совершал, мне казалось тогда недостаточно великим. В какой-то момент я даже начал соревноваться сам с собой и коллекционировать свои поступки.

— И ты совершил три таких поступка?

— Больше чем три сотни, Денис. А может, и три тысячи. После двадцатого я сбился со счёта и перестал их фиксировать. Добрые дела стали моей потребностью.

— Надеюсь, у меня кража не станет такой же потребностью?

— Не станет. Не волнуйся. Ты будешь действовать во благо людей. И с этой минуты, Денис, ты подписываешься на служение Добру, Справедливости и Правде. Это твоё будущее. А что касается условий, которые я хотел обсудить, то все они сводятся к тому, что половинчатые меры у нас, волшебников, не допускаются. Это как в сказке: оглянешься — окаменеешь! И если решишь идти со мной, то пойдёшь уже до конца. Учителю нужно доверять, наказы его выполнять, а любые сомнения гнать прочь. Только на таких условиях я согласен тебя обучать… Ну, так что? Слово теперь за тобой, дружок. Готов ли ты заключить с волшебником подобный договор и встать на сложный путь исполнения своего заветного желания?

— Да. Я готов! — твёрдо произнёс Денис.

ГЛАВА 6. Дочки-матери

Уже в первом часу ночи, когда дети, наконец-то, угомонились, расползлись по кроватям и притихли, Мария добралась до своей комнаты. Однако и здесь ей покоя не было. Ибо Анна Борисовна с полным подносом пирогов была уже тут как тут.

— Маша, дочка! Ты совсем не поела.

— Спасибо, но я не голодна. Валера приглашал меня после работы на ужин. И я поела перед дорогой.

Анна Борисовна возмутилась:

— Вот те раз! Еда Валеры, значит, вкуснее, чем мои пироги? Давай, дочка, добивай свою мать. Мои старания, как всегда, лишние и ненужные…

— Мама, что ты говоришь такое? — Мария обняла женщину и успокоительно погладила её по плечу. — Я очень ценю твои старания. Мы все их ценим! Но желудок тоже не безразмерный… Ну, хорошо. Один пирожок. Я поем.

Пожилая дама сразу оттаяла душой:

— На вот, держи, самый аппетитный. Знаешь ведь, что домой едешь, что тебя там ждут и кормить будут, зачем надо было с этим своим Валерой на ужин ходить?

— Зачем-зачем? Во-первых, он мой начальник и отказывать было неудобно. Во-вторых, я выходные себе выпрашивала до среды. С вами побыть хотелось. На даче.

— С нами — это правильно! — тут же отреагировала Анна Борисовна. — Что, Валерка-то твой, поди, опять приставал? Воздыхатель несчастный!