и видеосалоны, где крутили видеофильмы? Сейчас как раз эта видеопродукция набирает обороты, и данный кинотеатр один из последних, которые вскоре канут в Лету. Возможно, выходя из кафе, я как раз и рассказывал Лене свои планы по созданию видеосалона, и Сергей – тогдашний мой приятель, был со мной похожих планов. Услышав его имя, они оба не заподозрят ничего необычного. Я – тот, второй я – извинюсь перед ней, встану и направлюсь с тобой в курилку, а она останется смотреть дальше. Тут-то я – уже реальный – к ней и подсяду. Не дав ей опомниться, загляну в глаза, внушу гипнозом своего внутреннего двойника и, оставшись вдвоём сидеть на месте, следя за фильмом, наши альтернативные сущности отправятся внутрь сюжета. Ненадолго.

Последнюю, едва ли не мольбу, можно было не добавлять. Андрей и сам знал, что за несколько минут, проведённых в зале, пока второй «я» будет находиться в гипнотическом трансе, наши с Леной сознания проведут в ином измерении достаточно времени, чтобы насладиться тем сверхъестественным даром, каким я стал обладать. Для своей будущей супруги я останусь прежним, и в путешествии по кадрам фильма я буду выглядеть для неё таким же молодым, как и секунду назад. Для меня же это маленькое приключение станет ещё одной своеобразной тренировкой, чтобы уже до конца осознать свою уникальность в этом мире. Заодно получу и удовольствие, проведённое со своей будущей, но всё ещё молодой супругой. Впоследствии она не вспомнит своего восхитительного путешествия внутрь иного измерения и, дождавшись меня молодого, отправятся после сеанса по домам, договорившись о завтрашнем дне.

Всё просто.

Временная петля Мёбиуса даст мне возможность насладиться своим позабытым счастьем, а для будущих молодожёнов этот мгновенный эпизод жизни пройдёт незамеченным.

Иначе, как сказал Андрей, мы бы это помнили.

Верно?

На том и решили.

********

Со стратегической точки зрения моё расположение в проходе перед залом имело одно преимущество и один недостаток, причём последний был прямым следствием первого. В таком месте, проходя мимо, молодой я мог запросто наткнуться на меня уже зрелого, и что произойдёт дальше, ни я, ни Андрей не могли поручиться. Поэтому, дождавшись, когда мой новый приятель войдёт в темноту зала, я мысленно приказал себе ускориться, проскользнул как молния между рядами, и застыл на месте, боясь пошевелиться. Зрители были поглощены сценой, когда в фильме главные герои едут в поезде с женским оркестром, и меня никто не заметил. Экран освещал лишь ряды кресел, а там где стоял я, по-прежнему находилась тень.

Собственно, всё произошло, как мы и запланировали. Андрей подошёл к моему второму «я», наклонился, что-то прошептал, тот извинился перед Леной, и уже через минуту они направились к туалету. Проводив их взглядом, моя будущая супруга пожала плечами и уставилась в экран, заливисто смеясь, как и её соседи. Тут-то я и подскочил к освободившемуся креслу. Никто не обратил внимания на нового зрителя, лишь Лена удивлённо бросила взгляд, очевидно, желая предупредить, что место занято, но увидев меня в свете экрана, едва не опешила. Что она почувствовала в этот краткий миг, мне приходилось только догадываться, поскольку я ещё не успел войти в зрительный контакт. Забыв, что для неё я сейчас представляю собой зрелого постаревшего мужчину, пусть и поразительно похожего на себя молодого, я буквально расплылся по креслу, вдохнув давно забытый запах её духов. Однако нужно было спешить. Не дожидаясь, когда она упадёт в обморок, я впился в её расширенные от паники глаза своим гипнотическим взглядом, мысленно вызвал своего зеркального двойника и приказал ему войти в её внутренне сознание.

На этом, собственно, всё и закончилось.

Этот мир перестал для нас существовать.

Внезапно обрушившаяся сверху тишина окутала меня своей осязаемой субстанцией, низвергла в пропасть, швырнула куда-то в иное измерение и застыла вместе с векторным отрезком времени. Это была тишина, которую невольно «слышишь», которая слишком тяжеловесна и будто создана искусственным путём.

Нас закрутило в червоточине, раскрылась горловина временного тоннеля Эйнштейна – Розена, и неведомая сила бросила куда-то вперёд, едва не лишив сознания. Лена дико вскрикнула, кинулась ко мне в объятия и прижалась, уткнув голову в плечо. Вокруг бушевал ураган электрических импульсов, что-то носилось в инородном пространстве, создавая эффект круговорота против часовой стрелки, мощно стонали магнитные поля, а перед глазами горел нестерпимый блеск развернувшейся горловины. Стремительный напор воздуха выплюнул нас из тоннеля, опрокинул навзничь, громыхнул последний раз, лопнул, как пузырь, и всё исчезло. Последнее, что я помнил в этот миг, были восхитительные волосы моей Лены, которые я сжимал в своих объятиях.

Дальше была пустота.

********

…Очнулся я оттого, что кто-то тряс меня за плечо. Не совсем понимая, что произошло, я поднял мутный взгляд на незнакомца и, постепенно приходя в себя, тут же отпрянул, перевернувшись на бок, отчего угодил в какую-то лужу. Внезапно нахлынувшее чувство оторопи заставило приглушить головную боль, которая тупо пульсировала в висках. В бинарных полушариях мозга словно промчалось звено бомбардировщиков. Но не это тревожило мой разум. Наклонившийся надо мною прохожий был… чёрно-белым.

Только тут я осознал, что нахожусь в потустороннем мире, и присутствую в нём не я, а скорее, мой зеркальный двойник, которым я с успехом уже мог управлять. Мой разум, моя память, мои ощущения мира зрелого человека передались ему, и сейчас он был моим вторым я, таким же молодым, как в момент нашего с Леной сеанса в кино. Я тотчас вспомнил, как нас швырнуло куда-то в неизвестность, мы оба потеряли сознание, и вот теперь я внутри фильма. Чёрно-белого фильма. Всё произошло так, как и предсказывал мой попутчик в вагоне.

Чёрно-белым было всё. Дома, улицы, машины, одежда на людях, солнце, стоящее в зените. Мои кроссовки, джинсы и футболка тоже были бесцветными. Мало того, поднимаясь и бросая взгляд на отражение в луже, я заметил, что кожа рук и лица у меня такие же, как вокруг у всех прохожих. Мы стояли в каком-то глухом переулке, через арку которого я заметил проносящиеся машины старых довоенных марок: бьюики, понтиаки, крайслеры…

Чудеса! Незнакомец говорил по-английски, поскольку фильм был американским, но я его прекрасно понимал, правда, голос его был ещё весьма далёк от меня. Поверить в случившееся было не так просто. Ища глазами Лену, я чувствовал участие в его голосе, хотя и рассматривал он мою одежду с нескрываемым удивлением. Сам незнакомец был в летнем лёгком костюме, фетровой шляпе двадцатых годов прошлого века, и к нам уже начинали подходить другие очевидцы моего возникновения в их