Он повернулся к Эльзе.

В ее глазах светился триумф. Трей невольно сжал руки в кулаки. Почему она так отчаянно хочет навредить своей падчерице?

— Вы уже нанесли свой удар. Почему бы вам не залезть опять под тот камень, из‑под которого вы выползли?

Она улыбнулась ему, и его передернуло от этой улыбки. Потом Эльза бросила на него оценивающий взгляд:

— А вы дерзкий юноша. Мы могли бы неплохо провести с вами время.

— Уходите.

Эльза вздохнула.

— Жаль. — Потом повернулась к Сейдж: — Это еще не конец.

— Я тоже так думаю, — вскинула подбородок Сейдж. — Это только начало.

Эльза злобно рассмеялась:

— Поживем — увидим. — Потом посмотрела на Трея: — А что касается вас, Квентин Томас Руссо III, не думаю, что вы такой же удалой, как ваш отец.

Трей посмотрел Сейдж в глаза. В них отразились шок и недоверие. Он хотел бы сказать, что Эльза лжет, но не мог сделать этого. Эльза сделала то, что уже давно должен был сделать он сам.

Сейдж открыла было рот, но не смогла произнести ни слова. Она лишь переводила взгляд с Эльзы на Трея.

— Упс! Я опять выпустила кота из мешка! — Эльза усмехнулась. — Я уверена, вам двоим есть что обсудить.

Злорадно смеясь, она прошла мимо них и направилась к лифту.

— Сейдж, я могу все объяснить.

Но было уже поздно. Ущерб был нанесен. Это было написано на прекрасном лице Сейдж. Разочарование и недоверие, отражавшиеся в ее глазах, словно ножом полоснули его по сердцу.

— Я даже не знаю теперь, как вас называть. Квентин? Томас? Трей?

— Вы можете называть меня Трей. Так меня называли в школе.

— Отлично. Трей. У меня к вам один лишь вопрос.

Она не сводила с него сверкающих глаз.

— Я вас слушаю.

Сейдж расправила плечи и вздернула подбородок.

— Все, что было между нами, было ложью? Вы в душе посмеивались, когда я рассказывала вам о своем прошлом?

Он ожидал не этого вопроса. Он думал, что она захочет, чтобы он подтвердил, что он действительно Квентин Томас Руссо III. Но она пошла дальше. Она уже ставила под сомнение их отношения.

— Нет, это не было ложью.

— А шато? Оно принадлежит вам?

— Да.

— Все было ложью.

— Нет, неправда. Пожалуйста, поверьте мне.

— Ни за что.

Глядя ей в глаза, он понял, что уже потерял ее. Она уже внесла его в список людей, которые предали ее и причинили ей боль.

Чувство вины охватило его. Ему нужно было так много сказать ей, но прежде, чем он решил, с чего начать, Сейдж повернулась и с высоко поднятой головой ушла.

Он ранил самого доброго, самого великодушного человека из всех, кого знал. Он не заслуживал прощения, но оно было нужно ему, как кислород его легким.

Как ему теперь убедить ее, что эти растущие чувства были настоящими? Более настоящими, чем он полагал возможным?

Сейдж не оборачивалась.

Ее сердце обливалось кровью, когда она ушла от Трея, или Квентина, или как там еще он хотел называть себя. Она думала, что наконец нашла кого‑то, кому можно доверять. Кого‑то, кто мог бы стать ей настоящим другом. Как же она ошибалась!

Почему она ничего не замечала?

Его часы — настоящий «ролекс». И его дорогая одежда, включая несколько смокингов, явно купленных не на распродаже. И даже если присмотреться, он действительно имел сходство со своим отцом.

Она спустилась на лифте на первый этаж. Она выбросит из головы все эти мысли и займется работой. Именно за этим она приехала во Францию. Но в ее горле стоял ком, который не давал ей произнести ни слова.

Она вышла из отеля и пошла сама не зная куда. И все это время она перебирала в уме явные признаки его обмана. Его резюме, оно было слишком хорошим. Интересно, что из того, что он говорил ей, было правдой, а что — ложью? Нет, она не хотела этого знать. Это только все ухудшало.

Чем больше она думала о Трее, тем быстрее шла. Слезы навернулись ей на глаза, но она смахнула их. Почему, бога ради, она решила, что он не такой, как все?

Трей, вероятно, смеется за ее спиной, радуясь, что так легко обвел ее вокруг пальца. Но зачем он сделал это? Зачем было дурачить ее? Чего он хотел достичь, играя роль ее ассистента?

Этот вопрос больше всего мучил ее всю оставшуюся дорогу к шато.

Сейдж тряхнула головой, прогоняя все эти мысли. У нее есть дела поважнее. У себя в комнате она первым делом схватила трубку телефона и стала обзванивать все отели в Каннах. Но свободных мест не было нигде. Она вздохнула. Она не хотела отказываться от своих планов касательно журнала. Время поджимало ее.

Ей нужен был кофеин. Она сразу почувствует себя лучше. И может быть, немного шоколада. Но сначала кофе.

Она спустилась вниз по лестнице в тот момент, когда в дверь входил Трей. Его лицо было изможденным, а волосы взъерошенными, словно он постоянно проводил по ним пятерней.

Он встретился с ней глазами.

— Сейдж, нам нужно поговорить.

— Мне кажется, мы сказали уже все, что нужно было сказать. Осталась только еще одна вещь.

— Какая?

— Вы уволены.

С некоторым удовлетворением она повернулась и ушла. Она все еще не понимала его целей. Она знала, что Эльза способна на шантаж и другие мерзкие вещи. Но Сейдж не могла поверить, что за действиями Трея стояла Эльза. Она видела его реакцию на нее. Они явно не работали на пару.

Тогда что же происходило на самом деле?

Уволен.

Глядя ей вслед, он все повторял про себя это слово. С ним такое случилось впервые. С самого окончания колледжа он сам был себе боссом и никогда не оказывался в такой ситуации. И то, что Сейдж сочла нужным уволить его, ударило по его самолюбию.

Но больше всего его беспокоило то, что он сделал ей больно. Сейдж всегда была очень дружелюбна с ним. И теперь он понимал, что не хотел рассказывать ей правду о себе из опасения лишиться ее расположения.

Он не хотел терять теплые отношения, установившиеся между ними. Они были такими хрупкими и такими новыми для него. Он прежде никогда не испытывал ничего подобного.

Он должен пойти за Сейдж. Нельзя терять времени, не то потом у него уже не будет шанса исправить положение.

Они хорошо работали вместе. Но между ними было еще что‑то. Что‑то глубокое, но насколько? Трей не был готов к серьезным отношениям. Он полагал, что унаследовал это от отца.