донеся до рта. Келликейт спрятала лицо в ладонях, и сперва барду показалось, что девушка плачет, но потом он понял свою ошибку: это было облегчение. И радость. Будто всё самое худшее осталось позади.

Даже под маской было видно, как улыбается мастер Шон, пропуская друга на его законное место и хлопая того по плечу.

В этот момент Розмари, не выдержав, пронзительно взвизгнула и повисла у Мартина на шее, болтая ногами в воздухе.

— Вот же, на тебе! — она захлёбывалась словами. — Живой! А мы уж схоронили тебя совсем. Все горевали. Слёз-та пролили сколько! Уйму!

— Ага, живой, — подтвердил Мартин, закружив её в объятиях. — Чудом.

От Элмерика не ускользнул его благодарный взгляд в сторону Келликейт.

— Не пугай-та нас больше! — до Розмари наконец дошло, что она ведёт себя неподобающе. Девушка расцепила руки и поспешно оправила сбившийся передник. — Так как нынче тебя величать-та? Ты ж, выходит, важный человек. Мастер Мартин, что ль?

— Зовите по имени, как и прежде. Всё равно скоро все пройдут Посвящение. Надеюсь, что все, — Мартин сел на место и кивнул Каллахану. — Думаю, пора рассказать, как было дело.

Эльф прикрыл глаза. Хрустальные бусины в его волосах преломляли свечной свет, отчего на поверхности стола плясали причудливые блики. Соколята притихли, и Элмерик невольно затаил дыхание.

— Как вы уже знаете, Врата открываются дважды в году, — заговорил Каллахан, не поднимая век. Его лицо выглядело сосредоточенным, между бровей залегла суровая складка. — Это случается зимой и летом в кануны Самайна и Бельтайна. Сквозь Врата можно попасть в иные миры: в волшебную страну и зелёные холмы, куда путь известен лишь эльфам; в земли, где по руслам рек бежит жидкий огонь и даже камни плавятся от невыносимого жара; в земли вечной метели, где люди никогда не видели весны и даже птицы замерзают на лету; в земли, где всегда идёт дождь, а также в другие края, коих есть бесчисленное множество. Врата — не единственные пути меж мирами, но самые простые. Когда они открыты, пройти сквозь них может кто угодно — даже тот, кто начисто лишён магии. Некоторые можно запечатать, но не все и не навсегда… Давным давно, когда эльфы, бывшие ещё единым народом, впервые пришли на эти острова, весь мир принадлежал великанам фоморам. Это были уродливые и жестокие создания, не желавшие ни с кем жить в мире. Началась кровопролитная война, длившаяся не одно столетие: о ней было сложено множество баллад. В решающей битве, которая случилась как раз в канун зимы, наши славные предки с трудом, но одержали победу. Фоморы были вынуждены бежать, бросив не только оружие, но даже павших. Они нашли укрытие за Вратами и заселили один из миров, называемый Туманными Землями. Мир этот был недружелюбен и дик, как и сами фоморы. Новый дом не пришёлся им по нраву. С тех пор они жаждут мести, следят за нами, мечтая сокрушить преграду, чтобы, вернувшись, поработить и людей, и эльфов. Но Врата, ведущие в их мир, отворяются не всякий раз. И никто не знает, когда и где откроется путь в Туманные Земли. Многие годы мы пытались научиться угадывать место и время, нанося на карты прежние точки открытия, а больше всех старался Лисандр. Уже после его предательства стало ясно, что негодяй добрался до фоморов и о чём-то сговорился с ними за нашими спинами. Но мы расстроили эти планы до того, как они претворились в жизнь. Единственный способ заточить могущественного чародея — это отправить его в один из далёких миров и запечатать Врата. В первый раз я почувствовал жалость, не довершил ритуал — и Лисандру удалось сбежать. Он долго прятался, но сорок лет назад я всё же его настиг и запечатал, — Каллахан открыл глаза и сделал глубокий вдох, словно вынырнув из глубины на поверхность вод.

Элмерик слушал внимательно, но пока ни на шаг не приблизился к разгадке. Как потомственный чаропевец, он слышал легенды о великанах, очень боялся их в детстве. Почему Лисандр с ними спутался, было понятно: рыбак рыбака видит издалека. А что получил по заслугам и сам оказался в заточении — так ему и надо, негодяю! Вот только при чём тут были Мартин и Келликейт?

Он сам не заметил, что задал этот вопрос вслух — и тут же получил полный негодования взгляд мастера Флориана, весьма болезненный пинок от Джерри чуть пониже колена и тихий смешок Мартина на сдачу.

Мастер Каллахан, вопреки ожиданиям, не разгневался. То, что наставника нельзя перебивать, Элмерик уяснил ещё в детстве, когда получил от деда смычком по пальцам, поэтому готов был понести заслуженное наказание. Но его не последовало.

— Терпение, — эльф отпил глоток остывшего вина из кубка. — Патрик предупреждал, что вам его не хватает. Но этот недостаток проходит вместе с молодостью. Даже у людей.

Будто не замечая раскаяния, алыми пятнами проступившего на лице барда, он продолжил рассказ:

— Несколько десятилетий мы ничего не слышали о Лисандре. Но он всё это время упорно искал обратный путь. И, кажется, нашёл. А если же Лисандру это удалось — значит, и фоморы справятся. Особенно если им поможет тот, кто уже побывал за Вратами, сломал печать и сумел вернуться. Поэтому Лисандра нельзя выпускать. Если понадобится — даже ценой собственной жизни. Несколько дней назад Мартин почти это и сделал.

— К счастью, только «почти», — Мартин коснулся багровых кровоподтёков на шее.

— Мы узнали, что враг нашёл способ следить за нами из своего мира, — Каллахан сплёл пальцы в замок и опёрся о них подбородком. — И подозревали, что способ говорить он тоже рано или поздно отыщет. А дальше ему понадобится помощник, чтобы открыть двери с этой стороны. Родная кровь могла притянуть его, как путеводная нить, поэтому мы думали, что кто-то из вас окажется эльфом под личиной. Поэтому и Мартин притворился новобранцем. Чтобы наблюдать. Вы уже знаете, что этим эльфом оказалась Брендалин. На наше счастье, она была неопытна и боялась не справиться в одиночку, поэтому любящий дядюшка заставил лианнан ши помочь ей. Но та оказалась плохой союзницей и пожаловалась Мартину на свою горькую долю. Он успел закрыть Врата, через которые Лисандр почти прошёл, но попал под его