— Скольких он уже убил?

— Трех женщин, мужа одной из них, полицейского и сотрудника госпиталя. Это еще в Штатах. В Канаде он счет пока не открыл.

— Как он выслеживает жертв?

Сержант молчал. Маршал поднял голову. Андроид смотрел на него озабоченно.

— Вы злитесь, сэр. А ваш шеф отрекомендовал вас как самого хладнокровного из сотрудников. Я повторяю — этот беглец опасен. Если вы чувствуете…

— Как он выслеживает жертв?

Рой Батти некоторое время изучал лицо маршала, а затем, пожав плечами, ответил:

— Через гинекологические кабинеты. Госпитали.

Оливер Мэттьюс уже вставал. Он провел картой по автоматической кассе в центре стола, расплачиваясь за свой кофе и кофе андроида.

— Ближайший госпиталь в Ниагара-он-те-Лейк. Здесь нам больше делать нечего.

* * *

Маршал поставил машину на автопилот, готовый в любой момент перехватить управление, и смотрел на черные воды реки. Реку перегораживали бревна, целые плотины из ветвей и налипшего на них снега. Вода вскипала пенными бурунами, а там, где берег был подтоплен и река растекалась шире, застывала у берегов ледяной кромкой. Поток плел замысловатые кружева, а за спиной умирающим зверем ревел водопад.

В водопаде, как и в горном восходе, было величие, приближавшее нынешнего Мэттьюса к мальчику, слышавшему Голос. Потом мальчик расскажет психиатру, да и всем остальным, что вылезал ночью в окно и бегал по полю, чтобы охладить жар в голове. Это было и так и не так. Он настраивался. Ловил ту единственную точку, в которой, как ему казалось, Голос наконец-то станет четким и он разберет слова. Шрам на виске при этом дробно пульсировал в такт с ударами сердца.

Теперь шрам молчал. Молчал уже двадцать лет. Иногда Мэттьюс задумчиво потирал его, пытаясь понять — что же это все-таки было? Болезнь? Сумасшествие? Прозрение? Он почти перестал ощущать себя избранным, чувствуя при этом и облегчение, и оттенок горечи. Словно был потерян некий смысл, один из многих, одна нота в оркестре, но без нее оркестр звучал разлаженно, как старый орган в их методистской церкви. Там, кстати, мальчик не искал ответа никогда, предпочитая пыльные дороги, или заросли кукурузы, или лошадиный загон. Или, как сейчас, секущуюся по краям ленту реки и бетонное ограждение, покрытое слежавшимся снегом.

— Вы молчите, — проговорил сидевший рядом андроид.

Оливер Мэттьюс оглянулся. Оказывается, он на какое-то время начисто забыл о присутствии человека-машины и теперь, должно быть, смотрел изумленно.

— Я примерно представляю кодекс «Бегущих», — продолжал Рой Батти, не отводя от маршала голубых глаз.

На секунду Оливер представил, как выковыривает эти глаза ножом. Картинка заставила его улыбнуться.

— Ничего личного. Вы не «чистомировцы», вам плевать на политику. Раньше вы охотились на людей, но за андроидов платят больше.

— Вы всегда такие разговорчивые? — спросил Мэттьюс.

— Кто «мы»?

— Перехватчики.

— Мне интересно общаться с людьми, — серьезно кивнул Рой Батти. — Один из векторов моего развития — обучение и интеграция.

— Интеграция? — протянул маршал и присвистнул, сложив губы трубочкой. — Для чего вам интегрироваться?

— Мы работаем в сотрудничестве с людьми.

— Вы выслеживаете и убиваете своих, андро.

— И для этого мы сотрудничаем с людьми. Кроме того, мне интересно…

Маршал живо вообразил, как отсекает этому говоруну башку лазерным тесаком. Как на глазах буреет прижженный разрез, а голова с мягким стуком падает в мешок.

— Интересно что?

Андро сложил руки на животе, невозмутимый и чопорный — ни дать ни взять, беременная училка. Глядя на человека с напускной благожелательностью, он заявил:

— Интересно, что побуждает вас взяться за эту работу. Мне известна статистика. Большинство «Бегущих» гибнет в первый год.

— Я не погиб.

— Вы исключение. И это второй мой вопрос — каким образом вам это удалось? Чисто статистически это маловероятно. Люди проигрывают андроидам в скорости реакции, физической силе и зачастую в интеллекте. Почему вы выжили?

Маршал почувствовал, как грудь затопляет волна, черная, как воды текущей в овраге реки.

— На что ты намекаешь, скотина железная? — тихо спросил он, вновь опустив руку на кобуру.

Оливер Мэттьюс знал, что не успеет выхватить пистолет. Точнее, рассудочная часть его сознания знала, в то время как иная, та, что ловила Голос в чистом поле и в шорохе кукурузных листьев, ставила это под сомнение. Она готова была выдать точные цифры — какая доля секунды понадобится Мэттьюсу на то, чтобы вытащить оружие и выстрелить, а какая андроиду, чтобы свернуть шею человека голыми руками. Она готова была принять в расчет встроенный в андро инстинкт самосохранения и тот факт, что машина мчалась по шоссе со скоростью восемьдесят пять миль в час, на дороге была наледь, а автопилот отключался как с сенсорной панели, так и с голоса.

Рой Батти напряженно выпрямился. Кажется, он ощутил опасную заминку в коммуникации, но андро не умеют лгать.

— Согласно моим расчетам, вероятность того, что вы человек, не превышает двенадцати процентов, — выдал он.

Маршал Оливер Мэттьюс некоторое время смотрел на перехватчика, морща лоб, а затем расхохотался. Его смех, рваный, лающий и пронзительный, на девятнадцать секунд заглушил шум двигателя и удаляющийся рев водопада.

Белое здание госпиталя было все утыкано стрит-камами. Ветер с озера, здесь совершенно распоясавшийся, лупил по лицу с яростью боксера, добивающего противника. Снежная поземка колко звенела на морозе. Редкие горожане спешно перебегали дорогу или грузили в машины бумажные пакеты с продуктами. В витринах магазинчиков подмигивали елочные гирлянды. Всё готовилось к Рождеству.

Они загнали «Форд» на подземную парковку. Рой Батти, вытащив наладонник, быстро включил программу синхронизации, позволявшую скачать видео. Маршал не стал ему мешать. Он разглядывал стоянку с ее голыми бетонными стенами и яркими лампами дневного света. Скрыться в этом белом безжалостном свете было негде. Машин мало, много пустого места. Наверняка в здании сидят несколько охранников, просматривающих видео с камер в реальном времени. Вдобавок, если бы стрит-камы засекли что-то незаконное, мгновенно сработал бы встроенный в анализатор изображения тревожный датчик. Нет, здесь беглец охотиться бы не стал. Не здесь, нигде рядом с госпиталем… Одно дело — ограбить ювелирный и исчезнуть, другое — планомерно потрошить беременных женщин. Ему понадобится не меньше двадцати эмбрионов, чтобы оплатить запас ГФГ. Плюс еда. Снаряжение. Патроны. Надо было обладать особой дерзостью или совершенно съехать с катушек, чтобы решиться на такое.