— Я ошибся, — хладнокровно ответил Мэттьюс. — Не надо было этого делать.

— Твоя мать ошиблась, когда сошлась с твоим папашей, — прорычал сержант. — Ты ошибся, когда вторгся на мою территорию. А здесь уж мне решать, что разглашать и что нет.

— Вот что я тебе скажу, друг, — сказал Мэттьюс, невозмутимо доставая сигарету, — хотя в комнате допросов свидетелей, разумеется, курить было запрещено. — Побеседуй-ка со своим капитаном. А когда вернешься, мы продолжим.

Ненависть О'Брайана, и без того острая, достигла в этот момент пика. Он живо представил, как хватает железный стул и бьет им Мэттьюса в рожу, бьет до тех пор, пока проклятый ковбой не выплюнет на пол все свои прокуренные зубы. К сожалению, О'Брайан был человеком семейным. Ему нужна была зарплата, дважды в месяц аккуратно поступавшая на счет. Ему нужны были электрокамин, и индейка, и все эти маленькие рождественские радости, вечера с детьми, пластика для жены и новые шины на «Тойоту». Поэтому, вполголоса пожелав Мэттьюсу анальной любви с десятком андроидов, сержант вернулся к допросу. Микрофон он так и не включил.

* * *

Андро ждал Мэттьюса в машине на стоянке рядом с полицейским участком. Рой Батти терпеливо сидел в «Форде», не включая двигатель и обогреватель, не слушая радио, — просто смотрел в лобовое стекло, за которым сыпался снег. Пока маршал общался с сержантом и с капитаном, на крыше машины собралась немаленькая снежная шапка. Мэттьюс мимоходом подумал, что, не вернись он, андроид вполне мог бы просидеть в «Форде» пару дней, пока не скрылся бы под сугробом.

Растирая щеки и чертыхаясь, маршал сел за руль и включил мотор. Из кондиционера пошел теплый воздух. Рой Батти, обернувшись к маршалу, наконец-то разлепил губы и поинтересовался:

— Удалось что-нибудь узнать?

Мэттьюс тряхнул головой и проворчал:

— Как и у нас, пусто. Ни волоска, ни капли крови. Плюс ублюдок стирает записи со всех камер ЭМ-стеком. Его штрих-код тоже не засекли. Капитан, этот старый придурок, считает, что парень бегает по зимнему городу в темных очках.

— Скорей всего, линзы, — озабоченно заметил Батти. — Вероятно, он сильно изменил внешность.

— Без тебя разобрались. Мы задали более широкие параметры поиска, но теперь злоедучие камеры будут подавать сигнал тревоги на любого андро. Хотя тут вашей братии негусто, может, и сработает. О'Брайан будет копать по контейнерам.

Батти покачал головой.

— Для переноски эмбрионов не нужно особое оборудование. Достаточно приличного контейнера с охлаждением. Такие выпускают миллионами. Их закупают все косметические фирмы и госпитали…

— У тебя есть идеи получше? — рявкнул маршал.

Впрочем, настоящей злости он не испытывал. Не так, как в том доме, провонявшем смертью. Сейчас он, как и андроид, мысленно прикидывал разные сценарии. Если беглецы не попадались на ограблении ювелирных, можно было взять их у химиков. Мэттьюс уже обзвонил парочку знакомых контор. Он легко мог прикрыть их бизнес, поэтому ребята охотно сотрудничали, выдавая обращавшихся к ним андро. Однако существовал шанс, что этот мерзавец уже запасся ГФГ и нужным снаряжением. В отличие от других, он убивал и грабил не по необходимости. Раньше, еще до того, как заняться андро, Мэттьюс зачастую выслеживал психов. Серийщиков. Маршал хорошо знал, что такое Большая Игра. Психам нравилась Игра. Психи никогда не отказывались от Игры — а ту надпись на стене оставил, несомненно, псих.

Теперь надо было еще прикрывать жопу от репортеров. Он неправильно поступил, ворвавшись в кабинет гинеколога. Просто хотел проучить перехватчика, а следовало бы послушать его и втихую скачать все данные. Марте Керли они все равно уже ничем не помогли.

— О чем вы думаете, сэр? — тихо спросил андроид.

Маршал взглянул на него.

— Я думаю о том, не выманить ли уродца на тебя. Если это личная вендетта между вами…

Рой Батти резко качнул головой.

— Нет, ни в коей мере. Это не личное, сэр. Просто Мартин знал, что за ним пошлют перехватчика…

Оливер Мэттьюс широко ухмыльнулся.

— Мартин?

Андроид, видимо, понял, что прокололся. Все-таки врать они почти не умели, эти живые машины, идеальные солдаты или как там их еще. Маршалу даже показалось, что на бледных щеках андро выступила слабая краска, хотя это, конечно, вряд ли.

Мэттьюс включил обдув, сметая с ветрового стекла снег. Не глядя на Батти, он процедил:

— Лучше выложи мне все, железяка. Потому что пока я вижу два сценария — либо поднять на уши всю полицию кануков и выдавить мерзавца в глухомань, а там тихо грохнуть, либо разобраться с ним… лично, как ты говоришь. Итак, что произошло между вами?

Андроид уже открыл рот, но тут по стеклу с его стороны будто белка лапками пробарабанила. Маршал оглянулся. В окно машины стучала маленькая — то ли детская, то ли женская — рука в красной варежке. Потом рука исчезла, и в окно заглянуло лицо девушки, обрамленное выбившимися из-под вишневого берета песочно-русыми прядями. У девушки были серые глаза и курносый носик, усыпанный бледными зимними веснушками. Мэттьюс мгновенно узнал ее. Это была она — чистомировка из приемной гинеколога.

— Только этого нам не хватало, — зло выдохнул он. — Как эта мелкая курва нас выследила?

Переключившись на задний ход, маршал резко вдавил в пол педаль газа. Машина дернулась назад. Снег фонтанами вырвался из-под колес. Девушка пошатнулась, прикрывая глаза от грязных комьев, и, не устояв на ногах, упала.

Андроид на сиденье рядом с Мэттьюсом резко выпрямился.

— Сэр, она беременна. Вы могли повредить ей.

Маршал ударил по тормозам, так что «Форд» чуть не пошел юзом. Затем он развернулся к перехватчику и уставился на него с тяжелым подозрением. Батти изобразил неловкий жест — словно хотел пожать плечами, да так и замер, нахохлившись.

— Я знаю, сэр, что вы считаете меня существом, абсолютно лишенным моральных принципов. Но я хорошо усвоил свод правил, отвечающих за…

— Пасть закрой, — хрипло сказал Мэттьюс и, распахнув дверцу, выскочил из машины в холодный утренний свет.

Девушка лежала ничком, подогнув одну ногу и зарывшись лицом в снег. Левая рука откинута, правая скрыта под телом. В голове Мэттьюса что-то мелькнуло, и, схватив убегающую мысль за хвост, он присел и рывком перевернул упавшую. Нижняя прикушенная губа чистомировки кровила. Ресницы захлопали, избавляясь от снежинок. Девушка не смотрела на маршала — серые прозрачные глазищи таращились куда-то поверх его плеча. Маршал рефлекторно оглянулся, увидел красную куртку андроида, краем глаза заметил, как девушка вскидывает сжатый кулак, и ощутил жжение в левом боку.

— Гребаная идиотка, — прошипел он, одной рукой перехватывая ее запястье, а другую прижимая к разрезу в куртке.

На снег выпал нож с коротким темным лезвием и закапало алым.