надо разделить на много маленьких и начать делать их — шаг за шагом. Кусочек за кусочком. И так сразу всё получится.

Сидя в пустой тёмной кухне, Костя подумал, что пришло время есть кита. Раз он не может сейчас придумать, как решить их самую большую проблему — а Костя не сомневался, ответ на этот вопрос не знает не только Сева, но и все взрослые, оставшиеся в Москве, — то надо разделить её на несколько маленьких и начать решать их. Несмотря на то, что ему было ужасно страшно даже об этом думать, Костя понимал, как важно им с Севой узнать, что же именно происходит снаружи. От этого напрямую зависела их безопасность.

Он собрался с духом, встал, отдёрнул штору в окне на кухне и встал на подоконник — так ему была видна большая часть двора. Он насчитал 14 тел. Это были те из их соседей, кто поддался общей истерии и прыгнул. Костя с ужасом смотрел на изломанные тела, на кровь, испачкавшую их классную детскую площадку. Квартира, которая загорелась утром, выгорела целиком, но удивительным образом огонь не пошёл дальше — четыре чёрных окна на девятом этаже хищно смотрели на Костю из темноты.

Костя слез с подоконника и пошёл к другому окну, из которого утром они видели танк. Танк стоял на прежнем месте, но люк его башни был открыт. Поскольку вокруг всё было и так завалено телами заражённых, невозможно было определить, сумел ли кто-то из экипажа спастись или же они так и остались лежать в этой открытой братской могиле. Косте было очень страшно смотреть на танк и тела, ему хотелось поскорее задёрнуть занавеску. Но раз уж он решил сделать это дело, то он доведёт до конца.

За те десять минут, что Костя смотрел на танк и окрестности, на улице никто не пошевелился. Иногда моргал уличный фонарь, но он и в обычное время так делал. Необычным же было другое обстоятельство — за все десять минут Костя не увидел ни одной птицы, хотя раньше на их улице бесконечно встречались и голуби, и воробьи, и вороны, а сейчас — пустота и тишина.

Наконец он задёрнул занавеску. Теперь надо было посмотреть из окна в спальне родителей. Оно смотрело на другую сторону дома. Может, там Костя увидит что-то важное?

Идти в родительскую комнату очень не хотелось, не хотелось думать о них, чувствовать запах, который они оставили после себя… Костя тихонько заплакал, но всё-таки пошел. Переступил порог спальни, вдохнул запах — папина классная туалетная вода, которой он всегда брызгался, если ему предстояла важная встреча. Древесный, немного терпкий запах — Косте он так нравился, что в дни папиных встреч он особенно часто старался его обнимать, чтобы нанюхаться вдоволь. Мамин крем для рук, запах их дыхания, который не выветрился ещё из комнаты. Костя старался идти тихо, как будто родители были здесь и их нельзя было разбудить.

С маминой стороны кровати у стены стоял походный рюкзак — их мама была очень основательным человеком и к любому делу готовилась заранее и вдумчиво. До отъезда в Карелию ещё была неделя, а она уже начала собирать рюкзак… Стоп! Костя вдруг вспомнил, зачем мама могла вытащить рюкзак. Третий день их похода должен был прийтись на папин день рождения! Костя сам с мамой ездил за подарком!

Он бросился к рюкзаку, запустил внутрь руки и достал коробку с папиным подарком — впервые за сутки Костя по-настоящему обрадовался. Это был дрон. Папа давно мечтал именно о таком — о простом дроне, с которого можно делать классные фотки их семейных путешествий, которым просто управлять и не страшно сломать. Когда на прошлой неделе они ездили с мамой за ним, продавец даже дал Косте им поуправлять — чтобы продемонстрировать, как прост этот аппарат в управлении, что даже ребенок разберётся.

Не без сожаления Костя разорвал праздничную обёртку, содрал защитную плёнку и достал дрон из коробки — полностью заряжен. Что ж! Он даже немного задрожал от предвкушения — такого необычного чувства, когда одновременно и страшно, и очень хочется скорее попробовать. Костя открыл окно, поставил дрон на пол, сделал глубокий вдох. Полетели!

Аппарат приятно зажужжал и поднялся над полом. Костя вёл его аккуратно — сначала он облетел комнату, чтобы вспомнить, как именно управлять дроном — получалось вроде ничего. Он ещё раз глубоко вздохнул, повернул рычажок на джойстике, и дрон вылетел в окно.

В их доме было 19 этажей. Костя решил сначала очень аккуратно поднять дрон до последнего этажа, чтобы понять, как обстоят дела. Он отлетел чуть назад, чтобы видно было всё здание — во всей их большой жилой башне светилось только одно окно на 17-м этаже. Костя направил дрон к этому окну: на экране возникла кухня, обычная икеевская кухня, за столом сидела девушка с растрёпанными волосами.

Перед ней на столе стояла бутылка вина, девушка смотрела не мигая прямо перед собой, иногда отхлёбывая вино прямо из бутылки. Она не заметила Костин дрон, а дрон поднялся выше. Костя осмотрел крышу, на которой не было ничего примечательного, и повёл аппарат ещё чуть выше — перед ним открылась панорама ночной Москвы, но вместо привычного моря огней Костя увидел пожары и взрывы. Одна из башен Сити полыхала как спичка — наверное та, на которую упал самолёт. Где-то рядом горело ещё несколько сильных пожаров, а на востоке, почти на горизонте, что-то взрывалось — с одинаковыми интервалами ночное небо озаряли фаерболы новых взрывов.

Костина рука дрогнула, задрожал и дрон. Испугавшись, Костя снова снизился и повёл дрон к окошку их квартиры.

Вся эта короткая вылазка заняла от силы семь минут, но Костя всё равно поставил дрон заряжаться. Спать ему решительно не хотелось — в голове его созревал план.

В этот раз Сева выспался, и это была отличная новость. Ему нужен был сон и нужны были силы. С другой стороны, поскольку он так и уснул, сидя на полу и прислонившись к дивану, сейчас тело недовольно ныло, а шея противно болела.

Потягиваясь, он пошёл искать Костю, который нашёлся в родительской спальне — он прямо в одежде растянулся на кровати и сопел. Ну и пусть пока спит.

Сева зашёл на кухню и отдёрнул занавески. Он проснулся с неприятной мыслью и сейчас шёл её проверить — двор под их кухонным окном располагался на солнечной стороне. Сева открыл окно и принюхался. Последнее было излишним — едва он приоткрыл окно, как сладковатый трупный запах уже проник в кухню. Сева поспешил захлопнуть его как можно плотнее. Чёрт. Когда солнце встанет и начнёт припекать их двор, запах станет абсолютно невыносимым — на втором этаже и подавно. Он включил кондиционер в надежде не только охладить кухню, но и, может, избавиться от попавших в неё запахов. Опять плотно задёрнул штору.

В кухню вбежал довольный Костик — задыхаясь от возбуждения, он рассказал Севе и про дрон, и про свои вчерашние полёты. Во время второй вылазки он перелетел через дом напротив, который отгораживал их двор от Зубовской улицы, посмотрел, что там происходит, и сейчас возбуждённо докладывал брату об увиденном.

— Представляешь, вся улица в машинах, но никто не едет. И это не пробка! Вообще никто не шевелится и тишина. И у всех фары включены.

Сева попытался себе представить эту картину.

— Я хотел чуть опуститься и посмотреть поближе, но тут